Осколки легенд. Том 2

Как Юр обещание выполнил

Юр остановился и вытер пот, текущий по лбу. Вот ведь какие странные дела – он был всегда уверен, что на Севере холод собачий стоит и летом, и зимой. Даже когда его в обратном убеждали, все равно где-то внутри имелось понимание того, что Север – есть царство стужи, и никак иначе. Однако же посмотрите – вот он, Север, причем самый что ни на есть настоящий, только жара здесь стоит такая, что хоть яйца на камнях жарь.

– Г-где справедливость? – пробормотал себе под нос послушник филиала знаменитой эйгенской Обители Мудрости, отправленный ректоратом в свое первое путешествие-стажировку. – П-почему этого проныру Витольда отп-правили в Запад-дную Марку, а меня с-сюда?

Вопрос был риторический. Приятель Юра, носящий имя Витольд, был куда увертливее змеи и пронырливей мыши, а потому наверняка предпринял что-нибудь эдакое, дабы попасть в родной для него с детства Эйген, из которого он в свое время и уезжать-то не слишком хотел. Скорее всего, он нашел к кому-то нужный подход, сказал нужные слова, вызвал жалость или предпринял еще какой-то из трюков, на которые был большой мастак.

И более того – Юр был уверен, что обратно в обитель, где они бок о бок провели четыре года, изучая делопроизводство, счет, бухгалтерию, а также ряд других наук, не слишком-то связанных с миролюбивой должностью казначея, со стажировки Витольд не вернется. Скорее всего, придет некая бумага, в которой будет написано о том, что «сей отрок крайне потребен в славном городе Эйгене, а потому просим его учебу считать завешенной, а также зачесть…».

Юр уважал способности приятеля, но сам подобным заниматься не собирался. Дело было даже не в том, что он слишком родовит для того, чтобы кого-то о чем-то просить, или не признавал подобных методов. Нет, тот филиал Обители Мудрости, в котором он учился, подобные убеждения выбивал из своих слушателей сразу и напрочь. Те же, кто по окончании первого полугода учебы так и не пожелал расстаться с призрачными мечтами о всеобщей любви, гармонии и справедливости, отчислялись с курса без единого звука и немедленно отправлялись за ворота. Добрался ли кто-то из них до обитаемых мест или нет – неизвестно, поскольку никто из слушателей филиала особо не представлял, где эти самые обитаемые места есть, поскольку последние лиг сто пути на пути к месту учебы каждый из них проделал с повязкой на глазах, которая не снималась ни днем, ни ночью.

Впрочем, одного такого отчисленного Юр видел. Год назад, когда пришло время сдавать зачет по ориентированию и выживанию в лесу, в одном из распадков он нашел обглоданные разрозненные кости. Для волка они были великоваты, для медведя маловаты. После обнаружился череп, и тогда все встало на свои места. Говорить о находке Юр никому не стал, но необходимые выводы сделал.

Солнце припекало все сильнее, время давно перевалило за полдень, и юный послушник печально вздохнул – жару он переносил плохо. Впрочем, он вообще не слишком любил выбираться за стены родной обители и совершать длинные пешие прогулки. То ли дело сидеть в прохладной тишине библиотеки и читать, читать…

Однако желания желаниями, а путешествие-стажировка перед выпуском – это суровая реальность, представлявшая собой обязательное испытание для тех, кто смог преодолеть все четыре года напряженной учебы. Каждый послушник, добравшийся до выпускного курса, сначала сдавал невероятные по сложности экзамены, а в качестве последней, практической проверки получал некое выездное задание, и от того, как быстро и как точно оно будет выполнено, зависела его дальнейшая судьба. Управился ловко и скоро – тебя ждет одна из столиц или же относительно крупный город. Если затянул, сделал все криво и косо, наследил, выдал себя, за тобой гнались – гнить тебе в гарнизоне на окраинах Раттермарка, а то и в просто большом селе. А коли вообще не справился… Нет, это было невозможно. Такие послушники до выпуска не доходили, по крайней мере, Юр о таком не слышал. Да и то – от полусотни с лишним новичков, с которыми он когда-то начинал учебу, до выпуска дошло всего четырнадцать человек, восемь юношей и шесть девушек. Остальные покинули обитель – кто-то в сопровождении братьев-охранников и с завязанными глазами, а кто-то… Кто-то, скорее всего, так и лежит в распадках и оврагах, которых так много в лесах, окружающих обитель.

Послушник негромко вздохнул и пошел вперед – до темноты он хотел одолеть еще миль двадцать. А вообще – не самое плохое ему направление досталось для задания. Ведь если рассудить здраво – коли здесь так припекает, то что же на Юге творится?

По какому принципу распределялись задания, Юр даже не представлял. Его просто вызвали в кабинет, где сидел глава филиала прелат Невье, который сухо и деловито сообщил:

– Послушник Юр, вам надлежит направиться на Север, в славный город Хольмстаг. Прибыв на место, вы обязаны явиться в представительство Обители Мудрости, где тамошний брат-казначей поведает вам, в чем заключается определенное вам испытание. Отведенное время на дорогу в Хольмстаг – месяц, начиная с сегодняшнего дня, столько же отмерено на выполнение задания и обратный путь. В случае если вы не уложитесь в положенный срок, вам будут начислены штрафные баллы, помните это. Повозка, которая доставит вас в ближайший населенный пункт, с которого вы начнете свой путь, уже стоит у ворот. Конечной точкой при возвращении будет считаться он же.

И все. И в путь. Штрафные баллы – вещь нехорошая, неприятная, их начисляют за любые недочёты при выполнении задания, и их наличие непременно повлияет на комиссию, которая будет принимать решение о дальнейшем распределении того или иного послушника.

Юр не был карьеристом, но и куковать где-нибудь на рудниках в Рипеях у него тоже особого желания не возникало. Там делать нечего, компания паршивая и спиться недолго. Другое дело большой город, лучше всего одна из столиц, где всегда шумно и интересно. Совсем же другой коленкор!

По этой причине юноша сил не жалел, преодолевая в день немалые расстояния, он перелезал через буреломы, карабкался по скалам и форсировал реки, позволяя себе спать не больше пяти часов и нигде не делая длинных остановок. Время еще не поджимало, но лучше иметь небольшой запас, чем потом кусать себе локти.

А еще он частенько вспоминал беседы с друзьями по филиалу, те, что возникали вечером, перед сном. Кое-кто из них недоумевал – для чего эта архаика с пешими путешествиями, без карт и удобств, коли есть свитки порталов? Ответа на этот вопрос у Юра не было, но когда кто-то поинтересовался его мнением на данный счет, то он посоветовал принимать условия задачи в том виде, в котором они предоставлены. Какой смысл ломать голову над тем, на что ты не сможешь повлиять? Куда разумнее в данной ситуации не сетовать на бессмысленность происходящего, а думать о том, как показать себя в лучшем виде экзаменаторам, поскольку от этого зависит будущее. Вот выпустимся из академии, тогда будем кочевряжиться, а сейчас от нас не этого ждут. Ну а тем, у кого его точка зрения вызвала недовольство и неприятие, Юр дружелюбно посоветовал обратиться к отцу-прелату, поскольку он-то наверняка сможет разъяснить, почему всем надо будет идти пешком невесть куда невесть зачем.

Вот так, за мыслями, молодой послушник отмахал еще с полтора десятка миль, поднялся на холм и осмотрелся.

С холма открывался отличный вид, а самым главным оказалось то, что вдалеке справа, милях в двадцати отсюда, почти на горизонте, Юр увидел еле заметную изогнутую серую линию дороги. Это, несомненно, был Северный тракт, который вел прямиком к Хольмстагу. Еще его называли дорогой Трех Королей, поскольку начало он брал у Великих гор, а заканчивался у моста Трех Королей, с которого, по сути, путник вступал на территории Западной Марки.

Вид тракта крайне порадовал Юра. Если он его видит, то это означает одно – все время послушник шел верно, не сбился, не заплутал. Надо будет в обители поблагодарить наставника Ритуса, который год за годом вбивал в головы учеников карты всех земель Раттермарка, сурово гоняя их на зачетах и требуя называть все мало-мальски важные объекты ориентирования на той или иной местности. Слева от холма блестела серебром гладь небольшого озера, рядом с ним стояла пара десятков домишек – как видно, небольшая деревенька, которых в этих местах куда больше, чем крупных поселений. Север не густозаселенный Запад, тут нет бесчисленного количества городков, понатыканных один подле другого. Север – это огромные пространства и суровые условия, потому народ предпочитает жить хуторами, семейно. Свои за своих всегда встанут, не предадут, не обманут. Не то что городской люд, где каждый сам за себя и против всех остальных.

Послушник посмотрел на небо, которое начинало приобретать тот глубокий синеватый оттенок, который предваряет наступление вечера. В принципе, до темноты время оставалось, и Юр мог одолеть еще миль двадцать – двадцать пять, достигнув тракта уже сегодня. Вот только ему жутко надоело ночевать под открытым небом и спать на земле, очень хотелось хоть один раз выспаться под крышей. Пусть даже под крышей сеновала, а не дома. К тому же припасов осталось всего-ничего, не худо было бы закинуть в сумку каравай хлеба и шматок-другой сала.

Юр сглотнул слюну – перед его взором возник кувшин с холодным молоком и ломоть жареного мяса. Ну да, небольшой крюк, но что такое три-четыре мили? Завтра можно встать пораньше, до света, и наверстать упущенное. Ну и потом – впереди его ждал тракт, сиречь дорога. Это не непролазный лес и не горы, по ней иди себе и иди. Опять же, насколько ему известно, по Северному Тракту ездит довольно много торговцев, может, кто его и подвезет?

Боясь передумать, он быстро начал спускаться с холма, забирая влево и направляясь к хутору.

Когда послушник подошел к селению, тени стали длиннее, а в воздухе начала разливаться бодрящая прохлада. Близился вечер, а значит, следовало поспешить и найти себе дом, в котором его примут на постой. Хотя – какой селянин откажется от серебра? Деньги у Юра были, каждому из выходящих на задание выдавали некий минимальный набор для выживания – посох из дерева «жи-жу», который даже топором не перерубишь, горсть серебра и наплечную сумку, в которой находились незамысловатые продукты – лук, сухари, вяленое мясо. Наставники стремились создать из бухгалтеров многогранных личностей, но при этом не аскетов, которым вообще ничего не надо.

Юр и до того не был избалованным молодым человеком, в странствиях же и вовсе руководствовался принципом «в дороге и жук – мясо», поэтому серебро все еще позвякивало на дне его сумки. Да и где его было тратить? Это кто на Запад пошел, то и дело натыкался на населенные пункты, Юру же в его пути попадались в основном только леса да дикие равнины.

Первое, что удивило послушника, – тишина, которой его встретил хутор. Северяне после того, как ставили дом, сразу же заводили пару собак, и не каких-нибудь низкорослых городских бобиков, а волкодавов, с огромными клыками и густой шерстью. Собака на Севере – это больше, чем собака. Это друг, защитник, соратник, без которого жизнь не в радость. А здесь – тишина. И детского гвалта не слышно, а отпрысков у северян обычно много.