Хочу быть богатой и знаменитой

— Кончай треп!

— Скажи, зачем нервничаешь? Это вредно! Вот уже иду к машине, друга разговором развлекаю-поддерживаю. Пришел, слышишь, движок запустил? Селимчик, дорогой, спросить хотел, не в обиду, а так, ради информации, ты в роддом звонить не пытался?

— Звонить?

— Ага!

— А куда там звонить?

— Ну, не знаю, не рожал ни разу.

— Тимур, я тебе …

— Знаю-знаю, что ты мне. Есть такой всемирный прикол, Интернет называется. Сечешь фишку?

— Как бы да, но не до конца.

— Сейчас объясню, двери открывай, а то под порогом уже минуты три торчу, бабуленция из квартиры напротив забегалась к глазку, пожалей старушку, — двери моментально распахнулись.

— Привет!

— Здоров! Наконец-то! Поехали!

В последний момент схватил друга за рукав:

— Да подожди ты, может ей нужно что, а мы припремся с пустыми руками. Сядь, не мельтеши, — Тимур накидал пару слов в поисковике.

Глянул на экран, набрал номер телефона роддома:

— Здравствуйте, девушка! Про Исханову хотел бы узнать.

Женский голос начал что-то объяснять.

— Понял, понял, говорите, запомню. Ага, надо больше. А вот про это не понял. Упс, там тоже все по размерам? Так. А мамочка почему трубку не берет? С ней все нормально? После обеда. Хорошо. Может из еды что-то? Бульончик куриный, батончик зерновой. Сделаем, все сделаем. Спасибо! Спасибо!

Тимур опустил руку с телефоном на стол. Опустил глаза на руки. Резко подскочил и заорал:

— Селим! У нас тройня! Уррааа!

Селим, осел на ковер, провел по лицу рукой, помолчал, осмысливая новость, потом голосом высоким, как у девчонки спросил, глядя снизу вверх:

— Как это тройня? Они что там, в процессе размножаются?! На УЗИ было двое.

Сидел, с трудом осознавая то, что услышал. Пока это плохо укладывалось в голове. Он отец и у него трое детей. Ребятишек он любил. Племянники на нем гроздью висели, когда приезжал к братьям в гости.

Но свои! Теперь свои, и он отец! Отец! Как звучит! Отец! Слышите, люди, я — отец! Только почему трое? Последнюю фразу он произнес вслух. А друг только пожал плечами:

— Вот уж не знаю почему. Сколько сделал, все твои. Потом станешь на эту тему размышлять. Теперь у нас дел невпроворот.

— Трое, — гнул свою линию Селим, — трое кто?

— Кто? — Недоумевал теперь Тимур.

— Кто по полу: мальчики или девочки или все сразу?

— Наверное, все сразу, — Тимур потешался над другом, но не позволил себе даже тени улыбки.

— Ты их спросил про это?

— Спросил, — Тимур намеренно держал паузу, — приедешь в роддом и сам все у Элички узнаешь.

— Чего она телефон отключила? Точно знаю, батарея села, а зарядка, спорим — дома, а телефон мужа мы не можем выучить, там «цифАр много», — бурчал Селим, прикрывая за ворчанием тревогу и нетерпение от ожидания.

— Селим, по коням. Деньжат прихвати. Нам нужны одноразовые пеленки, памперсы самого маленького размера, все это в тройном количестве. Эличка все взяла на двоих, а их трое оказалось. Завтра будет дефицит. Все остальное ты слышал.

— Тимур, где все это люди берут? Куда ехать? И что делать дальше? Тут Эличка список оставила, что нужно купить детям, пока она в роддоме будет. Где все это взять?

Молодой папаша развернул тетрадный листок и расплылся в улыбке:

— Моя девочка все предусмотрела, она даже названия магазинов написала, и фотки товаров есть в ноутбуке, его с собой надо прихватить, чтобы не промахнуться, — счастливый муж прикоснулся губами к листку бумаги.

Друг снисходительно наблюдал за всем этим:

— Даа, вот, что, оказывается, делает отцовство с людьми! А был он боевым офицером!

Помотал головой, потом закатил глаза и от души рассмеялся, счастливый не меньше, чем молодой отец.

За две недели первый осенний день без дождя. Тошка шагала по улице, руки в карманах. Наушники в ушах, рюкзак за плечами. Вдруг в основание шеи укол.

— Надо же осень, а еще комары, — пробормотала она, проваливаясь в темноту.

Игорь Платонов шел за Тошкой от самого университета и никак не мог изобрести повод подойти к ней и заговорить. Нравилась ему эта девочка. Только не спрашивайте чем. Или почему. На его взгляд более идиотского вопроса еще никто не придумал, и ответить на него невозможно. Анализировать чувства — это как препарировать живое существо: разобрали на части, рассмотрели со всех сторон, стало вроде бы все понятно, но только живого, теплого, радостного создания больше нет, и никогда такого не будет. Остались именно части. Никому не нужные части.

Внимание Игоря привлекла машина, которая неспешно катилась вслед за малышкой. Девочка повернула к любимой кондитерской, остановилась около зеркального окна, рядом с прозрачной витриной. Тем временем, из автомобиля вышел мужчина, подошел к Тошке сзади, поднес руку к основанию шеи и она вдруг начала заваливаться в сторону. Этот подхватил ее на руки и запихнул в салон. Игорь, понимая, что не успевает помочь, поднял телефон и прикоснулся к знаку видеосъемки.

С другой стороны улицы несся Эмик.

— Что успел?

— Практически ничего. Почему все это…?

— Подожди.

Эмик набрал номер:

— Тимур Давидович, Тошку на улице укололи в шею и забрали. Да, увезли. Мы у зеркальной кондитерской. Игорь Платонов. Он успел на телефон кое-что снять.

Эмик говорил спокойно, уверенно, крутя по сторонам головой, как будто бы что-то отыскивая. А искал он глазок камеры видеонаблюдения. Игорь понял это не сразу, но когда увидел, быстро сложил два и два.

— Да, ждем.

Молодые люди, не сговариваясь, зашли в кондитерскую и практически одновременно заговорили.

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста…

— Пожалуйста! — продавец улыбнулся широко и искренне, ему явно понравились эти двое.

— У вас камера видеонаблюдения пишет? — Эмик затаил дыхание.

— Пишет, а что случилось?

— Тимур Давидович, камера пишет. Только боюсь, что раньше вас эти окажутся здесь и уберут запись.

— Эмик, дай телефон тому, с кем ты там говорил, — Тимур уже маячил Селиму, потирая переносицу, рисуя на ней птичку.

Жующий молодой папаша оторвался от тарелки с чакапули, и уставился на Тимура. Тамрико, хозяйка «Грузинского подвальчика», где сейчас обедала эта пара, видела жест Тимура. Кому как не ей, прошедшей курсы языка жестов разведки, где одним единственным преподавателем был ее отец, не знать, что это значило. По языку жестов разведчиков с востока у Тамрико можно было бы брать уроки.

Она решительно подошла к столику и протянула ему руку. Селим смотрел на нее, распахнув и так не маленькие глазки.

— Телефон давай, по которому ты с Эличкой говоришь, — тон Тамрико был требовательным.

Селим полез в карман и отдал ей аппарат, где было всего пять номеров: жены, двух братьев, Тимура, а пятым значился номер «Грузинского подвальчика».

Она командовала дальше:

— Какой роддом?

— Третий.

— Что купить?

— Вот список, еще на троих пеленки и памперсы в роддом.

— На троих?!

— Да, на троих, — Селим слушал одним ухом разговор Тимура.

— Ты зачем молчал?! А?! Ты почему молчал?! А?! Гиви, он молчал! У него трое! Гиви, ты слышишь?!!

И уже нормальным голосом:

— Иди, за Эличку и детей не беспокойся, все сделаем. Девочку спасайте. Торопитесь!

Тимур уже садился в машину, продолжая разговор:

— В какую сторону поехала машина?

— Тимур Давидович, на Тошке маячок стоит. У нее крошечные гвоздики в ушках, они не заметны и в складку пупка я ей тоже чипок воткнул — пирсинг типа. Карта у меня в компе.

— Понял, Эмик, я все понял, мы едем. Сидите там, главное — не отсвечивайте!

Селим стоял рядом, для него ничего не пришлось повторять.

Продавец в кондитерской тоже все слышал:

— Ребята, давайте-ка в кофейню, за дальний столик. Наташа, — крикнул жене, — пацанам чего-нибудь горячего, но не кофе, хорош с них адреналина на сегодня.

Игорь прошел за столик, поставил свою сумку рядом, Эмик закинул рюкзак на широкий подоконник за жалюзи. Прекрасно понимал, что будущая оперная звезда здесь совсем ни к чему и случись что, он может пострадать. Как не перебирал варианты аргументов, но так ничего не смог найти лучше, чем простую просьбу:

— Игорь, короче, дела совсем плохи. Сюда в любой момент могут вломиться хорошо тренированные уроды и …

— Это уже понял. И не уйду, — проговорил Игорь, наблюдая за тем, как продавец идет к двери кондитерской, чтобы запереть ее.

Дальше все развивалось со стремительностью урагана. Только Эмику почему-то казалось, что все идет как в замедленной съемке.

Вот продавец отлетает, получив удар от открывающейся двери, его буквально впечатывает в стену. На грохот выглядывает из подсобки его жена и кричит что-то. Игорь вопит про сигнализацию, и о том, чтобы женщина пряталась. Она успевает захлопнуть дверь, следом начинает верещать сигнализация. Двое, что вломились в кондитерскую, избивают продавца и орут: им нужна запись с камер. Эмик выскакивает из зала и влазит в драку, за ним поднимается Игорь, руки у него почему-то в перчатках и он тоже начинает драться. Пацанов бьют с тем расчетом, чтобы остались инвалидами. Продавец, доползает до стойки, достает пистолет и стреляет. Один из нападавших падает — резиновая пуля прошивает ему висок. Второй продолжает наносить Эмику удары ногами по ребрам. Игорь доползает до этой пары и резко дергает этого за ногу, тот начинает падать, тут открывается дверь в зал влетают Тимур и Селим. Потом для Эмика наступает ночь.

Он приходит в себя и опять уплывает в небытие. Его сознание выхватывает картинки, которые никак не соединяются в одну. Потолок машины и рев серены. Потом потолок какого-то помещения и люди цветными пятнами — это он в драке потерял очки. Потом другой потолок. Как он их различил, а кто его знает? Только это потолок уже точно был другим, а сознание ясным. И только что он слышал голос Регины Александровны и… Тошки!

Ему казалось, что он орет так, что в Париже слышно. На самом деле он едва прошептал:

— Тоша, Тошенька, — и пытался улыбнуться разбитыми и опухшими губами.

Шепот услышали все, и сразу бросились к его кровати.

— Эмик! Ты проснулся. Слава Богу! — Это Регина со вздохом облегчения.

От соседней кровати маленьким торнадо проносится хрупкая фигурка — это Тошка. Ах, как ей хочется запрыгнуть на Эмика, устроить бой подушками, сказать ему какой он все-таки балбес и потискать его. Но она, подойдя к брату, осторожно дотрагивается до его щек, а по ее — льются слезы:

— Теперь все станет на свои места и все-превсе будет хорошо, — шепчут ее губы.

— А теперь, спи. Просто спи, а я рядом посижу и расскажу сказку про колобка — современный, модифицированный вариант, обработанный мною, а дополненный тобой. Спи.

— Регина Александровна, а как вы здесь?

— А я с Тошкой! Спи! Я теперь для тебя сестра, — Регина улыбнулась, — в тебе теперь есть моей крови немного, потому — спи, мой братик, спи. Все потом. СПИ.

Они тихонько вышли из палаты.

Тошка тронула начальницу за рукав:

— Регина Александровна, тут еще Игорь, к нему хотела заглянуть.

— Иди-иди, не переживай, никуда не уйду, в коридоре посижу. Он же в обычной палате?

— Ага, в третьей. Я быстро!

— Давай!

Доскакала до палаты и тихонько постучала, потом приоткрыла двери: