Первый среди равных. Служа Империи

Глава 18

— Господин генерал, господин генерал! Проснитесь! — генерал Тонатос впервые за несколько недель не стал оставаться в штабе, а сделал себе небольшую поблажку и вторую ночь возвращался к себе домой для ночёвки.

— Что там? — спросонья поинтересовался офицер.

— Прибыл гонец от представителя Императрицы, господина штабс-полковника Мирони, — доложил адъютант.

— Ночью?

— Да. Говорит, он скакал всю ночь, а когда лошадь пала, то бегом преодолел несколько километров, пока его не заметил наш разъезд. У него важное известие!

— Где он?

— В штабе! — ответил адъютант.

— Что конкретно случилось он сказал? — вставая с кровати, поинтересовался генерал. Скоро утро, всё равно больше не уснуть.

— Моркены перешли границу большими силами, захватили и окружили сёла, где наши солдаты!

После этих слов у генерала весь сон моментально улетучился. То, что так долго ждали, но надеялись, что не произойдёт — свершилось. Моркены напали и это не приграничный разбойничий налёт, как было раньше, а полномасштабное вторжение — объявление войны.

— Срочно собери всех офицеров, — отдавал команды генерал, собираясь и через некоторое время он прибыл в штаб, где слушал доклад вестового.

— Ты не ошибся? — не сразу поверил докладу генерал.

— Никак нет! Нескольких тысяч перешли границу. На обычный приграничный налёт непохоже. Сначала село атаковала группа из полусотни всадников, отбились. Потом, когда меня отправили в соседнее селение, чтобы передать приказ сниматься и уходить, увидели сигнальный дым, что соседи атакованы, а на нас шла лавина всадников. Я вернулся и меня отправили с докладом в гарнизон. Ночью, когда оборачивался, вся степь была в огнях от костров.

— Много?

— Не считал, господин генерал, но очень много.

— Господин генерал, офицеры собрались, — доложил адъютант.

— Проси, а ты останься, присядь. Говорили, что бегом бежал?

— Так точно! — подорвался Савелкин.

— Сиди, вижу, что устал. Отдохни.

В кабинете генерала собрались офицеры — командиры подразделений и служб. Вид у некоторых был заспан. Ведь только начал заниматься рассвет.

— Господа офицеры, не буду ходить вокруг, да около, — начал генерал, — мы атакованы моркенами. Они вчера перешли границу, а наши передовые части во главе со штабс-полковником Мирони окружены и приняли бой. Таким образом, сомнений нет, что началась война. Первое — поднять по тревоге гарнизон! Второе — быть готовыми к выступлению, срок два часа. Третье — подготовить донесение во дворец и Генеральный штаб, но этим я лично займусь. Всё ясно?

— Господин генерал, мы выступим на помощь? — осведомился начальник штаба.

— Есть другие варианты?

— Остаться за стенами и ждать, когда противник дойдёт до Ухтюрска, — без тени сомнений, ответил начальник штаба. Именно такой план и был предусмотрен в случае нападения. За стенами города вести оборону сподручнее.

— Я знаком с подготовленным на случай нападения планом, но в данной ситуации он не подходит. Во-первых, наши солдаты сейчас умирают, дерясь с врагом на границе. Во-вторых, если мы пропустим врага вглубь территории, то зачем вы с вами тут нужны, господа офицеры?! В-третьих, план составлялся при других реалиях. Сейчас обстановка другая. Думаю, доходчиво объяснил?

— Так точно! — ответили хором офицеры.

— Тогда слушай мой приказ…

После эмоциональной речи в кабинете остались генерал и начальник штаба Варнес Лукан.

— Господин генерал, я не стал в присутствии подчинённых выражать своё несогласие с планом, но…

— Если не стал, то и не стань сейчас, штабс-полковник, — прервал монолог генерал, — противник не ожидает, что мы выйдем за стены. Все годы, что помню, гарнизон делал редкие вылазки за стены. Что и распоясало наших соседей. Слишком редко мы показывали свою силу, а сейчас, когда с сенарцами у нас шаткое, но перемирие, можем себе позволить и показать себя в полной красе. В прошлом письме из генерального штаба мне сообщили, что через месяц гарнизон пополнится двумя дивизиями.

— Но это через месяц, — возразил штабс-полковник.

— У нас нет времени ждать месяц. Именно сейчас наши соратники умирают, защищая границы Империи… — генерал вновь закипал. Служба на северном направлении накладывало свой отпечаток. Доотступались до такой степени, что дальше некуда — позади столица Тиносванна и он не желал повторять прежних ошибок. Ведь была и в прошлом году возможность ударить навстречу сенарцам, но болезнь Императора, его последующая скоропостижная кончина, превалирование в Генеральном штабе идей оборонительной войны, что генерал Тонатос поддерживал, но сейчас обстоятельства изменились. Крупная победа возле Кенасовки вдохнула новую жизнь в генерала, да и терять такого отличного офицера, как Мирони он не хотел. Генерал понимал, что с него спросят и в штабе, и при дворе после известия о гибели представителя Императрицы о предпринятых им мерах. И что отвечать? Остался в Ухтюрске, ждал, когда враг победным маршем пройдёт по территории Империи?!

— Простите, господин генерал, я понял, — стушевался штабс-полковник, — тогда надо обсудить план действий.

— План простой. В городе остаются две роты. Остальные маршем к границе.

— Пешим строем туда идти примерно сутки. Не успеем.

— Конфисковать все повозки, дополнительно лошадей.

— Это не поможет, господин генерал, — осторожно заметил офицер.

— Поможет, отчасти, — нехотя согласился Тонатос. — Первыми выдвигаются три конные дивизии в полном составе. Я это уже озвучил. Потом пеший строй. Сколько получится, усадить в повозки и вперёд.

— Я понял, господин генерал. Только во время совещания вы не уточнили, кто возглавит поход.

— Я и возглавлю.

Целый час прошёл в устранении мелких неурядиц. «Вот что значит объявить тревогу по гарнизону не как учебную, а когда действительно необходимо выступить в бой, — думал генерал, — то одного в достатке нет, то другого, то лошадь хромая, а замены нет».

— Господин генерал, — прибыл с докладом командир второй гвардейской кавалерийской дивизии лейб-полковник Нексон, — конница готова к маршу.

— Хорошо. Вперёд! Я за вами.

Последняя фраза удивила полковника, но он невозмутимо ответил: «Слушаюсь!».

Предстоял длительный марш в сотни километров по жаре, практически отсутствию дорог, но генерал пошёл вместе с теми, кто первыми примет бой. Тонатос окинул взглядом выходящие из города войска. В памяти проверил, все ли указания роздал, и пришпорил коня. Опыт конных переходов у него имелся, да и кавалеристы не просто так каждый день тренировались, но такой длинный переход, а главное быстрый, им предстояло выполнить впервые.

Солнце перевалило зенит, а они только достигли первого на пути селения, где планировали напоить коней, дать им немного отдохнуть и двинуться дальше в путь. Колонна растянулась на километры, что не было видно конца и края. Скакать колонной более четырёх всадников в шеренге генерал запретил, что сказывалось на скорости передвижения, но по-другому он поступить не мог.

— Господин генерал, медленно идём, — подскочил командир кавалеристов. Формально главным являлся генерал Тонатос, но учитывая специфику конного перехода, старшим в колонне во время марша был назначен лейб-полковник Нексон.

— Знаю, что предлагаешь?

— Собрать сводные два-три батальона из опытных всадников и отправить вперёд.

— А лошади? Они все устали.

— Наберём пятьсот-шестьсот сабель среди тех, у кого кони меньше всего устали.

— Когда встретят противника их сомнут и не заметят. По предварительным данным там несколько тысяч всадников. Ты же знаешь.

— Знаю, господин генерал, но если показать себя и, сделав ложный манёвр отступления, то можно противника завести в засаду. Из арьергарда докладывали, что часа через три-четыре прибудет пеший строй, те кто в повозках.

— Хочешь под них подставить противника?

— Так точно!

Предложение лейб-полковника выглядело здраво. Противник, увидав относительно малочисленное войско кинется в атаку, разгонится для решительного клинча, но тут его и встретит пеший строй. Будет возможность практически в упор палить из мушкетов, а повозки затруднят преодоление первой линии обороны. Остальные всадники ударят с флангов и тогда… Вот только разрыв во времени получался слишком большой. Три-четыре часа отставания основных сил пешего строя от конницы — слишком много.

— Не получится. Слишком пешие отстали.

— Так мы ж покружим немного. Запутаем, оторвёмся, отстанем ненадолго, чтобы противника вымотать. Часа два так поиграем и потом только на своих выведем.

— Вот только кинется ли противник за вами вдогонку, — продолжал сомневаться генерал, в мыслях прокручивая возможные варианты действий.

— Кинется, не беспокойтесь. Без оглядки поскачет за нами, что только успевай отстреливать.

— Хорошо. Почти убедил, только предлагаю предусмотреть фланговый удар. Когда противник увидит, что впереди его баррикада из повозок и наставлены мушкеты, он может отказаться от атаки и развернуться. Вот тогда б и ударить с флангов. Главное, чтобы никто не ушёл.

— С двух не получится, но я попробую организовать. Разрешите выполнять?

— Выполняй. Я останусь, дождусь пеший строй и дальше двинусь вместе с ними.

— Есть!

Лейб-полковник подозвал к себе офицеров, что-то с ними быстро обсудил и уже буквально через несколько минут отдельно в шеренги стало выстраиваться сводное формирование. По численности до дивизии оно не дотягивало, но и как планировал офицер кавалерист, батальоном его назвать было нельзя. Получилось нечто среднее в количестве до полутора тысяч всадников.

Генерал довольно кивнул, когда подразделение разделилось на три части и одно поскакало прямо, вторая часть забирая левее, а третья правее.

«Всё-таки придумал, как совершить обходной манёвр и ударить во фланги», — удовлетворился увиденному генерал.

Через два с половиной часа после того, как последний всадник покинул селение, вошли, точнее, восседая на телегах, стали въезжать первые солдаты пешего строя.

— Господин генерал… — кинулся с докладом штабс-полковник Хорсит.

— Отставить, короче.

— Первая дивизия прибыла к первой намеченной точке маршрута. За время перехода происшествий не случилось.

— Хорошо. Слушай мой приказ. Всадники ушли вперёд. Они вступят в контакт с врагом, а ваша задача, как можно быстрее двигаться по прямой вперёд, но быть готовыми к отражению атаки. Всадники вытянут на вас кавалерию противника. Ясно?

— Так точно!!!

— Стой! — генерал остановил намеревавшегося отбыть выполнять задание офицера, заметив, что практически все телеги гружёны мешками, бочками и прочим скарбом. Но он приказа следовать совместно с обозом не отдавал. — Что в телегах? Почему так мало солдат в них?

— Так только пятнадцать-шестнадцать помещаются, — оправдался офицер.

— А мешки, бочки, что в них?

— Припасы. Провизия, порох, пули, вода.

— Я же приказывал, что обоз выступает последним в сопровождении одного батальона прикрытия.

— Штабс-полковник Лукан распорядился равномерно распределить на все повозки обоз.