Злодейский путь!.. [том 3-4]

Глава 74. Ночь 3

— Дядюшка Шен! Дядюшка Шен! — кричала Риту, тряся того за плечо.

На ее крик в потайную комнату влетел Ал. Увидев лежащего в центре печати Шена, он опрометью бросился к нему.

— Что произошло? — рыкнул он на сидящую рядом девушку.

Глаза Шена были плотно закрыты, а в правой руке он сжимал старую тетрадь.

— Я не знаю! Он дотронулся до тетради и тут же упал! — в сердцах воскликнула Риту.

Ал разъяренным львом глянул на тетрадь, вырвал ее из руки учителя и отбросил прочь.

— Нет! — взвизгнула девушка. — Ее нельзя вынимать из печати!

— Учитель! — не обращая внимания на ее крики, Ал склонился над Шеном и дотронулся до плеча, аккуратно переворачивая его на спину. — Учитель!

Шен медленно открыл глаза и обратил на Ала затуманенный взор. Ему требовалось время, чтобы осознать все, что он только что увидел.

— Учитель?

— Чего тебе?

Ал потрясенно уставился на него. Шен осознал, что это, видимо, прозвучало довольно грубо.

— В смысле… Я тебя прекрасно слышу, незачем так орать.

— Вы только что лежали здесь без сознания! Незачем так орать?!

— Нет, — спокойным тоном заявил Шен.

— Нет?

— Я спал.

Ал возмущенно молчал. Ему необходимо было некоторое время, чтобы сформулировать то, что крутилось в голове, в связные вежливые предложения.

— О нет, тетрадь! — воскликнула Риту.

— Тетрадь? — Шен резко сел и обернулся к ней.

Девушка держала в руках тетрадь, края которой быстро осыпались на землю прахом.

— Быстро! Верни ее в печать!!

Риту кинула в него тетрадью раньше, чем осознала, что она делает.

Шен словил ее и прилепил талисман, на котором быстро начертил специальные символы, превращающие его в надежную защиту от преждевременного старения. Вот только обратившиеся в прах части было уже не восстановить. Это теперь был лишь огрызок тетради. Шен печально вздохнул. Такой ценный предмет… Такой ценный ДЛЯ НЕГО предмет…

— Простите, учитель, — видя его реакцию, повинился Ал.

— Ты в этом не виноват, — не глядя на него, буркнул Шен.

Он повернулся к Риту.

— Что было написано в этом дневнике? Ты же его уже читала. Что там было написано про меня?

Девушка растерянно поглядела на Шена.

— Там было написано… Было написано, что бабушка хочет вас защитить. Она увидела тени, следующие за вами, поэтому решила защитить вас от них. В основном там были описания ее экспериментов… Я кое-что переписала для себя, вон там, — она указала на записи, лежащие на столе.

Шен поднялся и быстро подошел к столу. Взяв записи, он пролистал страницы одну за другой. Какие-то мелочи. Здесь нет ничего, что пролило бы свет на прошлое!

Больше ни слова не говоря, Шен вернул записи на место и пошел на поверхность через короткий ход. Солнце стояло в зените, пробиваясь через сухую лозу. Шен раздвинул ветки и выбрался в беседку. Кинув на Аннис мимолетный взгляд, он направился прочь по тянущейся от беседки галерее.

— Учитель! — окликнул его Ал, вышедший вслед за ним.

Шен сделал вид, что не услышал.

Ал переглянулся с Аннис.

— Ты его чем-то расстроил?

— Я не знаю, — глядя в его удаляющуюся спину, хмуро отозвался Ал.

Шен оперся о колонну, чтобы не упасть. Голова сильно кружилась, а тело слегка потряхивало. Но он ведь использовал самую кроху духовной энергии, чтобы зажечь те свечи и напитать талисман. Неужели даже это ему теперь недоступно? Шен прислонился спиной к колонне и медленно съехал вниз, усевшись на пол террасы. Он прикрыл глаза и сосредоточился на своем дыхании.

Мимо того места, где он сидел, проходила служанка. Она обернулась и увидела сидящего на полу заклинателя. Мгновение помедлив, служанка присела на корточки рядом с ним.

— Господин, вам нездоровится? Вы очень бледны.

Шен открыл глаза и узнал в ней ту самую красивую служанку, которую уже видел ранее с ворохом белья для стирки.

— Не обращайте на меня внимания, — попросил он.

Служанка осталась сидеть на месте, все еще с сомнением глядя на него.

«Прибыл молодой господин Му!» — донесся до них приглушенный голос глашатая от главных ворот.

— Кто такой господин Му? — спросил Шен у служанки.

— Сын сановника Му, друг молодого господина Шаола. — Служанка неожиданно пристально вгляделась в лицо Шена. — Он мог бы быть и другом Кера, знаешь.

Шен недоуменно посмотрел на нее. И фраза, и тон, и выражение лица ее, — все было странным.

Служанка опустила ладонь на его плечо, как раз на то место, в которое ночью вцепился призрак, заставляя Шена скривиться от боли.

— Я. Не покину. Без отмщенья.

— Ч-что?..

— ААА!

Она закричала как безумная. Крик не утихал ни через пять секунд, ни через десять. Рот ее раскрывался шире и шире, кожа в углах губ трескалась и рвалась, обнажая красную плоть.

— АААА!!

Ее крик был так силен, что у Шена затрепетали волосы. У него перехватило дыхание, трудно было сделать следующий вдох.

— Отцепись от меня! — Он попытался оттолкнуть ее, но вместо этого руки прошли насквозь и Шен растянулся на полу.

Служанка медленно поднялась и остановилась возле него, Шен видел ее босые ноги, выпачканные в земле.

— Не покину. Этого места.

На его разгоряченной щеке лежала прохладная ладонь. Эта ладонь дарила покой и безмятежность. Хотелось зарыться в мягкое одеяло, свернуться калачиком и лежать так в безопасности и покое, чувствуя легкое прикосновение. Холодные пальцы провели по его волосам.

Шен приоткрыл один глаз, чтобы убедиться. Рядом с ним на кровати сидел Шуэр, он гладил его по голове, смотря при этом обеспокоенным взглядом. Шен вновь закрыл глаза.

Спустя какое-то время он услышал звук открывшейся двери.

— Лекарь Од, как он?

Лекарь подошел к кровати и взял запястье Шена в свои руки, застыв, прислушиваясь к его пульсу.

— Похоже, его телу требуется больше отдыха, — через минуту произнес лекарь. — Его защитные механизмы, сдерживающие бушующую внутри энергию, оказались ослаблены, и теперь это вредит физической оболочке.

— Вы можете что-нибудь сделать?

— Я попробую успокоить энергию внутри него, это может позволить его физической оболочке быстрее восстановиться. Отойдите, мне нужно место.

Шуэр встал с кровати, а его место занял лекарь. Он вновь дотронулся до руки Шена, обнажая его предплечье. Затем развернул футляр, в котором оказался набор для иглоукалывания. Достав одну из тонких длинных игл, лекарь медленно вонзил ее под кожу пациента.

Это не было больно. Шен наблюдал за ним из-под опущенных ресниц. Следя за вводимой в его тело иглой, он ощутил, как его накрывает сильное дежа вю. Он вспомнил, как мама в далеком детстве лечила его этим же способом. От этих воспоминаний на сердце сделалось тепло, а глаза под опущенными ресницами чуть защипало.

Через какое-то время доктор закончил процедуру, вынул иголки из тела больного, и удалился, а Шуэр вновь присел на край кровати.

Шен открыл глаза и посмотрел на него.

— Знаешь, — произнес он, — когда я только приехал в этот дом, я был счастлив тому, какая у тебя большая и счастливая семья, сколько любви и света во всех павильонах этого поместья. Но с каждым днем, проведенным здесь, мне все сильнее кажется, что вы все живете с некой тайной, которую очень хотели бы скрыть, но никак не в силах забыть.

— Тебе не нужно в этом копаться, — мягко произнес Шуэр, проводя ладонью по его голове. — У всех нас есть ошибки, которые хотелось бы забыть. И чем длиннее жизнь — тем больше таких ошибок.

Шен помолчал, глядя на него. Да, ему не нужно в это влезать. Это не его дело. Это не его тайна.

— Думаешь, если не говорить о них, они исчезнут?

— Они никогда не исчезнут. В этом и заключается их отмщенье.

— Что находится в комнате за белой дверью?

— Там ничего нет.

— Тогда, что там было?

Шуэр помолчал.

— Отдыхай, — затем сказал он и поднялся с кровати.

Не говоря больше ни слова, он покинул комнату, прикрыв за собой дверь.

Шен перевел взгляд на потолок. На самом деле, может ли он не вмешиваться? Система на сей раз не мешает ему принимать решения, не заставляет следовать какой-то линии поведения. Он может ничего не делать. Просто не обращать внимание на призраков.

Вот только… Почему у него все сильнее складывается впечатление, что нечто в этом огромном доме гниет изнутри?

И не лучше ли будет вырвать эту гниль на поверхность и выкинуть, пока она не перекинулась на здоровые части?..

Плач ребенка словно крик петуха возвестил о приходе сумерек. Шен снял верхнюю одежду и залез под одеяло.

Шен вновь сидел перед большим старым зеркалом. Он рассмотрел, что края его испещрили темные точки коррозии, амальгама отставала от стекла. Шен задумчиво дотронулся до поверхности рукой, и тут же его словно обожгло непонятной силой. Природа ее была совершенно чужда ему, опасна, не злобна и не добра, непостижима. Шен пораженно уставился на обычное с виду зеркало. В нем вновь не было его отражения.

Вместо этого он видел комнату в свете дневных лучей. Двое мальчишек и девушка ввалились в нее, девушка аккуратно поставила на пол большую плетеную корзину с крохотными цыплятками.

— Вот, — смахнув пыль с ладоней, произнесла она, — здесь не найдут!

Дети расселись на полу перед корзиной. У всех были черные волосы, девушка казалась старше мальчишек. Один из них запустил руку в корзину и достал оттуда черного цыпленка.

— Этот будет мой!

— Каждому по одному, — произнесла девушка.

Второй мальчишка казался мельче и сидел спиной к Шену.

— Эй, я хотел черного! — обиженно запротестовал он.

Первый показал ему язык и спрятал руку с цыпленком за спину.

— Шенушка, возьми желтого, он тебе больше подходит! Вы с ним похожи! — рассмеялся он.

Мальчишка, сидящий спиной к Шену, попытался ткнуть обидчика в ребра, но не преуспел.

— Тогда Шиану достанется пестрый! — заглянув в корзину, определила девушка, вынув себе серого цыпленка.

Шену не нужно было долго вглядываться в ее черты, чтобы понять, что перед ним Рурет. А вот мальчишка, сидящий напротив нее, ему незнаком. Его волосы заколоты изящной заколкой в форме облаков, а желтые одежды расшиты золотой нитью.

— Нет уж! — запротестовал «Шенушка». — Тогда мой будет пестрым, пускай Шиан берет желтого!

— Их точно никто не услышит здесь? — засомневался незнакомый мальчишка. — Они проголодаются и будут пищать.

— Не беспокойся, я буду кормить их вовремя, — заверила его Рурет. — А пока могу нарисовать печать молчания, за нее почти не просачиваются слабые звуки. — Она стала увлеченно водить пальцем по полу, будто уже рисует невидимую печать.

— Прекрати свои игры! — фыркнул мальчишка. — Ты не шаманка!

— Еще какая! — запротестовала Рурет, выкатывая глаза и конвульсивно потрясывая руками. — Не перечьте мне, иначе быть беде!

«Шенушка» задорно рассмеялся, а второй мальчишка вновь фыркнул.

Четвертый подросток ворвался в комнату и подлетел к остальным. Он улыбнулся, сунув нос в корзину, а Шен с восторженным удивление разглядывал черты молодого Шиана, представшего перед ним. В детстве он очень сильно походил на свою сестру, разве что щечки у Рурет были пухлее.