Хантер

"Преследовать его будет очень непросто". Я взвесил эту новую информацию. "Подобные люди действуют за непроницаемыми стенами денег и власти".

"Именно поэтому мы пока действуем осторожно". Взгляд Элис уже был отстраненным, погруженной в свои мысли, когда она обдумывала наш следующий шаг. "Копание слишком глубоко и слишком быстро подвергает всех нас риску. Но рано или поздно его маска сползет. И когда это произойдет…" Ее зубы сверкнули в хищной ухмылке, от которой у меня по спине пробежал холодок. Мы заставим заплатить его за всё содеянное им.

Теперь колеса пришли в движение, и мы разошлись в ночи, чтобы подготовиться каждый по-своему. Ждали новые опасности, но впервые я почувствовал, как во мне зарождается вера в то, что мы наконец сможем вытащить этого человека за занавесом на свет.

Правосудие настигало Благодетеля.

В последующие недели мы с Элис со скрупулезной тщательностью проводили наше расследование в отношении Зенлировича. Мы не осмеливаемся действовать слишком нагло, иначе мы насторожим нашу добычу с хорошими связями и заставим ее поспешно ретироваться обратно в тень. Но постепенно, благодаря осмотрительности и хитрости, мы раскопали фрагменты полезной информации.

Русский в изгнании проделал путь от нищего беженца до одной из самых влиятельных невидимых сил города. Его корни глубоко уходили в организованную преступность, но теперь его империя охватывала обе стороны закона. Внешне он проецировал образ законного бизнесмена – отели, строительство, судоходство. Но за кулисами он безжалостно дергал за ниточки с помощью шантажа, взяточничества и вымогательства. Паук в центре огромной паутины.

Зенлирович оставался неуловимым, его передвижения скрывались за слоями безопасности и уловками. Но вскоре мы определили его самых доверенных помощников. Среди них были остатки секты Красной Смерти, жаждущие новой власти после своего грехопадения. Олигарх снова дал им цель, и в результате они служили ему с фанатичной преданностью.

Благодаря незаметному наблюдению и подключению моих давно вынашиваемых уличных источников мне удалось наметить некоторых постоянно меняющихся игроков в свите Благодетеля. Информация была удручающе фрагментарной, но постепенно вырисовывалась более четкая картина. Как только мы распознали закономерности и динамику власти между лакеями Зенлировича, появились линии разлома, которые можно было использовать.

Я делился с Элис нашими успехами во время тайных встреч в темных ночных заведениях по всему городу. Она оказалась ценным стратегом, ее проницательность дополняла мои отточенные на улице инстинкты. Вместе мы незаметно приблизились к проникновению в святая святых олигарха.

Но вскоре между некоторыми помощниками Зенлировича возникли трения, открывшие новые возможности. Антон Вольский, неуклюжий мужчина, похожий на медведя, возглавлявший службу безопасности, с растущим подозрением относился к Максу Брэдшоу, банкиру с ледяными глазами, который управлял финансами организации. Элис пронюхала, что напряженность нарастает.

“Брэдшоу подтасовывает бухгалтерские книги, выкачивает средства для собственной выгоды”, – сказала она мне. “ Вольский готов сорваться. Настало время помешивать в кастрюле опасное блюдо, которое подают холодным”.

Я задумчиво кивнул. – Тогда давайте подтолкнем события. Если мы достаточно разожжем их недоверие к друг другу, это может пробить брешь в деятельности Зенлировича”.

В течение нескольких дней Элис незаметно скармливала стратегическую дезинформацию каждому лейтенанту, подразумевая, что другой продает секреты или замышляет предательство. Эффект был едва заметным, но безошибочным – невидимый клин, вбитый в уже изломанные линии разлома. Теперь мы настороженно ждали неизбежного грядущего перелома событий.

Кульминацией этого стала одна бурная ночь в доках, где крупная партия контрабанды должна была перейти из рук в руки. Почувствовав предательство, Вольский и Брэдшоу прибыли с группами вооруженных головорезов, напряженность была высока, а подозрения усиливались с каждой секундой. До ожесточенной конфронтации оставалось всего несколько мгновений.

Под покровом темноты я притаился, наблюдая с обзорной площадки, как встревоженные преступники кружили друг вокруг друга, обмениваясь колкостями, пронизанные враждебностью. По моему сигналу Элис ловко проскользнула между группами незамеченной, прошептала несколько последних коварных слухов, а затем удалилась, чтобы посмотреть феерический фейерверк.

Мгновение спустя противостояние переросло в жестокую перестрелку со сверкающими клинками и грохочущей пальбой. Подкрепления, которые привели Вольский и Брэдшоу, ополчились друг на друга, когда разгорелась паранойя. К тому времени, когда дым рассеялся, они оба лежали мертвыми вместе с более чем дюжиной их последователей. Нам не пришлось и пальцем пошевелить, пока их империя пожирала сама себя.

Ускользнув незамеченной, Элис одарила меня довольной улыбкой. – Благодетель так просто не простит эту оплошность. Потеря доверия сильно ударит по нему”.

Я мрачно кивнул, остро ощущая, что кровь теперь косвенно пачкает мои руки. Иногда добродетельные цели требовали морально неоднозначных средств. Настоящая битва все еще была впереди, но сегодня вечером был достигнут прогресс, ослабивший хватку Зенлировича, горло города.

На данный момент этого должно быть достаточно. После разгрома в доках Зенлирович еще больше ушел в тень. Казалось, им овладевала паранойя, страх перед предательством побуждал к еще более изощренным мерам безопасности. Хаотический вакуум власти, образовавшийся после смерти Вольского и Брэдшоу, захватил его оставшихся помощников, которые безжалостно боролись за господство в городе.