Война на Дунае

Глава 9. Мачинское сражение

– Нас уже не егерями можно звать, а речной пехотой, – проговорил Милорадович, глядя, как сноровисто запрыгивают на палубы судов стрелковые плутонги. – Какой это уже десант-то по счёту?

– Даже не третий, – хмыкнул Кулгунин, – у егерей вон морские словечки иной раз проскакивают.

– Ладно, Олег Николаевич, вы с Гусевым тут за погрузкой приглядывайте, а мы с Живаном на тот берег, – кивнул своему второму заместителю Егоров. – Фальконеты в последнюю очередь закатывайте и потом на берегу их приводите к бою, неизвестно ещё, как там нас турки встретят. Вдруг в спешке придётся к реке откатываться. Иванов, за мной! – махнул он рукой командиру комендантского плутонга. – Тихон Авдеевич, знамя развернёте сразу после высадки и на возвышенном месте с ним встанете, пускай все войска видят, что берег наш и мы просто так его не отдадим.

Суда подходили к обозначенному кострами участку берега и, уткнувшись в мель, скидывали с бортов дощатые сходни. По ним тут же сбегали швартовые команды и, подтянув ближе баграми и канатами, потом надёжно их крепили. А по доскам уже топали сапоги егерей. Десяток за десятком роты выбегали на ровный участок и, построившись в колонну, уходили в ночь.

– Тихо пока, ваше высокоблагородие! – доложился унтер с положенной на косынку-перевязь рукой. – Тимофей Захарович велел вам передать, что перед первым галиотом, минут за десять до него, конный разъезд татар тут прошёл. Так-то он уже обратно под самое утро, говорят, возвращается. Ну, это по наблюдениям десятка Плахова Семёна, они здесь на берегу целую неделю пролежали и все окрестности в округе исползали.

– Ты, Леонтий, в передовую цепь не лезь. Не запамятовал? У тебя с Ильёй Павловичем уговор, – кивнул на больную руку унтер-офицера Егоров. – Будешь тут вот на переправе за порядком присматривать. Гусеву Сергею Владимировичу и старшему интенданту поможешь. Иначе гляди у меня, в лазарет спроважу!

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие, – вздохнул Смаков. – Есть тут за порядком присматривать. А как все переправятся, тогда уж в цепь можно?

– При фальконетах пока будешь, – решил полковник. – И даже не хмурься, Леонтий, залечишь рану – обратно в дозорные вернёшься.

– Ваше высокоблагородие, вестовой от Осокина! – крикнул комендантский капрал.

– Сюда его, Серафим! – махнул рукой Егоров. – Ну, докладывай, что там у вас?

– Вашвысокоблагородие, капитан-поручик Осокин послал вам доложиться, что до речки никакого неприятеля нет, а вот уж за ней, на большом поле около сотни костров горит, и ещё большой табун там пластуны заприметили, – частил молодой разведчик. – На речке раньше мостик из брёвен был, но сейчас он разобран, одни сваи-опоры из воды только торчат. Копытами на берегах земля шибко набита и следы свежие, конские яблоки тоже валяются. Похоже, в том месте бродом лошади переходят речку. А сама река небольшая, шириной она, небось, саженей пять всего, но вот в серёдке её глубина ажно с ручками будет. Так, вроде всё, – задумался на пару секунд гонец. – Точно всё. Доложился егерь дозорной роты Дымов Кузьма!

– Молодец, Дымов Кузьма, – похвалил молодого разведчика полковник. – Всё быстро и по делу сказал. Забирай вон те две роты, что только что высадились и сейчас строятся, поведёшь их к тому самому броду, про который только что рассказывал, ты-то, небось, эту дорогу хорошо помнишь, не собьёшься. Вячеслав! – подозвал он командира первого батальона. – Бери роты Горского и Аша, вот тебе провожатый, – кивнул он на Кузьму, – оседлайте то место, где у речки Чичули переправа была. По сторонам парные караулы выставь. Вам в помощь ещё отделение пионеров и отборных стрелков будет. Осокину скажешь, пусть он один свой плутонг тоже у брода оставит. И держитесь там, майор, до подхода основных сил. Только если увидишь сам, что турки огромной массой прут и вы с ними не справляетесь, тогда гонца к переправе засылай, и сами же к ней откатывайтесь.

Послышались команды, и две стрелковые роты с усилением поспешили по протоптанной дороге, а к берегу уже подошли две баржи с фальконетами. Небольшие орудия один за другим под крики полковых канониров начали скатываться по сходням на берег.

– Наши всё, Алексей Петрович, – доложился Рогозин. – Вон та баржа, что сейчас подходит – последняя, на неё полковой пороховой припас с провиантом. А этот галиот, что уже на выгрузку встал, он с лазаретной командой. Когда мы уже отчаливали, на нашем берегу понтоны двигали, баржи для пехоты к мели подтянули и у берега крепили. Какая там великая суета сейчас творится!

– Александр Павлович, лазарет разбивайте вон у той рощицы, – показал рукой Алексей, – там же рядом и все припасы складируйте, с рот будут прибегать за ними, вот на месте и будете всё выдавать. Да и сами потом, как всё уложите, команды доставщиков определите, тем же канонирам картечи и пороха принести.

Под утро реку начал форсировать корпус генерала Волконского. В это же время на западе громыхнули первые выстрелы.

– Дозор сипахов на наших нарвался, – пояснил Кулгунин. – Половину егеря выбили, остальные к себе ускакали.

– Значит, сейчас всё начнётся, – проворчал Милорадович. – Жаль, чуть-чуть до рассвета не дотянули.

– Так, братцы, я к броду на левый фланг. Живан, к ротам Дементьева. Олег, тебе на правый фланг, – распорядился Егоров. – Наша задача отбить первые накаты турок, дальше по мере переправы основных сил будем их поддерживать уже в атаке. Сергей, – кивнул он Гусеву, – тебе как нашему квартирмейстеру лучше пока тут быть. Держи связь со всеми ротами, у тебя под рукой целый комендантский плутонг имеется. Да, Дмитрий Александрович, побудь пока здесь, на переправе, – попросил он Толстого, – ты при нас человек начальственный, важный, самым главным штабом в полк приставленный. Если что, подсоби тут Сергею на высадке, вдруг нам срочная помощь или усиление потребуется. Вот твой вес и голос как раз тогда весьма кстати окажутся.

Светало, по реке шли к берегу десятки больших и малых судов, вот причалила огромная баржа, и по широким сходням, держа лошадей под уздцы, пошли первые казачьи десятки. Алексей бежал с дюжиной егерей на звук выстрелов. Вот впереди грохнул один, второй, третий взрыв.

– Ого, а вот это, похоже, круговой фугас бахнул! – проговорил озабоченно Никита. – У направленных, у них звук резче и короче, а у этих он эдакий басовитый и долгий.

Громыхнуло ещё несколько взрывов, и потом ударили два ружейных залпа. Наконец, пробежав через небольшой лесок, Алексей увидел у берега реки две длинные шеренги егерей. Стрелки быстро перезаряжали свои фузеи и потом брали их наизготовку. Шагах в ста за речкой на огромной поляне виднелась тёмная масса конницы, которая откатывалась в противоположную от русских сторону.

– То-овсь! Первая шеренга – огонь! – послышался голос Хлебникова, и громыхнул новый залп. – Вторая – огонь!

Клубы тёмно-серого дыма заволокли шеренги. Алексей, подбежав, встал с их правого края.

– Уходят, господин полковник! – крикнул майор. – Сбили мы им тут первый натиск. Сначала дюжина фугасов удачно сработала, а уже потом в упор ружейными залпами встретили. Сотни полторы точно их перед нами осталось, – показал он на темнеющие на поле тела.

– А коли обойдут они вас? – спросил Егоров.

– Левее уже Дунайские плавни начинаются, а там вон, правее, шагов через триста, тоже то ли озеро, то ли болотина от весеннего разлива раскинулась, – пояснял Хлебников. – Всё высокой травой там сплошь заросло. Дальше уже роты Дементьева Сергея стоят. А у нас лучшего места для прохода большой массы конницы не найти. Тем более тут раньше и мост стоял, и берег у речки пологий, сухой, как раз удобный, чтобы на него подниматься. Я в плавни и в ту болотину приданный, мне плутонг дозорных определил. Они по парам разбились и стоят, караулят. Если турки обходом попробуют к нам в тыл зайти, просигналят.

– Ну, добро, всё грамотно, Вячеслав, – согласился с пояснениями командира батальона Егоров. – Остаётся только лишь ждать остальные силы десанта.

– Уж, Уж, слышишь, нет, шум вроде какой-то? – прошептал Малой. – Как будто квашню в опарнице мамка сбивает и руками месит. Чавк, чавк! Во! Слышишь?

– Да слышу, слышу, не глухой, – ответил товарищ. – Обождём ещё немного, вот сейчас в промоине и видно всё будет.

Егерская пара, чуть раздвинув метёлки рогоза, напряжённо всматривалась в открытое перед ними место. Правее его мелькнула тень, потом ещё одна, и в прогалке, образованном небольшим озерцом, мелькнула хорошо различимая фигура всадника. Вслед за ним в просвет выступил ещё один, ещё и ещё.

– Тата-ары, – выдохнул Малой, – ну точно они – видать, тропу тут знают, – и вскинул фузею. Ударил один, сразу за ним второй ружейный выстрел, и в зарослях травы послышались резкие крики.

– Отбегай, Ванька! Я сейчас им гренаду на сухое место закину!

Малой выхватил трут и чугунный шар из сумки. Несколько раз ударил курок ружья об огниво, и просмолённая сухая ткань занялась. В трёх десятках шагов перед егерской засадой снова мелькнуло несколько силуэтов, и грохнула пара выстрелов. Пуля сшибла метёлку у самого плеча, и егерь, присев на корточки, поднёс трут к фитилю. Тот зашипел, задымился, и тяжёлый чугунный шар, резко отброшенный рукой, полетел к сухой прогалине.

Бам! Громыхнул разрыв, и взвизгнули осколки.

Позади егерей слышались стоны и гомон чужих голосов.

– Беги! – крикнул другу Тришин Иван. – Я заряжен! Догоню!

Он выхватил из кобур оба своих пистоля и взвёл на них курки.

Малой пробежал десяток шагов и услышал позади два пистолетных хлопка. А вот теперь и фузея ударила.

– Рота, обходи татар! Рота, к стрельбе готовьсь! – разнеслись громкие команды друга.

Шомпол домял обернутую бумагой пулю до заряда, и большой палец взвёл курок.

– Рота! В атаку! Ура!!

– Ура-а-а! – прокричал теперь уже Малой, поддерживая Ваньку, а тот уже выскочил в проплешину с дымящейся в руках фузеей.

– Около сотни их там, братка, идёт! Бежим! Не сдюжим мы! – крикнул он, пробегая мимо. – Сейчас они на сухое всей толпой выскочат, и тогда нам точно хана!

– Ох ты ж ёшкин кот! – воскликнул Малой, разряжая фузею на шум в траве. Затем резко развернулся и дал дёру.

– Горский, с ротой за мной! – скомандовал Егоров, услышав звуки выстрелов справа. – Славка, вы наготове тут будьте, вдруг это они так, отвлекают и заслон раздёргивают, а сами отсюда всем скопом через брод попрут!

Сотня егерей неслась в сторону травяного моря. Из высоких зарослей выскочили два егеря и замахали руками:

– Сюда, братцы! Сюда!

Где-то он это уже видел. Речные разливы, стена рогоза или камыша и в ней мельканье чёрных силуэтов всадников. На головах у них шапки с волчьими хвостами и блеск сабель. Дунай, Журжа, крутой берег и кровь его посечённых егерей.

– Рота, стой! – скомандовал Егоров. – Близко не подходим! Штыки надеть! Встречаем врага залпами. Если его много – встаём в каре! Штуцерникам стрелять без команды!

В общий строй забежали два разведчика и так же, как и все, защёлкали ружьями, присоединяя к их дулам штыки. В зарослях мелькнул один, другой силуэт, и сразу пятеро конных татар выскочили на открытое место. Грохнули штуцера, и тяжёлые пули сбили из сёдел всех до единого.