Осколки легенд. Том 2

Настоящий рыцарь

– Ты же рыцарь? – Девичий голос был тонок и пискляв. – Или нет? Или да? Слушай, я с тобой разговариваю!

Гунтер фон Рихтер с неохотой повернул голову влево, посмотрел на незваную собеседницу, икнул и удивленно поинтересовался:

– Ты кто?

– А то не видно?! – возмутилась девица. – Я эльфийка, и мне позарез нужен рыцарь. Ты – он?

Гунтер за свою недолгую, но при этом довольно-таки бурную жизнь много чего повидал на белом свете, но такого, пожалуй, в его личном списке под названием «Чудеса чудные и дивы дивные» не значилось.

Эльфийки, как известно, бывают разные. Среди них есть брюнетки и блондинки, зеленоглазки и голубоглазки, опять же от принадлежности к тому или иному семейству и подвиду градируется количество зубов, цвет кожи и вытянутость ушей.

Но одно всегда неизменно – стройность, рост и красота. Они все высокие, подтянутые, длинноногие и приковывающие к себе мужское внимание с первой же минуты.

Потому странное существо, в данный момент стоящее перед фон Рихтером с недовольным видом, эльфийкой являться никак не могло. Почему? Потому что не встречаются в природе настолько неказистые эльфийки ростом не более полутора метров. Не бывает их в принципе.

– Я не понимаю, ты глухой или тупой? – раздраженно уточнила у Гунтера девица, вскарабкалась на стул, а после ткнула пальцем в сторону тарелки, на которой лежал кусок сладкого пирога, уточнив: – Пока ты размышляешь хоть над каким-то ответом, я доем? Ты не против? Черт, снова вопрос получился. Теперь ты еще сильнее загрузишься.

На самом деле фон Рихтер не столько размышлял над ответом, сколько пытался протрезветь, ситуация явно того требовала. И в первую очередь следовало понять – на самом деле существует эта замарашка или же ему начали являться воображаемые друзья. Сам он с таковыми не сталкивался, но кое-кто из старших коллег, в основном те, кто какое-то время послужил в Северной Марке, где без спиртного существовать трудновато, рассказывали о подобном недуге. Дескать, если выпить больше положенного, всякое мерещиться может. Иногда приятное вроде красивых дам, а иногда такое привидится, что хоть в петлю лезь. К одному из рыцарей, например, в алкогольные сны повадился таскаться патлатый небритый мужик в странных пестрых одеяниях, совершенно неподобающих представителям сильного пола. Он утверждал, что является королем музыки и примадонном, в доказательство чего пел разные песни, частенько пугавшие соратника Гунтера куда больше, чем непосредственно тот, кто их исполнял. А когда бедолага пытался жутковатого менестреля из своих видений изгонять, тот начинал орать, что, мол, к таким встречам готовиться надо, и что самому ему, в смысле – рыцарю, надо встать и из своего же кошмара выйти вон. Причем так, видно, этому мороку полюбилось общаться со своей жертвой, что он продолжил его донимать даже тогда, когда бедолага вовсе пить прекратил. А в новогодние дни и вовсе беда начиналась, стоило только рыцарю сомкнуть глаза, как его музыкальное величество тут как тут. Хоть днем, хоть ночью, круглосуточно и везде.

Припомнив сию печальную историю, Гунтер протянул руку и ущипнул странную эльфийку, уплетавшую тем временем двузубой вилкой пирог, за предплечье.

– Ай! – недовольно взвизгнула та. – По ходу, ты не рыцарь. Ты извращенец!

– Настоящая, – удовлетворенно произнес фон Рихтер. – Так кто тебя обидел, несчастное дитя?

– Ты! – возмущенно заявила девица. – Кто же еще? Теперь синяк будет!

– Прошу прощения. – Фон Рихтер встал и отвесил церемонный поклон. – Признаю свою ошибку, при случае искуплю ее кровью.

– Да? – Недоэльфийка отправила в рот последний кусочек пирога и облизала вилку. – Кровь – это слишком. Это не надо. Закажи мне лучше еще порцию этой вкусняшки, и будем в расчете. А я тебе пока расскажу, зачем ты мне понадобился.

Как бы странно ни прозвучало, но фон Рихтер был даже рад, что за его столик подсело это странное существо. Почему? Просто он не знал, чем себя занять этой ночью. К одиночеству Гунтер привык давно, более того, оно являлось нормальным состоянием для странствующего рыцаря. Добрый конь, верный меч и дорога – вот друзья воина, посвятившего свою жизнь и судьбу Плачущей Богине. Но безделье невыносимо.

И надо же, чтобы в новогоднюю ночь, самую славную в году, на несчастного фон Рихтера именно оно и обрушилось! Весь мир вокруг него веселился, чудачил, развлекался, а он… Не умел Гунтер развлекаться просто так, бездумно и безмятежно, не научил его никто этому. В папенькином замке любые забавы были под запретом, про резиденцию ордена, где закончилось детство фон Рихтера и началась юность, вовсе говорить не стоит. Ну а после под копыта боевого коня легла дорога, на которой нет места легкомысленным безумствам.

Вот и получилось, что всем хорошо и весело, а он не знает, куда себя деть. Нет, сначала он попытался найти леди Кролину, чтобы просить ее составить ему компанию, но, увы, не преуспел. Да, может, и к лучшему. Все же не слишком пристойно звучало бы сие предложение. По сути, он же просит прекрасную даму провести с ним ночь. Да, смысл в эти слова вложен другой, но тем не менее!

После Гунтер попробовал отыскать своего друга Хейгена, но тот тоже куда-то запропастился, даже шебутная леди Трень и та не знала, где он есть, как, впрочем, и его приятель Флоси. Впрочем, последний был пьян в лоскуты, и только что-то невнятное мычал из-под телеги, с недавнего времени ставшей ему домом.

Под конец бедный рыцарь предложил одному приятелю подменить его на караульной службе, но и здесь получил отказ. То ли тому тоже некуда идти было, то ли снова начали в ордене гайки закручивать – поди пойми. И в результате все вышло как вышло. Фон Рихтер оказался в Эйгене, в каком-то небольшом кабачке, в компании кувшина вина, уже второго по счету. А теперь еще и вот странной девицы, которая заявляет, что он ей что-то должен.

Да и ладно! Он согласен, что это так. Лишь бы не ощущать себя никому не нужным человеком.

– Ты понимаешь, я тут одного недомерка-гоблина пнула, – вещала тем временем девица. – Не по злобе, на нем написано было, что, мол, если хороший пендель отвесить, то из этого уродца разное добро посыплется. Так и вышло! Фейерверк получила, красивый, кстати, в виде дракона, колпак новогодний пестрый, леденцов коробку. И еще письмо. Я его развернула, а оно как пшикнет! И клубы дыма повалили. Оказалось, это сюрприз такой. Кто данное письмо откроет, тот попал.

– Куда попал? – уточнил рыцарь.

– По жизни попал, – мрачно ответила ему девица. – В ней, если ты не знаешь, многое решает удача, а ее-то у меня и забрали. И если до конца новогодней ночи, точнее до первого луча солнца, она ко мне не вернется, то все, добра от этого года можно не ждать. Зато если смогу ее снова отыскать, то все сложится как надо, и даже еще лучше. Для того мне и нужен рыцарь. Так в условиях было сказано. Кому еще идти в замок злой колдуньи с прекрасной дамой, взывающей о помощи? Только ему, рыцарю. Правда, с удачей у меня теперь туговато, потому мне конкретно ты достался. Но тут уж ничего не поделаешь, что есть, то и есть. Ага, вот и пирог принесли! Сейчас я его съем, и мы отправимся мне помогать!

– А что за колдунья? – уточнил фон Рихтер деловито. Он с радостью ощутил, что хмельной угар в голове развеялся, а привычная для воина дорог собранность и готовность к действию вернулась.

– Да фиг знает, – с набитым ртом проговорила девушка. – Колдунья как колдунья. Наверное, старая, страшная и все такое… Написано было, что она в новогоднюю ночь забирает удачу у двадцати пяти прекрасных юных дев, варит из нее зелье, делит на двенадцать порций, после весь год ежемесячно его употребляет и чудачит всяко. То замок новый себе у кого отожмет, то приворожит юного менестреля, да так, что тот сам верит в то, что он счастлив с немолодой в общем-то гражданкой, то еще чего… Мало ли куда могут завести женские фантазии? Но лично я с ней делиться чем-то своим не желаю. Мое – оно мое и больше ничье.

– Такая маленькая – и такая жадная, – чуть укоризненно произнес Гунтер.

– Все так, – подтвердила девушка. – Можешь осуждать. Блин, вкусно как! Так бы никуда и не ходила. Да что ты на меня уставился? Шучу, шучу я!

– Тебя как зовут? – уточнил рыцарь.

– Таш… – на автомате было отозвалась эльфийка, но не договорила, а после быстро поправилась: – Эльманитигуэль.

– Хмм, – озадачился Гунтер. – Сложно запомнить с первого раза. Видно, ты из старинного и знатного эльфийского рода, только у них такие витиеватые имена. Эльманит… ману…

– Просто Эль, – предложила девушка. – И тебе проще, и мне тоже.

У Гунтера с самого начала возникло предположение, что это не сильно-то и настоящее имя, а теперь оно только укрепилось. Скорее всего, его нежданная нанимательница и сама не сможет второй раз воспроизвести ту абракадабру, что придумала на ходу. Но вслух фон Рихтер говорить ничего не стал. В конце концов, в беду она попала на самом деле, а так ли ее зовут, иначе, – какая разница?

– А как мы доберемся до того места, где обитает твоя обидчица? – поинтересовался рыцарь у Эль. – Если обычными путями, то до рассвета точно не успеем. Близ Эйгена подобная нечисть не селится, это все знают, а…

– Свиток перемещения, – вытирая рот, перепачканный черничным вареньем, сообщила ему девушка, достав из напоясной сумки скрученный в трубку пергамент. – Прилагался к письму. Вжик – и мы на месте. Хорошая штука. Магия, блин!

– Я знаю, что такое свиток перемещения, – мягко произнес рыцарь. – И еще. Позвольте представиться, прекрасная леди Эль. Мое имя Гунтер фон Рихтер, служитель ордена Плачущей Богини, и мой меч, равно как и моя жизнь, всегда к вашим услугам.

– Если бы я чуть-чуть помладше была, так сейчас кипятком начала бы… Кхм… Да.

– Кипятком? – изумился Гунтер. – А при чем тут кипяток?

– Неважно. – Щеки Эль чуть-чуть порозовели – Итак, верный рыцарь, спасем мою удачу?

– Мне очень жаль, леди Эль, но про верность я не упоминал, – уточнил фон Рихтер. – Вам принадлежат только меч и жизнь. Моя верность отдана другой даме, раз и навсегда.

– И как имя этой счастливицы? – заинтересовалась эльфийка. – Жизнь исключительно разнообразна, ну как мы с ней столкнемся на узкой дорожке? Я непременно ей скажу о том, какое чувство зависти у меня она вызвала.

– Кролина, – со вздохом ответил рыцарь. – Самая лучшая, самая прекрасная…

– Самая-самая, – подытожила Эль, с печалью отодвигая от себя пустую тарелку. – Я поняла. Что ты встал? Идем, идем. Ночь не станет нас ждать.

В городе тем временем продолжалось веселье, игроки и НПС широко праздновали приход праздника. Небо над Эйгеном было расцвечено сотнями фейерверков, по улицам топотали сотни ног; пение, радостные крики и смех слышались повсюду.

Улица, на которой находилась харчевня, не являлась исключением, по ней туда-сюда перемещались люди, орки, гномы и прочий игровой люд.

Мало того – вышедшую парочку чуть сразу же не затоптала толпа игроков, мчащаяся за низкорослым гоблином, сжимающим заплечный мешок и визжащим во все горло:

– Да я сам геймер! Не раздаю я подарки! Не надо меня пинать! Вам же хуже будет!