Первый среди равных. Служа Империи

Глава 20

— Господин штабс-полковник, что ж опять так рано встали? Полежали бы, отдохнули. Всё равно на службу-то не идти, — бурчал себе под нос адъютант.

По привычке я просыпался с первыми лучами солнца. И потом маялся почти целый день от безделья. Спасали от смертной скуки посещения сослуживцев, но они происходили только под вечер. Порывался явиться в штаб, заняться делами, но, увидав меня генерал, пригрозил, что отправит обратно в госпиталь под присмотр какого-то Лукинаса. Как потом узнал об этом Лукинасе ходят легенды, что он самый строгий медбрат для кого не существуют авторитетов. Он не то что офицеров не допускал к больным, даже как-то один раз и самого генерала отказался пропустить к одному из раненых, сославшись на недопустимость нарушения больничного режима. А одного ретивого младшего офицера он умудрился поймать, когда тот пытался попасть в госпиталь через окно, проведать одного из больных какой-то заразной болезнью, но был пойман и оприходован шваброй. Происшествие дошло до генерала. С тех пор он иногда вспоминал о медбрате Лукинасе, когда необходимо напомнить о строгом соблюдении правил и норм. За это самого строгого медбрата и уважали, и боялись одновременно. Но что удивило, все у кого интересовался этим Лукинасом, единогласно отмечали, что если к нему попадал больной, то тот обязательно поправлялся, вне зависимости от тяжести ранения или болезни.

— Не бухти. Завтрак готов?

— Конечно, господин штабс-полковник.

— Тогда завтракаем, делаешь перевязку, и я в штаб.

— Опять генерал серчать будет.

— Я ненадолго. Только узнаю, где пленных содержат и к ним. Сам генерал просил пообщаться с сыном этого Нибери, а всё как-то закрутился.

— Разве без вас не управятся?

— Не управятся.

Через час я стоял возле штаба гарнизона, разговаривал с офицерами. Некоторых я знал только в лицо, но старался не показывать своего раздражения, что приходится повторять по десять раз одно и то же.

— Как самочувствие?

— Хорошо, выздоравливаю.

— Очень рады, что успели.

— Взаимно… — и всё в таком духе.

Распрощавшись, на лестнице встретил начальника штаба. В принципе он мне и был нужен. Кто как не он осведомлён, где содержат пленных, но получил в принципе логичный ответ:

— Господин штабс-полковник, в этом вопросе не могу ничем помочь. Пленными занимается начальник особого отдела гарнизона — лейб-капитан Влэд Киса́рин. Его можно найти на втором этаже. Если хотите, могу проводить.

— Благодарю. Но не помню этого имени. Он из вновь прибывших?

— Нет, что вы. Он месяца два отсутствовал. Ездил по делам гарнизона в штаб армии с докладом. Вернулся прям после вашего убытия на приграничные территории.

— Понятно. Ещё раз благодарю, что проводили.

Распрощались возле дверей кабинета. Что меня удивило, обычно начальником особого отдела назначают офицера с приставкой «штабс-», но никак не «лейб-», что говорит о принадлежности к гвардии Её Величества и за этим следят строго. Ведь мне тоже как-то пришлось оставить службу в гвардии, получив звание с приставкой «штабс-».

— Господин штабс-полковник, чем могу помочь? — вывел из раздумий открывший дверь адъютант.

— Начальник особого отдела у себя?

— Так точно, как представить? — осведомился офицер.

Лицо адъютанта мне показалось незнакомо. Видимо они вместе отсутствовали в гарнизоне пока я тут со всеми знакомился, а потом и времени, и случая не было примелькаться. Ведь меня тут практически все в лицо знают и уж точно не спрашивают, как представить.

— Полномочный представитель Её Императорского Величества штабс-полковник Валео Мирони, — представился полной должностью, но без перечисления регалий, подобающих при официально-протокольном представлении.

Не успела дверь за адъютантом закрыться, как отворилась вновь. На пороге стоял немолодой полноватый офицер и он был явно чем-то взволнован. Хотя, понятно, чем.

— Проходите, господин штабс-полковник. Не знал, что прибыли в штаб. Мне докладывали, что находитесь в госпитале, на лечении после ранения, — торопливо, но без суеты говорил офицер.

— Лечение продолжается, но несколько дней как вне госпиталя, — ответил, входя в кабинет.

— Что вас ко мне привело? Думаю, что не просто познакомиться. Знаете, дня через три я собираю офицеров отметить одно знаменательное событие. Мне присвоили следующий офицерский чин «штабс-полковник», а то и должность, и выслуга позволяют, а всё в капитанах, — офицер говорил быстро, но заметил, что он постепенно успокаивается после неожиданной встречи со мной. Всё-таки по должности это он должен прибыть ко мне, как представителю Императрицы, представиться, а не наоборот.

— Поздравляю, господин штабс-полковник. Вероятно, я один из первых узнал об этом знаменательном событии?

— Вы правы. Я сегодня вечером собирался уведомить офицерский состав и генерала о повышении. Заработался, знаете ли.

— Понимаю. Я к вам как раз по делу.

— Слушаю.

— Меня интересуют пленные. Среди них сын наместника Нибери. Я бы хотел с ним поговорить.

— Да, мне генерал Тонатос говорил, что среди захваченных пленных важная персона. Но их столько много, более двухсот человек захватили и доставили в гарнизон. Я с ног сбился, чтобы это количество разместить, накормить, кому помощь оказать, чтоб не померли сразу. Ведь планируется использовать их для обмена, как козырную карту при последующих переговорах.

— И что, переговоры состоятся? — вот о том, что планируются переговоры я не знал.

— Пока неизвестно. Со стороны Моркенской Империи попыток установить контакт не было. А мы, если честно, ждём, когда прибудет военный дипломат из штаба армии, что дислоцирована севернее, в центральной части Империи.

— Так долго не может прибыть дипломат? — удивился сказанному, — помнится, я с самого севера, считай от столицы Империи добирался всего-то несколько недель. А прошёл, как понимаю, почти месяц.

— Вы, вероятно, основную часть пути проделали на корабле, — я кивнул, — речным путём значительно быстрее. Но в центральную часть Империи, где располагается штаб армии, к которой приписан наш гарнизон, приходится добираться только наземным путём. Таковы особенности расположения. Ни одной реки поблизости нет, даже если и была, то против течения плыть выходит примерно столько же, сколько добираться на конях и не обязательно верхом.

— Понимаю. Помнится, мне рассказывали об одном споре.

— Вы про пересечь Империю с запада на восток?

— Да.

— Генерал эту историю любит повторять, когда требуют срочно прибыть в штаб армии.

— И часто требуют? — разговор уходил от основной темы, но мне стало интересно, что происходит в Империи, но напрямую этот вопрос задавать офицеру не стал, чтобы не смущать. Я и сейчас замечал, что он чувствует себя не в свое тарелке, хотя и быстро совладал с собой. Видно, что не часто предстаёт перед очами вышестоящих командиров. Генерал — командир гарнизона не в счёт. Он с ним каждый день видится.

— Относительно часто. Совсем недавно прибыл оттуда с целым списком указаний, инструкций и поручений, но пока доехал, все они устарели и совершенно не подходят к настоящей ситуации.

— Всё так плохо? — спросил с издёвкой.

— Нет, что вы!!! — оживился полковник, — наоборот, меньше отчётов писать, — с улыбкой на лице ответил новоиспечённый штабс-полковник.

— Хоть какая-то радость. Но вернёмся к нашему вопросу. Я о пленных.

— Да-да, конечно, — офицер зарылся в бумагах, — вот она. Итак, в плену находится двести восемнадцать человек. Из них шестеро высшего и среднего офицерского состава, если переводить их должности на наш манер, полсотни младшего и среднего сержантского, а остальные рядовые солдаты.

— Надеюсь, офицеров содержат отдельно от солдат?

— Конечно. Если хотите, составлю вам компанию и провожу.

— Не откажусь, — ответил, намереваясь по дороге расспросить о новостях из столицы. Но к моему разочарованию, Влэд Кисарин не интересовался светской жизнью, а с упоением всю дорогу рассказывал, как ему удалось убедить командование армии дополнительно выделить в гарнизон две полные дивизии пешего строя. Эта новость была для меня не нова, но из лучших побуждений поздравил офицера с его маленькой, но не менее ценной победой над бюрократией.

— Его здесь нет, — ответил, повторно всматриваясь в лица пленных. Мы пришли в помещение, где содержали «офицеров». Я логично предположил, что сын Нибери не простой солдат, но среди шестерых, что содержались отдельно его не было. — Пленных допрашивали? Есть кто владеет моркенским языком.

— Лейтенант Тимсан владеет языком. Всех, так скажем офицеров допрашивали, но они в основном молчат, редко кто начинает говорить, а если и говорит, то несёт такую ахинею, что и слушать не стоит.

— Ладно, пошли посмотрим, где сержанты содержатся.

— Сержанты и солдаты содержатся вместе, — поторопился объяснить офицер.

— Почти двести человек в одном месте?

— Для отдельного содержания стольких человек у нас не хватает помещений. Остальные находятся в приспособленном для этого здании сарая. Выставлена круглосуточная охрана, ежесуточное питание и…

— Не надо, сейчас посмотрим, — остановил оправдания офицера. Не за этим я пришёл, чтобы его в чём-то осуждать или с какой-то там проверкой. Хорошо, что здесь нет непонятных конвенций и соглашений, которые сколько не подписывай, всё равно нарушаются каждой из сторон. Всё строится на морально-этических нормах. Если ты будешь нормально относиться к пленным, то и к твоим пленным так же будут относиться нормально. Не говорю, что это норма, но в большинстве случаев происходит именно так. Сам бывал в плену, знаю. И пришлось пережить много чего, но меня сильно не искалечили, хоть и пальцы на ноге отсутствовали. Если приглядеться, заметно, что чуть прихрамываю, но я сам пошёл на это. Не знаю, как бы сам поступил, попадись мне сенарский диверсант или разведчик. Не думаю, что тот отделался такими лёгкими травмами.

Из штаба, где в подвале содержались пленные вышли во внутренний двор. Прошли несколько сот метров и остановились у сарая. Сразу бросилась в глаза охрана объекта. Шесть солдат охраняли периметр, а неподалёку имелась сторожка, где отдыхала свободная смена.

— Здесь вроде склад был, — поинтересовался, не ошибся ли я.

— Именно так, но пришлось освободить и подготовить к содержанию пленных.

— Ладно, прикажи выводить по десять человек. Есть возможность внутри помещения разделить потоки?

— Не понял, господин штабс-полковник.

— Внутри темно и заходить туда одному или даже двум офицерам с охраной не стоит. Их слишком много. Могут кинуться и завладеть оружием. По крайней мере имей такой шанс, я бы непременно воспользовался. И чтобы нам туда не входить, пусть выводят по десять человек, но нужно сделать так, чтобы потом они внутри не смешались, кого посмотрели, а кого нет. Но лучше, чтоб вообще не общались. Сможем так организовать? — доходчиво объяснил офицеру, что необходимо организовать.

— Я понял, но мне необходимо время, — коротко ответил штабс-полковник и он мне всё больше нравился. Схватывал всё на лету, радел за дело. Видно, что опытный вояка и не спроста занимается самой неблагодарной работой в штабе: разведкой и контрразведкой.