Волчина позорный

– А как они машины останавливают? – Шура уже думал о захвате «Дикого»

– У них то «ГаЗ-51» с будкой «Скорая помощь», то «волга», сделанная точь в точь под машину ГАИ, или передвижная кинобудка. Разрисованная лицами артистов и обклеенная афишами. Они иногда на тракторе с прицепом стоят, у которого задний мост оторвался, а то сгонят зимой «москвич» в кювет, аккуратно его на бок поставят. Вроде как авария. Тоже помощь нужна. Короче – умный «Дикий» и хитрый. Даже аварии на трассе инсценировали, дорогу перегораживали в нужный момент, когда с поста ГАИ сигналили, что машина с товарами через сорок минут будет возле них. Они всегда меняют трассы. А трасс от Кустаная шесть направлений в разные стороны степи. Я только раз с ними ездил на «скорой». Но, честно, из машины не выходил и денег у «Дикого» не брал сроду. Они все в белых халатах и шапочках были. Врачи будто и санитары. Делали вид, что сломались. Капот открыт, задняя дверь тоже, ящик лежит рядом с инструментами. «Голосуют». Ну, кто не остановится «Скорой помощи» подсобить? Или аварийной машине помочь? Двадцать с лишним таких «гоп-стопов» они провели. Если не тридцать.

– И что?– Шура почесал затылок.– Я вот их не ловил. Не посылали. Их что, вообще никто «приземлить» из наших не пытался? Начальники ихние в милицию не обращались? Пропали деньги государственные, товары, и хрен с ними? Странно.

-Они обрезы достают, деньги забирают или шофера – «терпилы» сами им товары переносят в машину или прицеп. Шустрый этот «Дикий», мля! Правда, на трассах никого не убили. Но они там, мля, пару лет пасутся и гаишники их не трогают. Кто-то наверху в «ГАИ» получает лаве от «Дикого». Правда, в милицию лично сами «терпилы» не заявляют. Им при ограблении говорят, что если они к «мусорам» пойдут с заявой, то их здесь же на дороге отловят и пристрелят. А директора совхозов и заявления пишут, и сами на приём к заместителю начальника ездят. Раз пятнадцать «угро» ваш выезжал на облавы. Но не после ограбления, конечно. Что там делать когда все разбежались? Поскольку обходилось без убийств, монстра Маловича и других «орлов» из отдела убийств и вооруженных нападений не направляли. Нет же? Посылали бригады на волгах со спецсигналами. Но, похоже, с поста ГАИ на выезде из города им по рации давали сигнал и «Дикий» с кентами «делали ноги». А часто и сигналить не требовалось. Грабил- то он не каждый день. Гулял, пил, в бане парился, с «биксами» веселился. И ваши «мусора» отдыхали.

-Да ну тебя!– у нас строго с этим.– По каждому преступлению, по грабежам особенно – шум большой и много движения.– Задумчиво сказал Александр Павлович.

– Так согласитесь, товарищ майор, что чаще милиция летает с шумом на облавы фактически «для галочки». Есть грабители или нет их – по фигу. Съездили, отчитались и хорошо. Вот таких нераскрытых грабежей от бригады «Дикого» в «угро» вашем накопилось много. Я уверен. «Висяки». Не могут их отловить никак. Потому, что у него с подельниками есть фантазия, наглость, расчёт на обязательный фарт и большие покровители продажные в ваших органах. А для УВД три тысячи отобранных денег – мелочь. В отчётах слабо смотрится такая цифра. Авторитета вам не убавляет, если не нашли её. У вас ведь много громких раскрытий с убийствами и огромными суммами.

Чего лыбишся? – Психанул Шура. – Да. Очень крупные и страшные дела раскрываем. С убийствами и миллионными грабежами. Но совхозы тоже жалко. Хотя, тут ты прав. Для отчётов на самый верх нашим начальникам мелкие потери и маленькие суммы не шибко нравятся.

– Да и для совхозов тоже не особо накладно.– Сказал Голиков хмуро.– Хотя они тоже шумно реагировали всегда. Заявления, походы к начальству. Делали даже так, что подозрение на самих экспедиторов падало. Привозили в УВД, допрашивали. Но не доказали, ясное дело. Деньги и товары умные бухгалтеры списывали потом как «утраченные» после якобы опрокидывания машин или потерь денег по халатности экспедиторов, или по пьянке. За что директора, как будто бы сурово наказывали перевозчиков. Увольняли или зарплату срезали. Да только туфта это всё. Ничего они с ограбленными не делали. Не наказывали. Знаю. Государственные деньги – не свои. Не директорские. Возмещают им эти потери всегда. Государство доброе. Богатое.

– А в позапрошлом году убили вахтёра и сторожа Универмага они? А на железной дороге товарняк с флягами мёда они взяли? Три вагона. Застрелили начальника состава и двух сопровождающих? – вспомнил Малович. – Мы тогда так и не нашли их. Награбленное в универмаге и мёд забрали у барыг-перекупщиков. Они перепродать не успели. А грабители затихарились.

– Все грабежи с убийствами в городе за последние три года – это «Дикий» со своими кентами, – хмуро закончил Кудрявый.

– Ладно. Ты иди. Скажи своим, что паспорт заставили мы тебя новый сделать. И прописку приказали найти настоящую. Дали три недели. И всё. Других вопросов не задавали. А «Дикого» мы возьмём на трассе так, что они и не поймут ничего. А на тебя вообще не подумают.

Потоньше сработайте, – посоветовал боязливо Голиков.– Он хитрый, гад. Надо так, чтобы он не задумал искать наводчиков среди своих.

– Так и будет. А ты мне напиши для суда бумагу Когда, за что и сколько сидел, если по УДО выходил, напиши. Последнее преступление когда совершил?

– Одиннадцать лет назад. Через три года по УДО за примерное поведение отпустили.

У-у! – Малович засмеялся.– Пиши и это. Снимут судимость и справку заберёшь у меня. Фотографии мне принеси новые на паспорт. И заявление с просьбой выдать новый взамен потерянного.

Голиков помахал рукой и прежде чем уйти спросил, как с Маловичем связываться.

– Дежурному УВД звони по ноль два и проси соединить с Александром Павловичем. Говори, что ты младший брат моего отца. Понял?

После разговора с Кудрявым Шура понял, что банду он возьмёт точно.

В это время из кабинета выбежал Лысенко и закричал.

– Ты где шарахаешься? Забирай Тихонова и молнией летите во двор промтоварного магазина «Спутник» Там перестрелка какая-то. Из магазина стреляют и с улицы. Уборщица позвонила. Ещё кого из прохожих зацепят, не дай бог. Бегом, мать твою!

– Есть! – крикнул Шура, забежал в кабинет, переоделся в белые брюки и рубашку, туфли бежевые надел и побежал к мотоциклу. Про Тихонова забыл.

Через десять минут он уже сидел на корточках возле стены магазина, слушал свист крупной дроби и определял, кто и откуда «шмаляет» из двустволок. Стрелков было три. Один в магазине и двое во дворе.

– Ну, погнали! – сказал себе Малович и, пригнувшись, выбежал со двора, выбил локтем стекло с улицы на первом этаже, влез в магазин, который закрыли в семь. Час назад. И побежал на второй этаж. На «ахающий» звук выстрелов и пламя из двух стволов