Перед изгнанием. 1887-1919

* * *

По условиям перемирия 11 ноября немцы должны были эвакуировать население Крыма и русской территории, оккупированной предшествовавшей весной. Тогда появилось несколько сотен русских офицеров, тайно пробравшихся в Крым для защиты находившихся там членов императорской семьи. Решив присоединиться к белой армии, мои шурья Андрей, Федор и Никита и я сам обратились с просьбой о зачислении к командовавшему ею генералу Деникину. Он ответил, что по соображениям политического характера присутствие членов и родных семей Романовых в рядах белой армии нежелательно. Этот отказ нас глубоко разочаровал. Нас сжигало желание участвовать в этой неравной борьбе офицеров-патриотов против разрушительных сил, охвативших страну. Большой патриотический подъем охватил разные территории страны, создавалась новая армия под командованием разных генералов. Имена Алексеева, Корнилова, Деникина, Каледина, Юденича, адмирала Колчака и позже генерала Врангеля войдут в русскую историю среди имен величайших национальных героев.

К концу лета 1918 года в Крым вошел флот союзников. Мой тесть поднялся на борт английского корабля со старшим сыном Андреем и его женой. Он стремился довести до глав союзных правительств ситуацию в России, серьезность которой они явно недооценивали. Клемансо поручил принять его своему секретарю, который встретил его так же куртуазно, как и легкомысленно. Великий князь нигде не нашел отклика. Ему даже отказали в английской визе. Последующие события трагически подчеркнули роковое ослепление тогдашних руководителей Европы.

Когда весной 1919 года силы красных приблизились к Крыму, мы поняли, что на этот раз дело за нами. Утром 7 апреля командующий британскими морскими силами в Севастополе явился в Харакс ко вдовствующей императрице. Король Георг V, считая, что обстоятельства требуют немедленного отъезда государыни, предоставлял в ее распоряжение дредноут «Мальборо», чтобы увезти ее с семьей. Английский командующий настаивал на отплытии в тот же вечер. Императрица сначала отказалась наотрез; с большим трудом ее убедили в необходимости отъезда. В тот день отмечался день рождения великой княгини Ксении, и мы все собрались в Хараксе. Императрица поручила мне доставить великому князю Николаю Николаевичу письмо с извещением о ее решении и с приглашением ему и его семье отплыть с ней.

Новость о немедленном отплытии вдовствующей императрицы и великого князя Николая Николаевича распространилась молниеносно и вызвала настоящую панику. Со всех сторон приходили с просьбами об эвакуации. Но один военный корабль не мог увезти тысячи людей, которые попали бы в руки большевиков, если бы остались в Крыму. Мы с Ириной явились на борт «Мальборо», где уже находились императрица с великой княгиней Ксенией и моими шурьями. Когда она узнала от Ирины, что ничего не организовано, не предусмотрено для эвакуации всех, ее величество известила союзные власти Севастополя, что она отказывается отплывать, если кто-либо из тех, чья жизнь под угрозой, вынужден будет остаться в Крыму.

Необходимое было сделано, и союзнические корабли вошли в Ялтинский порт, чтобы забрать беженцев.

На следующий день в свою очередь отплыли и мы с моими родителями.

За несколько мгновений до отплытия корабль с офицерами из Крыма, направлявшимися в белую армию, вышел из Ялтинского порта. Стоя на палубе «Мальборо», еще не поднявшего якорь, императрица смотрела на них. Слезы текли по ее лицу, когда эти молодые люди, шедшие на смерть, приветствовали свою государыню, за которой можно было видеть высокую фигуру великого князя Николая Николаевича, их бывшего главнокомандующего.

Покидая родину 13 апреля 1919 года, мы знали, что изгнание будет не меньшим из испытаний, но кто из нас мог предвидеть, что спустя тридцать два года ему все еще не будет видно конца.

Приложение