Война на Дунае

Глава 10. Особое задание

– Осторожнее, братцы, осторожнее, не растрясите! – покрикивал Акакий Спиридонович. – Куды ты лезешь, дурень! – рявкнул он на выскочившего откуда-то сбоку понтонёра. – С дороги! Не видишь, что ли, их высокоблагородие несут! А вы под ноги смотрите, чтоб не запнуться!

– Обождите, ребятки! – Алексей подошёл к носилкам и поправил край грубого шерстяного одеяла.

– Алексей Петрович, у Кокина Матвея, у старшего полкового барабанщика все бумаги. Не успел я их Гусеву Сергею передать. Там и формулярные списки на всех, и по учебной роте подбивка. Прошли ребятки войной испытания, можно и в стрелковые роты переводить, а многим так и хвосты на каски вешать. Эх, как же это не вовремя-то! – поморщился он, дёрнув обрубком руки. – Турок разбили, война к концу подошла, а я вот в калечные угодил. Куда же мне теперь, в инвалидный дом – такими же, как я и сам, командовать?

– Не волнуйся ни за что, Олег Николаевич, – всматриваясь в серое, осунувшееся лицо Кулгунина, негромко проговорил Алексей. – Всё поправим, всё разберём. Ты, главное, лежи пока, отдыхай. Жизнь-то на этом не кончается. Левая рука – не правая, писать, саблю держать можешь. На груди два золотых креста, Георгиевский кавалер всё-таки, не шутки! А скоро и третий крест за Измаильский штурм получишь! С таким-то иконостасом не грех и городничим или тем же предводителем дворянства в каком-нибудь уезде осесть.

– Да я гол как сокол, какие уж там предводители, – улыбнулся Кулгунин. – Из безземельных мы, Алексей Петрович, служивые… Из полка родного, из армии жаль уходить, прикипел я тут. Ладно, ничего, как-нибудь. Спасибо вам за всё, за участие.

– Да мне-то за что?! – воскликнул Егоров. – Ты главное не раскисай, Олег! Ничего ещё не закончено! Полежишь в госпитале немного, отдохнёшь, потом и поговорим с тобой основательно. Может, чего интересное вместе измыслим.

– Ваше высокоблагородие, гренадёры топают, – пробубнил стоящий рядом Мазурин. – Может, пойдём мы, а то ведь они понтоны раскачают. И так вона мостик колышется.

– Ступайте, братцы, – кивнул Егоров. – Осторожно только. Спиридонович, ты господина премьер-майора сразу к главному госпитальному врачу снеси. Скажи – позавчера при штурме всё случилось, наш Дьяков Илья Павлович уже вечером руку резал. Пусть Дементий Фомич сам всё осмотрит. Я, как только на том берегу буду, сразу к нему забегу.

– Понял, вашвысокоблагородие, всё как вы сказали передам! – кивнул лекарь. – Пошли, ребята! Вон уже батальонная колонна к берегу подходит.

Дюжие полковые санитары перехватили поудобнее парусиновые носилки и ступили на сходни понтонного моста. А к переправе в это время спускалась с косогора очередная колонна пехоты. Русская армия по наведённому через протоки и остров мосту уходила на свой левый берег.

– Ваше превосходительство, разрешите?! – Алексей, откинув входной полог, заскочил в штабной шатёр.

– Зашёл уже, – проворчал сидящий за походным столиком барон, – адъютанта даже опередил. Ступай, – махнул он рукой видневшемуся за спиной полковника молоденькому офицеру. – Небось, хочешь узнать, когда свой полк обратно переправлять? – окинул насмешливым взглядом Алексея фон Оффенберг. – Поздно, все лучшие места у Галаца другие уже расхватали. Одни только выселки у вонючего оврага вам остались, это хотел сказать?

– Ну-у, да-а, и это тоже интересует, Генрих Фридрихович, – не стал скрывать Егоров. – Мы с Измаильского лагеря в этот с Кутузовым после поисков пришли. Тут и ступить-то некуда, везде войск понатыкано, шилу упасть негде. Снабжение опять же никудышное. Нам за эту неделю половину от положенного провианта дали, а на полковых лошадей фураж так и вовсе сами покупали.

– Присаживайся, – кивнул на стоящую рядом со столом скамейку главный квартирмейстер. – Позже жаловаться будешь, да не мне, а своему дружку, Толстому. Я ему подскажу, на кого тут в интендантстве нужно надавить. Всё поправится. А к тебе у меня дело, Алексей. – Генрих Фридрихович взял со стола какую-то бумагу, перечитал её, хмыкнул и отложил в сторону. – Интересная картина у нас тут получается, полковник Егоров, – поднял он глаза на Лёшку. – Неприятель разбит на всей Дунайской линии. Боеспособных подразделений, чтобы нам противостоять, у него аж до самой Шумлы нет. А вот нам туда хода и нет.

Барон растёр ладонями лицо и глубоко вздохнул.

– Светлейшего из столицы ждём? – проговорил Лёшка, пытливо вглядываясь в усталые глаза генерала.

– Не всё так просто, Алексей, – покачал тот головой. – Ты, конечно же, думаешь, что тут игра амбиций и высокие интриги. Что без воли генерала-фельдмаршала армии дальше Дуная и хода вовсе даже нет? Что всё на него одного лишь завязано и славой он вовсе даже не намерен ни с кем делиться? Отчасти, только лишь отчасти, в самой малой толике ты прав, Алексей. Пойми, любая победа Кутузова ли, Гудовича, Репнина или фон Оффенберга – это, прежде всего, победа самого светлейшего. Даже Суворов, как бы он там ни брыкался, есть один из генералов Потёмкина, отдающий своему командующему бо́льшую часть из своего лаврового венка. В конечном счете только лишь Григорий Александрович перед матушкой императрицей подотчётен, и от неё же он итоговую оценку всех действий своей армии получает. Но даже и сам Потёмкин, каким бы он ни казался великим, не всесилен. Да будет тебе известно, Егоров, что для похода на Балтику и для высадки под Санкт-Петербургом десанта Англия подготовила огромную эскадру, к которой также готова примкнуть и голландская, а возможно, что даже и недобитая нами в последней войне шведская. Собранные на западных наших границах прусские войска Вильгельма II приведены в полную боевую готовность. А ко двору Австрии и Польши прибыли особые посланники из Англии с секретными пакетами, и что-то мне подсказывает, что содержащиеся в них предложения явно недружественного для нашей державы характера. Против России сейчас сложился могучий враждебный альянс, в котором нет только лишь Испании, увлечённой своими заморскими дрязгами, и Франции, где творятся дрязги внутреннего характера, модно именуемые сейчас революцией. Все же остальные страны, сбитые в большую свору, готовы вцепиться в нас по сигналу вожака, коим является Британия. Можно выиграть, Алексей, десяток военных баталий, но проиграть всего лишь одну, дипломатическую. Причём в самом конце. И вся пролитая кровь твоих солдат будет уже после того напрасной. Именно так и случилось с нашей бывшей союзницей Австрией. Мы не имеем права её проигрывать, эту нашу последнюю битву, Алексей. Ты меня понимаешь?

– Так точно, ваше превосходительство, понимаю! – вскочил с лавки Егоров.

– Сядь, – поморщился барон. – Говорю сейчас только для тебя. В совместном ультиматуме Англии и Пруссии, предъявленном нам недавно, стоят условия возвратить всё завоёванное за эти четыре года у Османской империи обратно. Войска же наши требуется отвести от Дуная за Буг. Тише! – поднял он руку, увидев напрягшегося и покрасневшего Лёшку. – Все, кому положено, сейчас работают. И в Константинополе, и в Берлине, и на берегах туманного Альбиона. И мы здесь тоже, поверь, не сидим сложа руки. В обстановке нарастающей угрозы войны с Англией и Пруссией императрица повелела показать готовность «силу отражать силою» и повести все переговоры о мире напрямую только лишь с представителями Османской империи, и без навязываемых нам посредников. Зная турок, понимаю, как это будет непросто, уж они-то постараются выторговать для себя условия получше. Генерал-аншефом Репниным предварительные переговоры были начаты ещё в апреле, сразу же после наших удачных задунайских поисков. Мы ожидаем к себе высокое османское посольство, которое возглавит министр иностранных дел Блестящей Порты, рейс-эфенди сеид Абдулла Берри. С ним же прибудут и другие официальные лица. Встреча Репнина и рейс-эфенди состоится на нашем берегу в Галаце, там же, если всё получится, они продолжатся уже с великим визирем турок. Задачей твоего полка будет охрана места переговоров, начиная от мостовых предместий и заканчивая главным шатром в Галаце. Дело это вам уже знакомое ещё по той войне, да и по Крыму, и в Таврическом путешествии императрицы вы себя отменно показали, так что вот вам и карты в руки. За жизнь османских посланников я пока не волнуюсь, доколе здесь сильна партия войны из западных держав, ничего страшного произойти не должно. Английские и Прусские представители, которые тут представлены в качестве атташе, совершенно уверены, что они смогут навязать нам при начале переговоров свои условия. Но коли у них ничего не получится и турки вдруг начнут сдавать свои позиции, соглашаясь с нами, вот с этого самого момента и нужно будет держать ухо востро. Случиться тут может всякое. Та же пролитая кровь османского сановника может нам стоить самим потоков крови. Понимаешь, о чём я говорю?

– Понимаю, – проговорил тихо Алексей, – проходили уже в Крыму через такое.

– Вот-вот, это хорошо, что проходили, – кивнул барон, – значит, уже имеешь опыт, как тут действовать. Но об этом я тебя уже отдельно предупрежу. Пока же просто общий контроль и охрана. Мы с этого берега умышленно два карабинерных полка – Екатеринославский гренадерский и ваш – не выводим. Понтонную переправу, не разобранную пока, держим, суда флотилии вон для её охраны на самом видном месте выставили. Всё для того, чтобы турки видели, что русские настроены решительно и им нужен всего лишь один день, чтобы свою армию на правый берег опять переметнуть и решительное наступление в сторону Балкан повести. Про твой полк высокое османское начальство осведомлено и прекрасно помнит, кто конную султанскую гвардию под корень выбил. Так что не стесняйся, выставляй своих головорезов на виду. Пусть они будут всегда на глазах и выглядят как можно воинственней. Уж кто-кто, а они у тебя это могут, один смуглый со шрамом от ожога на всей щеке чего стоит. Как уж его? Цыган? Вот пусть и крутится в ближней охране посольства со своими дозорными, с Дроздами, Малыми и, тьфу ты, Ужами этими. А уж мы объясним, что эти егеря с волчьими хвостами на касках их лично охраняют, ну и присматривают за ними, конечно, что уж тут поделать. Волкодавы, такой уж у них воинский уклад. Страшные люди!

В середине июля из глубины османского берега к полянке неподалёку от реки подошёл по дороге турецкий конный отряд. В голове его ехали в русских военных мундирах двое.

– Сто-ой! – крикнул немолодой уже, смуглый егерь с сержантскими галунами на обшлагах и воротнике. – Кто такие?!

– Полковник Озеров Михаил Александрович, со статским советником Лошкарёвым Сергеем Лазаровичем, – ответил один из военных. – С нами делегация турок во главе с рейс-эфенди.

– Стоять! – Сержант поднял резко руку, видя, как десяток турок выезжает вперёд. Стоящая за ним пятёрка вскинула ружья, разбирая цели. – Я старший егерского дозора, пропускать к мосту велено через пароль или разрешение полкового офицера. Малой! – рявкнул он, и из пятёрки выскочил невысокий паренёк. – Доложись их высокоблагородию, что посольство турецкое при наших господах охфицерах прибыло. Одна нога тут, другая там! Бегом!