Перед изгнанием. 1887-1919
- Автор: Феликс Юсупов
- Жанр: Биографии и Мемуары
Читать книгу "Перед изгнанием. 1887-1919"
Глава XVIII
Официальное объявление о нашей помолвке. – Угроза разрыва. – Вдовствующая императрица. – Приготовления жилья на Мойке. – Наша свадьба
Вскоре после приезда в Крым наша помолвка, наконец, была объявлена. Среди стекавшихся писем и телеграмм некоторые заставляли меня задуматься. Я не предполагал, что иные из моих друзей и подруг могли так сильно огорчиться моей женитьбой.
Ирина вскоре вновь отправилась с родителями за границу. Она рассчитывала остановиться в Париже, чтобы заняться своим приданым, прежде чем поехать с визитом к бабке, бывшей еще в Дании. Я должен был присоединиться к ней в Париже и сопровождать ее с матерью в Копенгаген, чтобы быть представленным вдовствующей императрице.
Приехав на Северный вокзал, я увидел на перроне графа Мордвинова. С изумлением узнал, что он был послан великим князем Александром, чтобы объявить мне о расторжении помолвки! Я даже не должен был пытаться увидеть Ирину или ее родителей. Напрасно я осыпал вопросами посланца великого князя; он сказал, что не может сказать ничего более.
Я остолбенел. Но я не позволю обходиться с собой, как с мальчишкой; меня не имели права приговорить, не выслушав. Решив защищаться и отстоять свое счастье, я немедленно отправился в отель, где остановились великий князь и великая княгиня, и поднялся прямо в их апартаменты, куда вошел без доклада. Свидание с родителями Ирины было неприятно и мне, и им. Тем не менее, я добился того, что они вернулись к прежнему решению, и получил их окончательное согласие на свадьбу. Гордый успехом, я отправился к Ирине, которая вновь уверила в своем неизменном решении выйти за меня, Я понял в конце концов, и не без грусти, что те, кто так дурно отозвался обо мне ее родителям, считались моими друзьями. Зная уже, что для многих объявление о моем браке было драмой, теперь я видел, что некоторые доходили до самых бесчестных средств, чтобы попытаться его разрушить. Между тем, откуда бы и под каким бы видом ни исходила такая привязанность, она меня озадачивала.
Я не скрываю, что, говоря эти вещи, рискую показаться тщеславным, что было бы смешно и мерзко. Но коли этот рассказ должен быть достоверным, я придерживаюсь некоторой объективности. Хотя и не соразмерное моим достоинствам влечение, которое я внушал людям, тем не менее факт, имевший тяжелые последствия для меня и других. Само собой разумеется, что эти успехи мне льстили и в свое время очень забавляли; пока не наскучила их чрезмерность. Устремляясь к другой судьбе, я вовсе не заботился о тех, кого оставлял позади… Но я не замедлил понять, что с любовью не шутят. Страдание, которому я невольно был причиной, но за которое, несмотря ни на что, не считал себя ответственным, более не оставляло меня безучастным. Мне казалось, что оно в некотором роде отяготило мою душу. Тем, кто меня любил и не получил взаимности, я хотел взамен сделать хотя бы что-то доброе, возместить то, чего я не мог дать, более ценным даром и подвигнуть их к дружбе.