Хантер

"Не двигайся", – приказала я стальным голосом. "Отзови своих людей, или твоя жизнь закончится сейчас же".

Зенлирович застыл. На какое-то мгновение единственным звуком был свист ветра на железнодорожной станции. Затем он издал низкий зловещий смешок.

"Умно подобраться так близко", – сказал он с невольной признательностью. – Но и в тоже время глупо, ты же понимаешь, что я не могу просто так сдаться тебе. Лучше нам покончить с этим здесь и сейчас, не так ли?"

С быстротой молнии он развернулся, отбросив мой пистолет в сторону. Его кулак с силой врезался мне в живот, и я согнулся пополам от боли. Но отчаяние подпитывало меня. Когда он сделал выпад для завершающего удара, я вскинул ногу, выводя его из равновесия. И мы вместе рухнули на землю, яростно сцепившись. Вблизи его глаза были полные ярости и безумия загнанного в угол зверя.

Суматоха насторожила людей Зенлировича. Когда гулкие шаги, приближались к нашей позиции, держа оружие наготове. У меня было всего несколько секунд до того, как они прикончат меня. Приложив колоссальные усилия, я врезался лбом в нос Зенлировича. Хрящ треснул, и кровь потекла по его лицу.

"Ты… ты видел меня не в последний раз!" – выдохнул он сквозь запекшуюся кровь, когда я откатился в сторону и бросился в укрытие. Выстрелы рассекали воздух вокруг меня, но на этот раз удача была на моей стороне. Я скрылся в ночи, весь в синяках и побоях, но торжествующий. Несмотря ни на что, я посмотрел в глаза опасно известному вору в законе и выжил, чтобы рассказать об этом своим людям.

Благополучно вернувшись в свой офис, я связался с Тэнэбрис и передал запись с моей прослушки и наружного наблюдения. Зашифрованная флэшка оказалась слишком сложная, чтобы я мог ее расшифровать, но таинственные хакеры с удовольствием приняли вызов. После нескольких часов напряженных усилий они проникли во внутренние коммуникации Зенлировича.

Содержимое было поразительным. Обсуждения выплат полицейским чиновникам. Координация с преступными синдикатами по всей стране. Расположение конспиративных квартир и тайников с оружием. Косвенные ссылки на реальную силу, стоящую за империей Зенлировича и Благодетеля. Это было все, что нам было нужно, чтобы сорвать крышку с их операции.

Я поспешил на встречу с агентом Джексоном, руководителем городской целевой группы по борьбе с коррупцией. Сначала он отнесся к этому скептически, но доказательства убедили его. На следующий день по всему городу были проведены рейды, основанные на разведданных Тэнэбриса. Конспиративные квартиры сгорели, а их секреты развеялись в дыму. Скомпрометированные чиновники ушли в отставку или были отстранены от должности. Щупальца влияния Зенлировича обрывались один за другим.

Внешне олигарх демонстрировал спокойствие и самообладание. Но в перехваченных разговорах со своими помощниками его слова были полны сарказма по отношению ко мне и агенту Джексону. По мере того как его империя рушилась вокруг него, всякая сдержанность лопнула. Он поклялся похоронить нас вместе со всем, что мы любили. Змея была загнана в угол.

Однажды вечером на моем пороге был оставлен невзрачный конверт. Обратного адреса нет, только напечатанная на машинке записка внутри:

"Он знает".

Моя кровь превратилась в лед. Был только один "он", которого могла означать эта записка – Зенлирович. Каким-то образом он раскрыл мою личность и нашел мой дом и мою квартиру. Я был сбит с толку, разоблачен. Каждое мгновение, пока я оставался там, подвергало опасности меня и всех окружающих. Но покидать свой дом было слишком похоже на то, чтобы поддаться страху и позволить злодею победить.

Итак, в ту ночь я не спал, постоянно проверяя свои замки и окна, держа пистолет под рукой. О сне не могло быть и речи. Снаружи город казался угрожающе тихим, словно безмолвно ожидая начала следующей пьесы. Около 3 часов ночи черный внедорожник медленно катил по моей тихой улице. Мой пульс гулко отдавался в ушах. Когда он проезжал под уличным фонарем, я мельком увидел ухмыляющиеся лица за тонированным стеклом, упиваясь моей бессильной паникой. Не слишком завуалированная угроза, но сейчас они просто играли со мной. Внедорожник исчез в ночи.

На рассвете я больше не мог этому сопротивляться. Я упаковал только то, что было необходимо, оставив остальное спрятанным. Прежде чем уехать, я снабдил свой дом триггерами и ловушками на случай любых незваных гостей. Я позвонил агенту Джексону, чтобы предупредить его, но абонент был в не зоны доступа. Зловещий знак.

Дважды сменив машину, чтобы избавиться от "хвостов", я направился на конспиративную квартиру, с тревогой ожидая вестей от агента Джексона. Часы проходили в изматывающем нервы подвешенном состоянии. Затем одинокий выстрел и крики разорвали ночь снаружи. Конспиративная квартира была взломана. Я выбежал через черный ход за несколько секунд до того, как ворвались головорезы Зенлировича.

Говорят, у загнанных в угол крыс есть зубы. Теперь пришло время показать свои клыки. Если бы олигарх хотел тотальной войны, я был уверен, что он бы пожалел об этом решении. Правосудие не будет остановлено, каким бы хитрым и опасным не был враг. Для агента Джексона и всех других жертв его коррупции пришло время сразиться с врагом.

В город пришла война. Ночью вспыхнули столкновения, когда силы Зенлировича открыто вступили в столкновение с полицией и дружинниками, превратив улицы в поля сражений. Эта наглая агрессия застала всех врасплох – прижатая спиной к стене, загнанная в угол гадюка наносила удары чистым ядом. Я мрачно наблюдал, как вдалеке поднимаются столбы дыма. Единственное преимущество, которое у нас было, заключалось в том, что олигарх становился безрассудным, совершал ошибки. Но количество погибших росло с каждым часом.

Коммуникации были в беспорядке – результат тщательно подброшенной дезинформации, затуманивающей картину. Мне удалось передать сообщение Тэнэбрис, которая подтвердила, что они залегли на дно во время хаоса, но не пострадали. Агент Джексон, однако, хранил зловещее молчание. Я опасался худшего – что Зенлирович устранил его превентивно.

Пока власти колебались в поисках ответа, я принял меры. Крадучись пробираясь по глухим переулкам и боковым улочкам, я направился к спорным районам центра города. Здесь люди Зенлировича беспрепятственно разгуливали, верша свое собственное извращенное правосудие. Им нужно было показать, что мы можем дать отпор.

Я узнал небольшой винный магазин, принадлежащий семье, которая отказалась подчиниться требованиям вымогательства, что стало символом неповиновения в это мрачное время. Когда грузовик с бандитами прибыл, чтобы разграбить его, я ждал на соседней крыше. Когда они ринулись к магазину, я открыл огонь из AR-15. Мои выстрелы пробили блок двигателя грузовика. Машина взорвалась огненным шаром, разбросав тела в разные стороны. Головорезы разбежались, поняв, что эта битва не будет односторонней.

В течение следующей недели я превратился в призрака, нанося удары по синдикату в партизанском стиле, прежде чем снова исчезнуть в тени. Перестрелки, поджоги, наводки в полицию. Каждая маленькая победа подбадривала уставшую общественность, подпитывая растущие усилия сопротивления. Поскольку власти все еще пытались отреагировать, нам, линчевателям, предстояло держать оборону.

Надежда появилась, когда я получил зашифрованное сообщение от агента Джексона. Он был жив и скрывался, хотя и с трудом. Олигарх возглавил нападение на его дом, и ему почти удалось заставить его замолчать навсегда. Теперь Джексон поклялся отомстить, пообещав разрушить сеть зловещей коррупции, способствовавшую правлению Зенлировича. Но чтобы добиться успеха, ему снова понадобилась моя помощь.