Первый среди равных. Служа Империи

Глава 15

— Савелкин! — обернулся к адъютанту.

— Здесь, господин штабс-полковник.

— Немедленно скачи в Ухтюрск. Доложи генералу, что моркены большими силами перешли границу. Напали на приграничные селения и что нужна помощь. И… осторожнее!!!

— Слушаюсь!..

— Не успеет, — когда адъютант сорвал коня с места вскачь и поскакал, тихо произнёс штабс-капитан Жастин. В опыте верховой езды Савелкину здесь не было равных. Не зря исполнял обязанности вестового у себя в подразделении, так что я был уверен, что он доскачет. Вот только когда…

«Верхом до города примерно полдня пути. Пока доложит, пока поднимут гарнизон по тревоге, пока выйдут, пока дойдут. Примерно двое суток пройдёт», — посчитал в уме и расклад получался не в нашу пользу.

— Лейтенант, готовиться к обороне! — отдал приказ, а сам задумался. Чтобы такого придумать, как протянуть эти двое суток. — Всем прикажи пополнить запасы воды, проверить оружие и боеприпасы.

Понимал, что ни создать укрепления, ни вырыть ров перед конницей не успеваем. Немного давало форы то, что селение находится не на одном уровне с поверхностью. Оно как бы углублено. Вырытая почва использована при строительстве хижин, что немного, но усложняло действие нападавших конников.

Пылевое облако надвигалось с неумолимой неизбежностью. И это была не та небольшая кучка всадников, что совсем недавно атаковала нас.

О выступлении на помощь соседям и речи не было. Самим предстоял тяжёлый бой, и я мысленно попрощался с солдатами, выполнившими свой долг.

Когда стали различимы всадники, они неожиданно разошлись в разные стороны, огибая село с двух сторон.

— Окружают, — произнёс кто-то из стоявших рядом солдат.

— Смотрите!!! — воскликнул другой, и я обратил свой взор туда, куда он указывал.

Поднятая всадниками пыль от копыт не успела осесть, но сзади, на втором плане отчётливо просматривалось огромное пылевое облако. Оно простиралось от горизонта до горизонта. Двигалось медленно, но масштаб поражал.

— Буря? — спросил с надеждой. Может разметает этих лихих наездников, а мы укроемся в хижинах.

— Не похоже. Небо чистое, как здесь, так и там. Слабый ветер, а перед бурей обычно полный штиль — безветрие, — пояснил штабс-лейтенант. Он прибыл с докладом, что приказание выполнено. Запасы воды пополнили и проверили оружие и боеприпасы. Выходило, что у нас пороха и пуль на три часа хорошего боя. И то, если повезёт.

— Занять круговую оборону! — отдал единственный возможный в таком случае приказ, а сам пошёл в хижину, где под охраной сидел важный пленник. — Как он? — осведомился у охраны.

— Очухался. Лежит смирно, не буянит.

— Дядя старший, дядя старший! — вдруг подбежал ко мне Венас, — я знаю, где спрятаться. Нас не найдут. В прошлый раз не нашли!

Вот о детях забыл. Надо было их вместе с Савелкиным отправить или просто посадить на лошадей и приказать скакать как можно дальше, но не додумал.

— Говори.

— В той хижине вырыта яма. В ней прятали от моркенов еду и утварь. Но сейчас она пуста и в прошлый раз мы там прятались, и нас не нашли, — парнишка говорил быстро, активно жестикулируя.

— Солдат! Ко мне! — подозвал проходившего мимо, — помоги детям спрятаться, оставь им воды дня на три и еды.

— Дядя старший, а вы?!

— А мы здесь их встретим… поговорим.

Из головы почему-то выпало, куда направлялся и зачем. Медленно прохаживался по селению, проверял, как готовятся к бою солдаты. Противник издалека, не приближаясь на расстояние мушкетного выстрела, кружил вокруг селения выкрикивая непонятные фразы, но по сопровождающимся жестам понятно, что кроме оскорблений и угроз они ничего не несли.

— Почему не атаковали сразу? — поинтересовался подошедший штабс-капитан.

— Скоро стемнеет. До наступления ночи им село не взять или ждут кого-то, — ответил вспоминая, какие ловушки, исходя скудного инвентаря можем соорудить. Волчьи ямы, капканы, вкопанные в землю колья, рассыпанные на пути конницы звёздочки, всё это не подходило. Так как или требовало слишком много времени для подготовки, или отсутствовало соответствующее снаряжение. — У нас верёвки много? — пришла мысль.

— У каждого солдата в снаряжении моток верёвки не менее десяти метров, — отчеканил штабс-капитан. Видно, что штабной служака говорит пописанному, что у солдата должно быть, а что лишнее. Словно сейчас намеривается строевой смотр провести и даёт последние указания, чтобы подчинённые не опростоволосились перед высоким начальством.

— Лейтенант, прикажи собрать всю верёвку, что есть. И пятерых солдат ко мне.

Доставили мотки быстро. Свалили в одну кучу.

— Значит так, солдаты. Будем готовить ловушки.

— Как на птиц? — не удержался кто-то из солдат, но я не обратил на нарушение субординации внимание, и продолжил.

— Нет, на лошадей. Готовите два кола с руку длиной. Привязываете концы верёвки к одному и ко второму. Расстояние метр, не больше. Лучше этим занимайтесь в какой хижине. Понятно, что делать?

— Так точно! — бодро ответили солдаты. Я даже удивился, почему не спросили где брать или из чего сделать колья.

— Тогда выполнять. Когда треть изготовите, позовите, — и солдаты скрылись в хижине.

— И что это будет? — поинтересовался штабной офицер.

— Вроем в землю по периметру. Замаскируем.

— Верёвка должна быть на высоте человеческого колена, примерно. Тогда при беге лошадь точно об неё спотыкнётся, — задумчиво произнёс штабс-капитан, — видел я подобные штуки. И их надо друг за другом ряда в четыре сделать. Чтоб если одну преграду лошадь преодолела, дальше у неё места на разбег не было. Если всадник опытный, перейдёт на шаг или остановится.

— Вот и займитесь этим штабс-капитан, вижу понимаете, что хотел соорудить. Устанавливать только ночью. До утра враг не начнёт наступление. Думаю, он кого-то ждёт. Если б хотел, с наскока может и не захватил, но изрядно бы нас потрепал.

— Примерно триста против пятидесяти… — задумчиво произнёс Жастин. — Разрешите идти, выполнять?

— Идите.

Растяжки-ловушки не решали проблему, но хоть что-то.

— Господин штабс-полковник, — обратился солдат, — ваше приказание выполнено, детей укрыл. Места там много, приток воздуха есть. Так что переждут. Я вход укрыл ещё, чтоб не отыскали.

— Молодец. Иди, занимайся, — ответил, а сам направился к пленному. Совсем из головы вылетело, что и шёл-то к нему. Вошёл в хижину, приспособленную для пленных. Парнишка смотрел на меня с нескрываемой злобой. И вправду говорили, что молодая поросль — волчата. Я остановился напротив него. Посмотрел в глаза.

«Нет, не договоримся. И время терять не стоит», — подумал и отвернулся. Думал поговорить с ним и постараться убедить в обмен на его жизнь выпустить хотя бы детей, но видя, как он со звериной злостью смотрит на меня, понял, даже если и пообещают не тронуть детей, то всё равно, как с нами закончат, нагонят и их. И потом их судьба будет незавидной, впрочем, как и наша. Перед зверьём нельзя давать слабину. Если раз прогнулся, уступил, сядут на шею и будут кнутом погонять.

На выходе встретил штабс-капитана.

— Кольев мало. Всего штук тридцать ловушек сделали, — без предисловий доложил офицер.

— М-да. Мало. Верёвка осталась?

— Да.

— Растяните между хижинами, но только так, чтобы они сейчас по земле стелились, а когда надо, чтоб один человек мог натянуть и закрепить.

— Слушаюсь, — капитан удалился исполнять приказание.

«Всё равно этого мало. Не удержим. А что ты хотел. Даже сейчас триста против пятидесяти. Да, у нападающих потери больше, чем у обороняющихся, но соотношение один к шести — как раз соответствует уставу при концентрации войск перед атакой укреплённого участка, а что у нас за укрепления, слёзы одни», — думал, всматриваясь в степь.

Наступила ночь. Вокруг села всадники прекратили кружиться, дразня и оскорбляя солдат, но они не отошли, а на оборот. Степь приобретала подобие звёздного неба. То тут, то там вспыхивали огоньки — это загорались костры, образовывая причудливый узор.

— О чём задумались, господин полковник? — подошёл капитан.

— Красиво как.

— Весной в степи очень красиво. Необъятные поля цветов-первоцветов. Кажется, что степь на этот короткий момент оживает. Ведь летом — жара, а зимой холод. В этот короткий момент она и считай живёт. Да, ваше приказание выполнено. Натянули остатки верёвок, замаскировали.

— Хорошо. Как считаешь, с разных сторон начнут атаку?

— Не думаю. Их слишком много, а если сюда лично прибыл их главный военный предводитель, то сначала даст молодым показать себя, отправив в атаку. Всё об этом говорит. Слишком много войск — целая армия.

— На нас бы и первого отряда хватило.

— Верно. Вы бы поспали, господин штабс-полковник.

— Завтра трудный день, — пробормотал себе под нос. И тише добавил, — а может и последний.

— Да, завтра трудный день, — не расслышав последней фразы, согласился штабс-капитан.

На удивление, как только голова коснулась набитого какими-то сушёными травами тюфяка, уснул. Да так хорошо спалось, что встал на заре полным сил и энергии.

— Ночью пытались пробраться в селение? — поинтересовался у лейтенанта, хотя знал ответ. Если бы началась атака, то меня разбудили.

— Никак нет, господин штабс-полковник. Под утро часовые наблюдали перемещения с фланга на фланг крупной группировки противника примерно до полутысячи всадников.

— У них совсем нет пешего строя? — уточнил, так как не обладал информацией о наличии у противника солдат пешего строя. Во всех донесениях и отчётах фигурировали только всадники.

— Почему же. Имеются. Но их мало. В бою они практически не принимают участие. Помню, как-то сослуживцы рассказывали, что пешим воевать у моркенов считается зазорным, туда отправляют в основном провинившихся или не выполнивших приказ, скорее всего это именно так. Посмотрите, — лейтенант обвёл рукой степь, — одна конница плюс обслуга-обоз. Фуражиры, ремесленники, чтоб значит сбрую подправить, а основная сила — конница.

— Коней же прокормить надо, — задумчиво произнёс я.

— Вот они и не лезли дальше приграничных районов. Набегут, заберут, что смогут и обратно.

— М-да, не просто так такой силищей пошли.

— Думаете, война с моркенской Империей?

— А сам как думаешь? Тысяч пять перешли границу, если не больше. Не просто ведь селения пожечь и убраться.

— Но так…

— Ладно. Собери офицеров и командиров отделений.

— Слушаюсь.

Собрались в одной из хижин.

— Долго объяснять не буду, сами видите, что происходит. Моркены перешли границу и вторглись в наши земли. И это не просто отряд разбойников, а регулярная армия или как у них там называются войска постоянной готовности. Нам удалось отправить гонца в Ухтюрск, предупредить, но помощь может и не подоспеть. Придётся справляться своими силами, господа офицеры и сержанты…

— Мы готовы, господин штабс-полковник, — подскочил один из числа сержантского состава, — отдать жизнь за Империю, Императрицу…

— Понимаю, — прервал его эмоциональную речь, — но просто так отдать жизнь этого мало. Необходимо как можно бо́льший нанести им урон, задержать здесь на этом рубеже и дать возможность гарнизону приготовиться. Так что слушай мою команду. Организовать круговую оборону. Равномерно, по всему периметру. При стрельбе разбирать цели. Кто как расположен, так и стрелять. Каждый держит только свой участок, не обращает на соседей внимания. Довести до солдат, что без команды огонь не открывать, стрелять метко, попусту пули и порох не тратить. Все обновили запасы воды? Во время боя не будет возможности её пополнить. А скоро наступит день и спрятаться в хижине, переждать дневной зной не получится.