Мне бы в небо

Глава 24

Первых три дня были самыми тяжёлыми. И исключений не было. Абсолютно все ребята из нашей группы страдали. Это были не инструктора, это были настоящие звери.

Нам давали задания, которые могли, на первый взгляд, показаться совершенно невыполнимыми. Но эти же инструктора брали и показывали нам, что ничего ни выполнимого нет. Они делали такие вещи, что нам становилось дурно. А ведь мы должны будем всё это повторять.

Первые три дня была общая физическая подготовка. Занимались мы каждый в своей группе. И за это время мы даже ни разу не пересекались с другими ребятами. Встречаясь с ними только в столовой, но никакого желания разговаривать у нас не было. Все хотели только отдохнуть и выспаться.

После первого же тренировочного дня каждое утро стало начинаться с обязательного медицинского осмотра. И к комплексу принимаемых витаминов и минералов прибавились ещё внутримышечные инъекции. После уколов стало немного легче. Мышцы уже болели гораздо меньше, а усталость не наваливалась как в самом начале. Сейчас она начала накапливаться постепенно в течение дня. А изначально обрушивалась на нас словно лавина. С самого начала дня нам приходилось заставлять себя выполнять распоряжения инструкторов.

За день мы настолько выматывались, что было даже трудно говорить, когда приходило время общения с куратором. А это время неизбежно наступало каждый день после ужина.

Лейтенант Малютин неизменно ожидал нас в своей палатке, чтобы немного поговорить о жизни. Именно о жизни. Его совершенно не интересовало, как нам даются подобные нагрузки. Он вообще словно и забыл, что мы находимся в тренировочном лагере.

После первого тренировочного дня я оказался в палатке у куратора одним из самых первых. Вот так сложилось, что я и ещё два парня — Панин Фанур и Сизов Вовка первыми закончили приём пищи, и сержант Рудов приказал нам отправляться в расположение нашего отряда и ждать вызова от лейтенанта Малютина.

Сам лейтенант прекрасно видел, что мы покинули столовую. Кураторы всегда принимали пищу вместе с нами. И вообще, старались постоянно находиться рядом. Мы несколько раз замечали, как лейтенант просто стоит возле нашей палатки и вслушивается в наши разговоры. Но разговоров практически не было. Слишком мы были вымотаны, чтобы тратить драгоценную энергию ещё и на это.

Так вот, не успели мы с ребятами дойти до нашей палатки, как там нас уже поджидал лейтенант.

— Давайте ко мне по одному. Первым Панин, затем Фомин и Сизов. — сказал Малютин и что-то насвистывая себе под нос, отправился в исповедальню.

После первого же дня разговоров о жизни мы именно так стали называть палатку лейтенанта.

— Заходи, Сергей. Присаживайся. — позвал меня лейтенант, когда я оказался перед его палаткой в первый день. — Слышал я, что в Сасове у тебя осталась девушка? Красивая?

Сперва я ненадолго завис, не понимая, к чему вообще этот разговор. При чём тут девушка в Сасове и моё обучение в этом лагере? И судя по всему, это недоумение отлично читалось у меня на лице.

— Да ты не пытайся найти никакого подвоха. Его здесь нет. За эти две недели я должен как можно лучше узнать каждого из вас. Понять, что вы за люди и постараться составить подробную характеристику. Но это вы уже и без меня давно поняли. Я не психиатр и не собираюсь копаться в ваших мозгах, выуживая оттуда страхи и слабости. Если таковые имеются, то они сами проявятся во время этого отбора. Сейчас я просто хочу поговорить с каждым из вас о вашей жизни, до того момента, как вы решили поступать на новый курс.

Говорит, что не психиатр, а вот мне кажется совершенно по-другому. Чем-то мне этот разговор напомнил беседу с Аркадием Борисовичем. Только там я прекрасно знал, что мой собеседник — специалист в области психики, а сейчас меня пытаются убедить, что это не так. Ну хорошо, буду играть по местным правилам. Раз Гриша хочет поговорить о нашей жизни до поступления, то почему бы и не поговорить.

— Девушка у меня в Сасове была. Красивая. По поводу умная или нет ничего не могу сказать, у каждого свои критерии. Но мне с ней было интересно.

Ну а дальше Малютин ещё минут пять попытался вытянуть из меня всю информацию о Гале. Он прекрасно знал о её родителях, о брате, который служил в десантуре. И даже вскользь упомянул ту драку и спросил меня, как бы я поступил, оказавшись на месте Галиного брата. Я и рассказал, как поступил в тот раз. Для чего что-то придумывать, когда я принимал непосредственное участие в тех событиях?

На второй день Гриша спросил меня про задержание Селивановой. Он также был прекрасно осведомлен об этом деле.

— Скорее всего, Дарью Леонидовну признают невменяемой и отправят на принудительное лечение. Вот так бывает, что всего лишь один несчастный случай может перечеркнуть жизнь сразу нескольких человек. Останься жив муж Селивановой и она не тронулась бы умом. — с сожалением в голосе произнёс Малютин, внимательно наблюдая за моей реакцией.

А на третий день мы разговаривали про Ваньку и тот вечер, когда я едва не придушил его. Об этом знали всего четыре человека, и кто-то из них рассказал всё Малютину. Сомневаюсь, что это был кто-нибудь из ребят. Да и сам Ванька был в стельку пьян и наверняка даже не успел толком испугаться. По всему выходит, что осведомителем выступал Филипов.

После разговора про этот случай я всерьёз начал опасаться, что из-за этого меня могут отсеять. Но поделать в любом случае я ничего не мог. Оставалось только продолжать и дальше выкладываться по полной.

Четвёртый день начался с того, что нам объявили об объединении с ещё одной группой. С этого дня мы начинали соперничать с этими ребятами. Теперь к обязательным тренировкам начнут прибавлять соревновательные элементы. И первым таким соревнованием станет прыжок с парашютом. Всего за оставшееся время мы должны будем совершить три прыжка. Можно сказать, что первый пробный. А вот два оставшихся по всем правилам. На время и технику.

Витамины в сочетании с уколами начали делать своё дело и уже стало гораздо проще переносить нагрузки. Особенно это было заметно на фоне ребят из другой группы. Если бы прямо сейчас объявили о том, что мы должны сдавать нормативы, то большинство наших легко справилась бы с соперниками.

Но пока начались командные тренировки. Теперь мы отвечали не только за себя, но и за команду. А это было гораздо тяжелее в моральном плане. Всё же я в очередной раз убедился, что в основном этот отбор идёт не по физическим параметрам, а по психологическим. Для нового курса набирают самых психически устойчивых ребят. И в этом плане молодые парни явно будут проигрывать тем же армейцам.

Это я старик в молодом теле и, по сути, мне можно не бояться провалиться. Это просто нереально сделать.

Так вот, в первый же день нам устроили командную эстафету на прохождение полосы препятствий. От каждой команды участвовало по семь человек, в число которых отобрали и меня. Отбором занимались наши сержанты, поэтому мы здесь ничего не могли сделать и сами выбрали бы других ребят.

Были выбраны трое сильных, трое слабых и один запасной. Я оказался в тройке сильных и должен буду замыкать нашу эстафету. Этап, на котором нам предстояло выступать также был выбран сержантом. И я удивился, когда меня поставили на последний этап, посчитав самым сильным из отобранных ребят. Вместе со мной в команде был Валера и наш негласный лидер — Дима Рябов.

Наших противников мы не знали и поэтому не могли даже предположить, на что они способны.

— Команда, победившая в эстафете, получит плюс пять минут ко времени укладки парашюта. — объявил сержант противников и дал отмашку к началу эстафеты.

Пять минут было довольно неплохо, но гораздо сильнее нам хотелось победить. Вот такая простая победа в эстафете сделает для нас в психологическом плане гораздо больше, чем ежедневные разговоры с лейтенантом. Ребята это прекрасно понимали и выкладывались по полной.

Противники нам достались непростые и не собирались отдавать победу. К тому же мы все прекрасно видели, что они не прочь нарушать правила. Досталось Валере, которого просто толкнули в спину. Но на наши справедливое негодование сержанты только развели руками, сделав вид, что ничего не видели.

— Для победы все средства хороши. — шепнул Рябов, встав рядом со мной.

После падения наша команда начала отставать, а сам Валера хромать на левую ногу и морщиться при каждом шаге. Естественно, его тут же отвели к медикам. Ну а мы должны были продолжать.

Дима бежал пятым, прямо передо мной. К этому моменту нам удалось сократить отставание, но всё равно оно было довольно ощутимо. Когда противник уже возвращался для передачи эстафеты, наш человек только заканчивал половину пути.

И вот когда Рябов поравнялся со своим соперником, он сделал вид, что запнулся и упал тому прямо под ноги. Выглядело это совершенно естественно, хотя все и понимали, что это не так. Парень не на шутку испугался, не смог удержать равновесия и покатился кубарем под наши радостные крики и негодование соперников.

Сержанты и на этот раз промолчали. Выпад Рябова позволил нам сократить разрыв до минимума, мой противник убежал раньше на секунду. Но я прекрасно видел, что этот парень слабее меня и уже на середине первого этапа начал обгонять его. Не знаю, что он собирался делать, но я ощутил, как мой локоть ударился обо что-то твёрдое и за спиной послышался глухой всхлип. Оборачиваться я не стал, а когда пришёл к финишу первым, ребята мне рассказали, что противник хотел дёрнуть меня за ремень, но вместо этого получил локтем в челюсть, нагнувшись слишком сильно.

— У вас есть плюс пять минут. А у вас минус пять минут. — объявили сержанты итоги эстафеты и повели нас на обед, после которого мы будем заниматься укладкой парашюта и сегодня же совершим первый прыжок.

Когда шли в столовую, я получил сильный толчок в спину и едва не сбил идущего впереди.

— Ты специально ударил меня. — выплюнул мне в лицо парень, с разбитой губой, который бежал вместе со мной последний этап.

Краем глаза я заметил, что такие же разборки решили устроить и с другими ребятами из нашей команды. Сержанты ушли вперёд и делали вид, что ничего не замечают.

А вот и ещё один этап в нашей подготовке. И вот здесь главное — понять, насколько тонкая грань нас отделяет от вылета.

— Это вы всю дорогу пытались нарушать правила, а мы с ребятами играли честно. Не толкни вы Валеру и вообще не имели бы никаких шансов на победу. А теперь если у тебя всё, то я бы предпочёл отправиться в столовую. Жрать охота.

Парень не ожидал подобного и даже не сообразил сразу, что ответить. А когда сообразил было уже поздно, я ушёл вперёд. А вот Диме не удалось также просто избавиться от своего соперника, парень решил полезть в драку, за что тут же поплатился. Рябов ударил его в живот и заломил руку.

Вокруг Димы моментально образовалась толпа ребят, решивших заступиться за своего товарища, но и наши прекрасно всё видели. И вот уже имелась реальная угроза массовой драки.

— А чего это вы ещё не в столовой? — совершенно непонятно откуда нарисовался Гриша в компании ещё одного лейтенанта. Наверняка это был куратор наших соперников. Также я заметил ещё с десяток сержантов, вместе с инструкторами, что явно были готовы к любому развитию событий.