"Л" значит Лили. Часть I

Поттер явно оседлал любимого конька: это была самая вдохновенная речь, которую Лили от него только слышала. Чтобы не терять времени зря, она раскрыла незаметно материализовавшееся на столике меню и принялась его изучать. Да... уж. Веселенькое заведение — если взять только кофе, без пирожного, то уйдут не все ее карманные деньги, а только половина. Из чего, интересно, они его варят? Из яиц оккамия? Из перьев золотого сниджета? Может, прокрасться на кухню и утащить парочку для опытов?

— ...хотя, конечно, квоффл поймать гораздо проще — зато для охотника особенно требуется умение работать в команде, хороший глазомер и точность движений, потому что наложенное на квоффл заклинание замедленного падения...

Лили дотронулась палочкой до строки "кофе с кардамоном", и меню замерцало, принимая заказ. Очень хотелось поскорее выяснить, что эти двое задумали, и закрыть тему, но она сдержалась: вдруг он обидится из-за такой спешки? Как-то нехорошо получится — он же столько старался...

— А разве ловцу не нужны глазомер и точность движений? — чтобы поддержать беседу, спросила она. — Снитч ведь такой маленький — поди разбери, на каком он расстоянии и куда в следующую секунду может вильнуть.

Поттер замолчал и уставился на нее с таким изумлением, будто к нему обратилась метла. Хотя нет, пожалуй, говорящему "Нимбусу" он удивился бы все-таки меньше.

— Ну, отчасти ты, конечно, права, — медленно начал он, — но квоффл не может перемещаться сам, тут все зависит только от точности броска. У снитча же есть определенный запас магической энергии, поэтому он просчитывает движения ловца и выбирает такую траекторию, чтобы как можно быстрее удрать в нужную точку и зависнуть там, экономя магию. Поэтому ловцу нужно двигаться рывками, с резкими поворотами, чтобы ни снитч, ни ловец противника не могли предугадать...

Как можно быстрее удрать в нужную точку? Почти как задача о брахистохроне. Только надо сделать поправку на ветер... или во время игры поле защищено какими-то специальными чарами? Никогда не обращала внимания... А может, на снитче тоже есть чары, замедляющие падение? Он хоть и маленький, но наверняка тяжелый, раз сделан из золота...

Из ниоткуда появилась чашка дымящегося кофе. Казалось, она парит в воздухе — такой прозрачной была столешница. Лили взяла с блюдца ложечку, машинально превратила ее в карандаш, а накрахмаленную салфетку — в лист бумаги, и принялась набрасывать решение только что придуманной задачи, продолжая рассеянно поддакивать Поттеру.

— ...и в этом тренировки ловцов отличаются от тренировок охотников, — наконец триумфально закончил он и только тогда заметил, что его спутница давно на что-то отвлеклась. — Что ты делаешь?

И потянул к себе ее записи. Лили попыталась их перехватить, но Поттер оказался проворнее — повернул к себе, уставился на чертеж и кое-как нацарапанные уравнения...

— Что это? — она давно не видела на человеческом лице такого ошеломленного выражения. С тех самых пор, как... нет, вот о нем сейчас точно лучше не вспоминать.

— Задача, — неохотно пояснила Лили. — Я вычисляла траекторию, по которой должен двигаться снитч.

— А разве тут нужно что-то вычислять? Говорю же, он просто летит куда надо и там зависает.

— Но ведь не по прямой же? Хотя, казалось бы, так короче. Просто короткая дорога не всегда самая быстрая. Есть еще и сила земного тяготения — действие которой может быть ослаблено, как в нашем случае, но которую никто не отменял. На ее нейтрализацию тоже тратится магический заряд, поэтому... Слушай, давай ты просто поверишь мне на слово — что с брахистохроной все уже давно решено и никакой прямой там не получается.

— Батисто — что? — переспросил Поттер, уставившись на нее даже не круглыми, а почти квадратными глазами.

— Брахистохрона. Это задачка такая, ее в курсе высшей арифмантики проходят... Короче, не бери в голову, тебе это все равно не пригодится. Тем более что ты даже не ловец.

— И вы на арифмантике занимаетесь такими вещами? — с почти комичным ужасом он переводил взгляд с Лили на исписанный лист.

— Занимались. Год назад. Сейчас профессор Кляйнер дает нам задачи посложнее, а мне так в особенности... Я хочу получить у него референцию для будущей работы, — пояснила она. — А он ими так просто не разбрасывается. Слушай, да закажи уже что-нибудь, а то мне прямо неудобно — сидим, болтаем, ничего не берем...

Она взглянула на часы. Пожалуй, лучше еще немного повременить. Пусть поест, расслабится, потеряет бдительность — если застать его врасплох, то он скорее расколется.

Поттер взял меню и не глядя ткнул палочкой в строчку.

— А зачем тебе его референция? Я думал, ты после школы в зельевары собираешься.

— Ну, во-первых, зельеварение — призвание недешевое. Лаборатория, оборудование, ингредиенты, опять же... Это тут за все платит Хогвартс, но так будет не всегда.

— Ты могла бы заниматься в нашей лаборатории! — выпалил Поттер. — Она все равно пустует — отец давно отошел от дел, а из меня зельевар, как из рыбки зонтик. Он будет только рад, я уверен! Он мог бы поделиться с тобой опытом, представить бывшим коллегам...

Что-то в его голосе заставило Лили отставить в сторону чашку с кофе и посмотреть в лицо Поттеру — взглянуть на него по-настоящему, впервые за сегодняшний разговор, а может, и вообще за все их знакомство. В его карих глазах читалось такое горячее... не участие, нет, и даже не забота — чувство, для которого у нее не было названия, что-то настолько живое и искреннее, что ей сделалось не по себе.

— А во-вторых, — вымученно улыбнулась она, — как и у тебя, у меня нет к этому таланта.

— Глупости! Ты же никогда на занятиях не делаешь по рецепту, всегда что-то меняешь и дополняешь. Слагхорн говорит, у тебя большое будущее!

— Потому что я заранее моделирую процесс на бумаге и просчитываю, как на него повлияют те или иные изменения. Самое удачное повторяю на занятии. Это арифмантика, а не зелья. Уж поверь мне, — добавила она, отрывая полоску от своего листа с вычислениями и сворачивая ее колечком, — я знаю, о чем говорю. Когда у кого-то настоящий дар, зелья для него... как музыка, что ли. Чутье на них — как абсолютный слух.

Память услужливо подсовывала одно воспоминание за другим... Первые курсы, когда Сев мог только размахивать худыми, еще совсем детскими руками, пытаясь объяснить, почему надо добавлять десять зернышек алихоции, а не двенадцать — так, мол, кипит красивее и правильнее пахнет, — и рукава его мантии вздымались и опадали, как крылья диковинной черной бабочки... Потом, когда он стал старше, "красивее" облеклось в другие слова, покрылось коркой теоретического базиса, обросло таблицами сочетаемости ингредиентов и улучшенными лунными эфемеридами; Лили часто наблюдала, как он размышляет над сложной задачей, задумчиво водя пальцем по губам, и лишь спустя какое-то время выдает решение, но не могла отделаться от ощущения, что на самом деле он давно уже знает ответ и лишь пытается перевести его с другого, недоступного ей языка. Где-то там, неслышная никому другому, для него по-прежнему звучала музыка небесных сфер и направляла его руку, когда он нарезал корни бадьяна и щупальца растопырника, чтобы сотворить из них собственную магию.

— Симфония вонючих котлов, потрошеных жаб и склизких червей? — фыркнул Поттер. — Увольте. Уж лучше Селестина Уорбек. Лично я пошел на высшие зелья только потому, что аврорат за каким-то Мордредом требует по ним ЖАБА от всех кандидатов.

Лили проглотила рвущуюся с языка отповедь — в конце концов, он не обязан любить то же, что и она, — и вместо того спросила:

— Ты собираешься пойти в авроры? А как же квиддич?

— Становиться профессиональным игроком, когда в обществе такой раздрай? Летать и забрасывать квоффлы, когда где-то там гибнут люди? Ну, не знаю... Как по мне, это все равно что зажмуриться и притвориться, будто в комнате нет никакого нунду. В надежде, что тогда он тебя не слопает, — Поттер пожал плечами. — Темные маги — это зло, Эванс. И кто-то должен с ними бороться. Потому что сами по себе они никуда не денутся, так и будут заманивать к себе доверчивых и невинных и отравлять их своими гнусными чарами. И мало кто успевает вовремя прозреть и понять, во что его втягивают.

На столике перед ним появился заказ — тарелочка с обваленными в белом зелеными шариками. Пахло от них странно: чем-то терпко-ванильным, несомненно травянистым, но как будто припудренным пыльной сладостью.

— И если бы только доверчивых, — горько усмехнулась Лили. — Беда в том, что они даже для умных и скептично настроенных находят нужные слова. Все террористические организации так устроены — думаешь, в маггловском мире их нет? Разница только в том, что здесь чистокровные готовы убивать магглорожденных за то, что они тоже учатся в Хогвартсе, а там ирландцы взрывают женщин и детей, потому что хотят независимости. Мне вообще кажется, что темная магия только прикрывается бунтом и свержением устоев, а на самом деле делает из человека раба. Снижает критичность мышления и вытягивает наружу все самое отвратительное, что только в нем есть. Даже если сам по себе он хороший.

— Как ты это здорово сказала! Слу-ушай... — во взгляде Поттера загорелась надежда. — Я тут подумал — а давай с нами в аврорат? Только представь себе: ты, я, Сириус, Питер... Мы могли бы вместе сражаться с темными волшебниками! Моя скорость, сила Сириуса, осторожность Питера и твои мозги — нам не будет равных! Нас бы называли Гриффиндорским квартетом!

Он говорил с таким азартом, что она невольно улыбнулась:

— Чтобы нас принимали за музыкантов? Гастроли c выездами на трупы, аврорская униформа как часть сценического имиджа? Нет, все-таки погони за опасными злодеями не мое амплуа. Сам посуди, какой из меня боец? Я даже на ЗОТИ не хожу...

— Не знаю, не знаю. Реакция у тебя что надо. Я не раз замечал — ты очень ловко укрываешься за мебелью и быстро выставляешь щиты. И первую помощь умеешь оказывать.

— А ты позанимайся с Се... зельями с мое — еще и не такому научишься. Они взрываются, знаешь ли. И расплавляют котлы. И оставляют ожоги. У меня уже рефлекс: чуть что — на пол, щит от брызг, и скорее призвать бинты из сумки. Но это все, что я умею, а ведь преступники не зелья, одними бинтами от них не спасешься... И вообще, — добавила Лили, — я хочу работать в Министерстве. По квоте для магглорожденных, как Мэри. Только не в транспортном департаменте, а в Отделе тайн.

— У моего отца в Министерстве полно знакомых! — снова вскинулся Поттер. — Если хочешь, он мог бы с ними поговорить. По квоте тебе дадут низовую должность, а так подыщут что-нибудь поприличней.

Он глядел на нее с такой беззаветной преданностью, с таким желанием быть полезным, что ей опять стало неловко. Неужели она ошибалась, и этот шут и позер и впрямь способен на настоящие чувства?

Похоже, что да. Он будто бы протягивал ей на блюдечке весь мир, готовый в любой момент примчаться на белом гиппогрифе и швырнуть к ее ногам замки, домовых эльфов, счет в Гринготтсе и что там еще полагается современному принцу.

Вот только зачем ей замки, эльфы и поблажки по знакомству? Они навсегда останутся чужими. Подаренными, а не заработанными. Принадлежащими даже не самому Поттеру, а его отцу.