Когда мы виделись в последний раз

Глава девятнадцатая

Кейт услышала звонок, вышла в прихожую и кивнула охраннику Брайену. Тот открыл дверь, и в дом влетел ледяной порыв воздуха. Вчера погода сильно изменилась. Блер в длинном пуховике, серой шерстяной шапке и теплых перчатках, войдя в дом, потопала замерзшими ногами и растерла руки.

– Как я рада, что ты сможешь пожить у меня несколько дней. Давай-ка я возьму твое пальто, – сказала Кейт и вытащила вешалку из шкафа. – А чемодан оставь здесь. Флер отнесет его в твою комнату.

Ей не терпелось показать Блер картинку, обнаруженную в раскраске Аннабел. Повесив пальто в шкаф, Кейт обернулась к Блер:

– Давай на минуту зайдем в кабинет.

Кейт закрыла за собой дверь кабинета и сказала:

– Смотри.

Она несколько провела пальцем по экрану смартфона и нашла сфотографированную картинку.

– Это… просто кошмар. И где она была?

– В раскраске Аннабел! Андерсон забрал картинку, ясное дело, чтобы проверить на наличие отпечатков пальцев. Я уже чуть с ума не сошла, пытаясь представить, кто мог туда положить этот ужас. – Кейт пожала плечами. – Но может быть, листок уже какое-то время там лежал.

– Мне так жаль, Кейт. Может быть, Андерсон сможет что-то понять, исследовав рисунок.

– Сомнительно. Этот урод знает, как заметать следы. Мы надеялись на то, что полиции удастся составить психологический портрет, но Андерсон говорит, что ответ на запрос в ФБР задерживается. Это не серийный убийца, поэтому нам надо ждать в очереди. И все же может наметиться некий прорыв – из-за роз, присланных Селби.

– Почему?

– Потому что они куплены с помощью предоплаченной карточки. Андерсон уже попросил флориста прислать выписку транзакций. Тогда я наконец смогу доказать отцу и Саймону, что я не чокнутая. Что не я эти цветы послала.

– Отлично. И как думает детектив, когда ему удастся получить выписку?

Кейт пожала плечами:

– Думаю, скоро. – Она вздохнула. – А сегодня канун Рождества. Давай постараемся обо всем забыть на несколько часов. Я должна постараться выглядеть веселой ради Аннабел.

– Конечно. А где она?

– В кухне. Они с Хильдой готовят печенье. Я ей сказала, что мы придем помогать, но прежде мне хотелось переговорить с тобой.

Какое счастье, что ей не нужно было что-то скрывать от Блер.

– Тетя Блер! – воскликнула Аннабел, вприпрыжку вбежав в кабинет. Ее глаза сверкали. – Ты будешь с нами делать печенье?

– Мы потом поговорим, – прошептала Кейт, и они пошли следом за малышкой в кухню.

– М-м… – мечтательно протянула Блер. – Пахнет так, будто тут у вас кондитерская.

Хильда помогла Аннабел забраться на стул, придвинутый к кухонному островку. Там стояла большая миска с тестом для печенья.

– Мы делаем сахарное печенье, тетя Блер. И знаешь что? Я буду на него сыпать волшебную посыпку.

– О-о-о! А можно, я тоже? – весело спросила Блер.

– Да. Только сначала руки надо помыть, – очень серьезно ответила Аннабел.

– Хм… – покачала головой Блер. – Говорит настоящая дочка врача.

Кейт вручила Блер скалку:

– Вот, держи. Посмотрим, сумеешь ли ты раскатать тесто тоненько, как в «Оттербейн»[43].

– Шутишь, да? Ты же помнишь мои кулинарные способности?

Блер взяла комок теста, скатала его в шарик и принялась раскатывать. Глядя на нее, Аннабел тоже взяла ком теста. Хильда отщипнула от него крошечный кусочек и поднесла к губам девочки:

– Вот, попробуй. Вкуснятина, правда?

Аннабел стала жевать сладкое тесто.

– Хильда! – воскликнула Кейт так громко и резко, что все вздрогнули. – Что вы делаете? В тесте сырые яйца!

О чем только думала эта женщина? Кейт шагнула к дочери, приподняла кончиками пальцев ее подбородок и заглянула в глаза:

– Это кушать нельзя, детка. Мы едим только такое печенье, которое испеклось в духовке.

С этими словами она осуждающе посмотрела на Хильду.

– Но мы всегда ели тесто, когда я была маленькая… – робко промямлила Хильда.

– Мне все равно, что вы ели в детстве. Это небезопасно, – объявила Кейт. – Она могла подхватить сальмонеллу. И дело не только в яйцах. В сырой муке может содержаться кишечная палочка.

Неужели эта женщина всегда так небрежно относилась к здоровью ее дочки, а она это только теперь заметила? Может быть, это было еще одним примером того, как плохо Кейт разбиралась в людях?

Хильда совсем растерялась:

– Простите, Кейт. Я этого не знала.

Все молчали до тех пор, пока Блер не проговорила весело:

– Отлично! А теперь пора приняться за волшебные блестки!

Она поставила противень с вырезанным в форме рождественских елочек печеньем перед Аннабел, и та радостно украсила фигурки красной и зеленой посыпкой. Кейт постаралась перестать сердиться рядом с дочкой. Она улыбнулась, взяла противень и поставила в духовку. Так они трудились еще два часа, пока не наполнили печеньем четыре большие жестяные коробки. А у Кейт все это время в голове вертелись не самые приятные мысли.

Человек, который заведовал их семейными финансами и которого она знала с детства, следил за ней и тайком фотографировал. Нянька позволяла Аннабел есть сырые яйца, а отец все еще продолжал секретничать о ссоре с матерью в тот день, когда ее убили. Саймон в лучшем случае не обращал внимания на ее чувства и отношение к Сабрине, а в худшем – изменял ей, а какой-то психопат ухитрился побывать в ее доме невзирая на армию профессионалов, которую наняли специально ради безопасности Кейт. О ком же еще у нее сложилось в корне ошибочное мнение? Могла ли она доверять хоть кому-то из этих людей на фоне происходящего? Единственного человека, в котором она всегда была уверена, у нее отняли, и теперь уверенности не осталось ни в чем, даже в неприкосновенности собственного жилища…

– Доктор Инглиш, – сказала Флер, войдя в кухню, и ее голос вывел Кейт из тягостных раздумий. – Стол в столовой накрыт к ужину. Вы с миссис Баррингтон обедали?

Кейт посмотрела на часы. Половина второго.

– Нет, я не знала, который час.

– Я приберу в кухне, – сказала Флер. – Утром я приготовила суп. Идите в оранжерею, я вам там накрою.

– Спасибо, Флер.

Кейт действительно очень устала. Устала и изнервничалась. Поесть было бы очень даже неплохо.

Через несколько минут они уже сидели за столом из выбеленного дуба в оранжерее. Флер поставила перед ними супницу с крышкой и две глубокие тарелки. Когда Кейт открыла крышку, от супа пошел пар и воздух наполнился аппетитным ароматом приправы «Old Bay»[44].

– Мэрилендские крабы. Похоже, я в раю! – воскликнула Блер. – Не могу вспомнить, когда я в последний раз ела настоящий мэрилендский крабовый суп.

– А помнишь, как ты впервые попробовала крабов на пару? – спросила Кейт, поднося ко рту ложку супа.

Блер расхохоталась:

– Я подумала, что вы с ума сошли – как можно было есть этих членистоногих, похожих на инопланетян?

Кейт улыбнулась:

– Но поскольку ты была истинной искательницей приключений, ты отважно принялась за дело.

– Да-да! Я шарахнула по панцирю кухонным молотком! Никогда не забуду, каким взглядом меня одарил твой отец. Он сразу же дал мне подробнейший инструктаж по разделке крабов.

– Какой был замечательный вечер.

Кейт погрузилась в воспоминания. Каким невинным, незапятнанным все казалось тогда. Она подумала еще и о том, по каким крутым поворотам и виражам потом помчалась их судьба, и тоска нахлынула на нее с новой силой.

– А знаешь, – сказала она, – когда я впервые вошла в книжный магазин «Barnes&Noble» и увидела на полке бестселлеров твою книгу, меня охватила такая гордость… а потом стало тоскливо из-за того, что я не могу сказать тебе о том, как я тобой горжусь. Мне вспомнились все ночи, когда мы лежали рядом на кровати и говорили о будущем. Ты мечтала сочинять книги, а я – стать врачом. Наши мечты сбылись, но по дороге к ним мы потеряли друг друга.

– Я тоже думала о тебе. Ведь это ты говорила тогда, что в один прекрасный день увидишь мои книги в книжном магазине. Если бы я могла поделиться своей радостью с тобой…

– Кстати, в тот день мама была просто на седьмом небе от радости. Она купила десять экземпляров твоей книги и раздарила всем своим друзьям. А мне сказала, что я должна позвонить тебе и поздравить с успехом. – Кейт горько вздохнула и опустила глаза. – А я была слишком упряма, – тихо выговорила она.

– Все нормально, Кейт. Пора перестать думать о плохом. Теперь мы снова вместе. И это самое главное.

– А ведь я все твои книги прочитала, знаешь? И я так тобой горжусь.

– Спасибо. Это очень много для меня значит, – сказала Блер дрогнувшим от растроганности голосом.

Когда они доели суп, было уже больше двух часов дня и начало смеркаться.

Вошла Хильда с Аннабел на руках:

– Если хотите, я отведу Аннабел наверх. Может быть, она немного поспит перед ужином. Или хотя бы спокойно отдохнет. Она же наверняка сегодня ляжет поздно – будет ждать Санта-Клауса.

– Я хочу с мамочкой, – заявила Аннабел.

Кейт улыбнулась ей:

– А давай я поднимусь с вами и помогу тебе выбрать книжки?

– Ладно, – негромко ответила Аннабел и кивнула.

Они пошли вверх по лестнице. Аннабел крепко держала за руку Кейт. На ее бедной малышке начало сказываться напряжение последних дней.

Кейт открыла дверь спальни дочери и включила свет:

– Ну, детка, ты выбери книжки, чтобы мисс Хильда тебе почитала, а я скоро к вам зайду. – Отвернувшись от книжного шкафа, Кейт заметила на тумбочке около кровати Аннабел бутылочку с сиропом от кашля: – Хильда, а это что здесь делает?

Хильда глянула на бутылочку и перевела взгляд на Кейт. Широко раскрыв глаза, она проговорила:

– Вы же сами ей утром давали сироп, помните?

Кейт едва смогла сдержать гнев:

– Я бутылочку убрала в медицинский шкафчик. Я бы ни за что не оставила бутылочку там, где Аннабел смогла бы ее взять.

Хильда пожала плечами:

– Я понимаю, что вы бы не оставили тут лекарство нарочно. Но может быть, вы собрались его убрать, но вас что-то отвлекло?

– А вы до сих пор эту бутылочку не заметили и не додумались, что ее следует убрать, пока ребенок до нее не дотянулся?

Хильда несколько секунд стояла с раскрытым от изумления ртом. Потом перевела взгляд на Аннабел, смотревшую на нее и мать с другого конца комнаты.

– Простите, Кейт. Я не заметила бутылочку. Если бы я ее увидела, обязательно бы сразу убрала. Сейчас уберу.

Покачав головой, Кейт сама взяла бутылочку и отнесла в ванную комнату, а там поставила на самую верхнюю полку в медицинском шкафчике. Она бы ни за что не забыла убрать лекарство. От волнения у нее кровь прихлынула к лицу, покраснели щеки. Нет, конечно, она не забыла сделать это. Кто-то специально поставил бутылочку с лекарством на тумбочку – то ли для того, чтобы подвергнуть опасности Аннабел, то ли для того, чтобы Кейт подумала, что теряет память. Может быть, Хильда? Она запросто могла захотеть отомстить ей за выговор по поводу сырых яиц. Но нет, это было бы нелепо. Хильда ни за что бы не сделала ничего такого, что могло бы навредить Аннабел. Неужели Кейт стала настолько рассеянной, что могла подумать, что убрала бутылочку, а на самом деле забыла это сделать?