Перед изгнанием. 1887-1919
- Автор: Феликс Юсупов
- Жанр: Биографии и Мемуары
Читать книгу "Перед изгнанием. 1887-1919"
* * *
С отцовской стороны я знал только бабку!?[37] Мой дед, Феликс Эльстон[38], умер задолго до женитьбы родителей. Его называли сыном прусского короля Фридриха Вильгельма IV[39] и графини Тизенгаузен[40], фрейлины сестры короля, императрицы Александры. Императрица отправилась в Пруссию навестить брата, взяв с собой фрейлину. Последняя внушила сумасшедшую страсть прусскому королю, который даже хотел на ней жениться. Некоторые говорят, что романтическое приключение действительно кончилось морганатическим браком; другие, что молодая женщина отказалась от этого союза, чтобы не покидать императрицу, но что она тем не менее уступила настояниям короля и сын, родившийся от этой тайной любви, был Феликс Эльстон. Злые языки того времени видели в этом имени сочетание двух французских слов: «она удивлена» (elle s'etonne), которые должны были выразить чувства молодой матери.
Дед жил в Германии до шестнадцатилетнего возраста, Затем он отправился в Россию и поступил в армию. Позднее получил под свою команду донских казаков.
Он женился на Елене Сергеевне, графине Сумароковой, последней представительнице этого рода. Ввиду этого обстоятельства император позволил моему деду Эльстону принять титул и фамилию жены[41]. Та же милость была дарована моему отцу, женившемуся на последней наследнице князей Юсуповых[42].
Моя бабка с отцовской стороны была любезной старой дамой, маленькой и круглой, с приветливым лицом и добрым взглядом. Ее фантазии принимали забавные формы. Так, она наполняла огромные карманы своей юбки разнообразными вещами, которые называла «полезные подарки для друзей». Это было странное собрание домашних туфель, зубных щеток, лекарств и разных предметов туалета, даже самых интимных. Она раскладывала этот хлам перед нашими гостями, отыскивая на их лицах какой-нибудь признак, позволяющий выбрать предмет, подходящий для каждого. Мои родители использовали все окольные пути, чтобы заставить ее остаться в своих покоях, когда мы принимали иностранцев.
Она имела две страсти: филателию и разведение шелковичных червей. Последние наполняли дом, их находили на всех креслах, где наши гости их давили, садясь, к большому ущербу для одежды.
Когда мы были в Крыму, интерес бабки перенесся на сад. Там вновь проявилось своеобразие ее ума. Узнав, что улитки являются прекрасным удобрением для розовых кустов, она обходила имение в поисках этих моллюсков и, по возвращении, давила свой урожай, пока он не превращался в липкую кашу, которую она отдавала садовникам. Последние воздерживались от ее употребления, но, желая доставить бабушке удовольствие, никогда не упускали случая поднести ей, несколько недель спустя, особенно красивые фрукты и цветы, выросшие, как они говорили, благодаря удобрению из улиток.
Ее щедрость была безгранична. Бабка не только отдавала сама все, чем располагала, но продолжала заботиться о нуждающихся, прося для них помощи у их друзей. Она очень любила нас, меня и брата, несмотря на то, что часто бывала жертвой наших мистификаций. Одним из наших любимых развлечений было заставить ее войти в лифт и остановить его между этажами. Пока несчастная женщина, обезумев, звала на помощь, мы изображали благородных спасителей. Она всегда вознаграждала за свое очередное спасение. Тот же прием мы использовали против гостей, которые нам не нравились, но воздерживаясь от их освобождения до появления домашних, которые вскоре прибегали на их крики.
За несколько минут до смерти бабушка, верная своей странной мании, велела принести ее шелковичных червей. И, посмотрев на них в последний раз, она мирно отдала Богу душу.