Хочу быть богатой и знаменитой

ГЛАВА 31

Прошло три дня. На этот раз собрались только мужчины. Девочек решили больше в свои планы не посвящать, им и так хватило. Очередное похищение, убийство матери, хотя какая она мать, и знакомство с бабкой. Бабка кремень. Ни слезинки на людях. Может и плакала в одиночестве, но при посторонних держалась, спокойная и уверенная в себе не молодая женщина.

Сейчас сидели узким кругом. Следователя не позвали. В конце концов, дело-то почти семейное. Когда эти дети вошли в семью, так никто и не понял, но сами Белояровы считали себя обязанными, заботится об этом странном квартете.

— Узнали кто заказчик последнего похищения? — Александр Иванович смотрел на Подольского.

— Последнего и предпоследнего, Тошкиного, — Выха. Выхаревский Сергей Валерьевич — лидер одной из ОПГ области. Тригорская в его игорном клубе проигралась и сделала конкретную ставку, — Владимир Сергеевич говорил, а сам что-то рисовал на листке бумаги.

— Дуура! Ой дуура! Прийти в грязную забегаловку к Выхе, когда играла в Баден-Бадене. Что, сил не было дотерпеть до выезда в приличный клуб? Или… — Алексей Александрович смотрел на Тимура.

— Думаю, пресловутое «или». Она поняла, что вернуть их не сможет, а они слишком многое поняли. Вот и сделала ставку именно на девочек, назвав их имена, фамилии, места работы и передав фотографии. Только девочек было проиграно две, а похищено должно быть три.

— Наташа тоже?

Голос Белоярова-старшего был убийственно спокойным.

— Да, именно так: Татьяна, Регина и Наташа.

Александр Александрович оторвался от бумаг, которые изучал:

— Все понятно по Регине и Наташе, но наш воробей тут каким боком?

— Таня для Выхи за просрочку долга. А для Тригорской? Девочку удобнее держать где-то там, — Тимур махнул неопределенно рукой, — Тошка была незаконно зачата в пробирке, и пока была в состоянии эмбриона, над ней проводились какие-то манипуляции для улучшения «материала». Ты думаешь, откуда у нее такие таланты к языкам. Ей шестнадцать, а она свободно владеет девятью европейскими и тремя восточными языками. Так вот, биоматериал нужно было убрать подальше, а лучше уничтожить. Ты думаешь, почему врачу-лаборанту, оставшемуся в живых, срочно понадобилось скрыться в мужском монастыре и начать усердно каяться не только настоятелю, но и спецслужбам?

Владимир Сергеевич посмотрел на Белоярова-старшего:

— Обрати внимание, что все, кто непосредственно работали с биоматериалом — читай Региной, Тошкой и Наташей, — все уже покинули этот мир. И у всех, неожиданно, на ровном месте, вдруг перед самой смертью стали возникать проблемы со здоровьем. Они начинались после чаепития с Тригорской: то сердце остановится, то легкие откажут, то еще какая хрень приключится.

Тимур молчал, внимательно оглядывая присутствующих.

— Как думаете, могут ли быть еще какие-то люди, которых использовала Тригорская в качестве биоматериала? — Александр Александрович в ожидании смотрел сейчас на отца, потом перевел взгляд на Владимира Сергеевича. Но ответил ему Тимур:

— Нет, в дневнике фигурируют только четыре человека.

— Откуда про дневник знаешь? — Александр Иванович поднялся из-за стола и прошел к окну. Руки Тимура легли на стол и сцепились в замок:

— Каюсь. Дневник прихватил из квартиры Тригорской. Там такая суматоха поднялась, что никто и не обратил внимания на скромного частного сыщика, читавшего книжку в роскошном переплете.

Окно кабинета генерального выходило на маленький проходной внутренний дворик. Там же было обустроено место для курения. Только новички не знали, что из кабинета директора этот пятак, как на ладони, Александр Иванович сам не курил и других курящих не жаловал. А сейчас наблюдал как новенький, молодой мужчина приятной наружности выдыхает дым Тошке прямо в лицо, причем удерживая ее за локоть.

— Сань, — в голосе отца Саша услышал еще что-то кроме раздражения, только что — разобрать не мог, — иди сюда.

Сын подошел к отцу. Увидев картину, развернулся и рванул к двери.

— Тимур, присмотри, прибьет ведь, — Владимир Сергеевич кивнул на картинку, что складывалась за окном.

— Ирэна, — генеральный уже разговаривал по Интеркому с директором по персоналу, — во внутреннем дворике сейчас курит сотрудник. Его уволить за нарушение правил внутреннего распорядка и отправить с волчьим билетом на…, короче уволить!

— Уволить, значит — уволим, — голос Ирэны Михеевны был с легкой хрипотцой и как всегда спокойным, — все?

— Да!!!

Спустя минут пятнадцать в кабинете у генерального стоял гомон.

— Я побреюсь налысо!

Это Тошка без привычной бейсболки на голове, с роскошной гривой золотистых волнистых волос, без очков, сидящая на коленях у Саши, поливающая слезами его порванный пиджак, и рубашку.

— Я тебе побреюсь! — шлепает разбитой губой Саша, обнимая Тошку и поглаживая по спинке.

— Саня, голову поверни, надо посмотреть, шьем или нет, что-то крови много, — это Алешка со своим докторским инстинктом.

— Зуб ему выбила — это понятно, но зачем ты ему еще и в пах-то заехала? — Это уже Тимур.

— Эта мстительная скотина теперь собирается побои снимать и компании предъявлять требования по возмещению вреда!

— Хренушки ему, насильнику проклятому! А не возмещение! — Это опять всхлипывающая Тошка.

— Кхе-кхе-кхе! Тоша, такие слова маленькие девочки не говорят, — это теперь уже сам генеральный.

Она в ответ оторвалась от Саши и фыркнула:

— Жаль, что не оставила совсем кастратом, в последний момент ногу придержала!

Владимир Сергеевич рассматривал порванную флисовую курточку:

— Ладно, все сидите здесь. Посмотрим на вашего насильника. Тош, а что с рукой?

Тимур хмурился, глядя на проступающие синяки у нее на руке:

— Как умудрилась синяк заработать?

— Он схватил и пытался удержать, а я дернулась, неудачно вывернулась, вот рукав и остался у него в руке, — Тошка уже не рыдала, вытирая нос, и тоже рассматривала порванную толстовку.

И совсем неожиданно для всех громко и с подвываниями заголосила:

— Ыыы! Она была такая удобная! Ыыы! Еще совсем новая! Гад! Ыыы! А еще она счастливая! Была! Ыыы!

Рыдания пошли по второму кругу.

— Саня, — Алексей отодвинул обнимающую руку брата, — дай гляну на ее руку.

Тимур почти зажимал уши:

— Тош, не реви, съездим в магазин, новую купим!

— Не хочу новую, я эту люблюуу!

— Хочешь, зашью?

Рев прекратился моментально. На Сашу с недоверием и надеждой глядели два синих блюдечка, которые кто-то по недоразумению назвал Тошиными глазками.

— Хочу, — шмыганье носом продолжилось, но слезы уже кончились, — а ты умеешь?

Присутствующие онемели от услышанного:

— Научусь! Обязательно научусь и зашью.

Благодарная заказчица спрятала улыбку на груди у будущего портного, а тот сгреб в охапку свое сокровище, положил подбородок на ее макушку и закрыл глаза.

Наташа и Регина занимались текучкой. Тошку отправили к завгару с заявкой. Ее не было уже больше чем полчаса. Обе начали беспокоиться. Тут в кабинет вошел Тимур.

— Привет, мелкую не потеряли?

Наташа схватилась за край стола и медленно начала оседать на стул.

— Эй!

Ее подхватили руки Тимура:

— Все норм, как говорит наш воробей. Она в кабинете у генерального. Порешают пару проблем и вернется ребенок. Чего уж прям так-то? — он «забивал эфир» быстро наливая в стакан воды и подавая Наташе. Регина стояла рядом с подоконником белее снега, намертво вцепившись в него рукой.

— Девчонки, вы чего переполошились-то? Все хорошо. Не верите? Вот смотрите.

Подошел к внутреннему телефону, поднял трубку, ткнув пару кнопок:

— Полина Платоновна, Наташа и Регина спросить стесняются, Тошка у генерального? Они ее малехо потеряли.

Секретарь была в курсе всех перипетий, и сразу поняла, в каком ключе от нее ожидается ответ:

— Да, ребенок здесь. Тут ей еще одно задание выдали, пару часиков будет занята, так думаю, — а сама прикидывала, что надо везти девочку за новой курточкой, и за это время следы от слез должны бы исчезнуть.

Тимур тоже так думал, с огромной скоростью просчитывая возможные варианты развития событий. Положив трубку, кивнул на столы:

— У вас очень много работы?

Поглядывая на бумаги, которые были разложены по всем горизонтальным поверхностям, похлопывая себя по бедру свернутыми в трубку документами, размышлял, стоит ли срочно занять сестер.

Регина начала потихоньку приходить в себя:

— Есть немного, но оторваться можем. Вчера говорил, что хочешь о чем-то рассказать? Или показать?

Тот кивнул:

— Не столько рассказать, скорее показать. Это кое-что у меня в кабинете. Давайте собирайтесь и минуток через десять подгребайте ко мне.

Девушки, соглашаясь с поступившим предложением, дружно покивали головами и проводили его взглядами к двери.

Тимур летел в кабинет к директору с одной мыслью: надо успеть до того, как Тошку в разорванной куртке отправят к сестрам. Залетел в приемную со словами:

— Полина Платоновна! Я вас обожаю! Вы умнейшая среди женщин и самая женственная среди умных!

Ей было приятно слышать такое, потому сидела и улыбалась, наблюдая, как он почти вбежал в кабинет. А Тимур с порога выпалил:

— Александр Иванович, можно Тошку забрать?

— Куда это? — Саша развернулся к вошедшему всем корпусом, было видно, что даже такое движение доставляет ему боль.

— Рабочий день вообще-то в разгаре! — Директор смотрел на своего подчиненного в недоумении.

Вошедший кивнул, соглашаясь, и глядя в сторону Тошки, все-таки проговорил:

— Воробья надо приодеть, нельзя ее в таком рванье сестрам показывать, они уже потеряли малышку и такого надумали, что их пришлось холодной водой с уговорами отпаивать.

Девочка поднялась с мужских коленей:

— Я не в рванье! Подумаешь, немножко рукав порвала.

Она начала осматриваться, разыскивая бейсболку и очки.

— Делаем так, — Алексей вступил в разговор, — Сань, сиди здесь и трудись, нечего расписным личиком по всей конторе светить. А мы по магазинам метнемся, за час все порешаем. Управимся, Тош?

Девочка усердно покивала головой, заправляя волосы под головной убор.

— Тогда поехали, а вы трудитесь. Все, воробей, погнали!

Выйдя из кабинета, Тошка держала порванную толстовку в руках.

— Тоша, деточка, — Полина Платоновна протянула руку к пострадавшей одежке, — дай-ка я посмотрю, может, получится зашить аккуратно.

Внимательно осмотрела рукав, рассмотрела место разрыва, и решительно шагнула к столу:

— Подождите минуточку.

Достала телефон, набрала номер:

— Жанночка, здравствуй, моя дорогая! Я с просьбой. Девочка курточку порвала, посмотри, пожалуйста, можно ли помочь горю. Курточка-то? Она волшебная, наша студентка только в ней экзамены сдает, — Полина Платоновна подмигнула Тошке, — спасибо, они сейчас подъедут.

— Вот вам адрес, — протянула листочек Алексею, вас уже ждут. Справитесь?

Тошка подлетела и расцеловала женщину. Когда они выходили из кабинета, секретарь услышала мечтательное:

— Вот бы и мне такую бабушку.

Полина Платоновна улыбнулась про себя, она бы тоже не отказалась от такой внучки: