"Л" значит Лили. Часть I

5. О новых и старых знакомствах

Ее оставшиеся условия были выполнены к среде, причем оба одновременно. После занятия к парте, где сидела Лили, подошел профессор Слагхорн и торжественно провозгласил:

— Моя дорогая девочка, я очень рад, что вы заинтересовались этим уникальным зельем и убедили Дамокла Белби курировать ваш проект. Если вы хотели устроить мне сюрприз, то могу сказать, что он удался на славу. Я всегда говорил, что вас ждет блестящее будущее, и счастлив видеть, что вы приняли мои советы близко к сердцу.

— Моим куратором будет Дамокл Белби? — ошарашенно переспросила Лили.

— Да, мисс Эванс. А вы ждали ответа от кого-то еще? Если так, то могу заверить, что более подходящей кандидатуры вам не найти. Исключительно одаренный молодой человек — в свое время был одним из лучших моих учеников. И тоже начинал как активный участник клуба... Кстати, на следующей неделе у нас как раз намечается небольшая вечеринка, и я буду рад видеть вас в числе гостей.

— Спасибо, сэр, я обязательно приду... Так значит, вы разрешаете мне работать в школьной лаборатории?

— Ну разумеется! — казалось, этот вопрос его удивил. — Дождитесь, пока эльфы повесят двустороннее зеркало, и можете приступать. И загляните ко мне, как будет время. Я подпишу вам разрешение находиться вне башни после отбоя.

Зеркало доставили уже утром в четверг — а вместе с ним приехал и большой серебряный котел, который запрыгнул на стол, повертелся, расталкивая соседей, и плюхнулся на освободившееся место, клацнув днищем о столешницу. После обеда в лабораторию заглянул профессор Слагхорн — убедился, что можно начинать, и, так выпятив грудь, что от бархатного жилета отлетела золотая пуговица, внес в расписание название нового проекта: "Исследование эликсира Чистой крови".

"Вот тебе, получи! — подумала Лили, прикладывая к пергаменту свою палочку — подпись Слагхорна замерцала, а потом сбоку высветилось "Л.Эванс". — Мы еще посмотрим, чья возьмет и у кого будет выше оценка! Сам-то небось за такое сложное зелье не взялся, ухватился за что попроще — подумаешь, Летейский эликсир доктора Летто! Да я его еще на пятом курсе сварить могла! Одной левой и с закрытыми глазами!"

Впрочем, она и сама знала, что к нему несправедлива. Скорее всего, он просто заглянул в школьную кладовую, выбрал ингредиенты поприличнее и прикинул, что из них можно сделать. За ее-то заказ заплатил Поттер, причем просто астрономическую сумму, если судить по вложенной описи. Лили в жизни таких денег не видела — ну разве что у профессора Кляйнера. На уроках, в задачках на сложение. А если перевести из галлеонов в фунты... отцовская зарплата за четыре месяца, ничего себе! Да, Северус себе такого позволить точно не мог. Его мать, наверное, столько и за год не заработает...

"А если б мог, то не с чужими рецептами возился, а remedium magnum изобретал", — промелькнула в голове предательская мыслишка, но Лили ее отогнала.

Как бы там ни было, если Северус и увидел в расписании ее новый проект, то виду не подал. После того случайного столкновения он вообще избегал ее как чумы. А остальные и подавно ничего не заметили — девчонки даже не сильно расстроились, когда узнали, что нового зелья для ресниц больше не будет. Они настолько увлеклись страданиями по Сириусу Блэку, что больше их ни на что не хватало. Со всех сторон только и слышалось: ах, он такой ду-ушка! Такой зага-адочный, такой краса-авчик, а в этой повязке он похож на пирата, а вчера он на меня взглянул, а мне сегодня ногу отдавил, наверное, я ему нра-авлюсь...

Нашли чем хвастаться, тьфу. Вот же курицы томные...

Охи и вздохи продолжались всю неделю. Школу штормило и лихорадило, баллы убывали по экспоненте, отработки назначались по экспоненте же, но сердца продолжали разбиваться, слюни — распускаться, а сопли — размазываться. Судя по количеству отдавленных ног, у Блэка начались проблемы с координацией — ну или он не мог пройти по коридору, не споткнувшись об очередную поклонницу. А Эмма взяла в привычку исчезать, как только девчонки впадали в очередной кумироприпадок, и единственная не разделяла всеобщей истерии.

"Всеобщей" — потому что мужская половина Хогвартса не отставала от женской, хоть и судачила по другому поводу. Всю неделю сага о субботней драке передавалась из уст в уста, попутно обрастая такими подробностями, что превратилась практически в битву Добра и Зла. Сначала кто-то пустил слух, что Мародеры сражались с десятком Упивающихся, которые пробрались в школу, чтобы убить Дамблдора. Потом список врагов пополнился оборотнями, дементорами и инферналами, а к пятнице все уже утверждали, что среди нападающих видели гигантских пауков, тролля, дракона и василиска, причем возглавлял их Сами-Знаете-Кто собственной персоной.

Лили только фыркала, слыша очередное: "А он в него Ступефаем — р-раз!" — и снова утыкалась в расчеты благоприятных дат для зелья. Да, Фоули и его прихлебатели по-прежнему молчали, но она-то знала правду.

Одно в нынешней атмосфере было хорошо: она идеально подходила для того, чтобы заниматься своими делами. Твори что хочешь, никто и глазом не моргнет — даже если в Хогвартсе высадится десант марсиан, а Филч окажется давно потерянным кузеном королевы. Так что в пятницу вечером Лили выскользнула из общей гостиной незаметно и без лишних вопросов.

Мародеры пришли в лабораторию первыми и в полном составе — явились даже Петтигрю и Люпин, слывший худшим зельеваром курса. Но двустороннее зеркало по-прежнему оставалось темным. Никакого Дамокла Белби.

Он появился только за две минуты до одиннадцати и не понравился Лили с первого взгляда. Рыхлый и невзрачный, с круглым лицом, словно вылепленным из теста, этот человек совершенно не выглядел ни на свой возраст, ни на свою славу. И письменный стол у него был какой-то пустой. Ни бумаг, ни журналов, ни редких книг — даже облизнуться не на что. Только перо, чернильница да старинное пресс-папье в тон бархатной портьере у него за спиной.

Он взглянул на Лили, нахмурился, зачем-то поправил перо и мрачно заявил:

— Вы не сможете сварить эликсир Чистой крови. Признайте это и не морочьте голову мне и себе.

Она не ответила. Только стиснула зубы и покрепче перехватила палочку. Мы еще посмотрим, кто тут чего не сможет...

Сзади послышался шорох, раздался чей-то возглас, но Лили уже шептала заклинание, и котел поднялся в воздух и поплыл к распахнутому окну, подставляясь под лунные лучи. Лунный диск, приплюснутый с одного боку, сиял из глубин черного неба, и его холодный блеск заливал металл, словно вымывая из него все земное и низкое.

Взмах палочки — и окно закрылось, а серебряная махина опустилась на место. Теперь добавить лунную росу — мерцающие капли дробно стучали по дну, и казалось, что его покрывает жидкая ртуть. А теперь кровь пиявки — один, два, три...

— Не отставляйте так далеко руку, этот флакон не кусается! — послышалось со стороны зеркала.

А ведь ей и Северус об этом говорил, причем чуть ли не такими же словами... просто отвыкла, наверное. За полтора-то года. Она прижала локоть к туловищу, и тяжелые капли стали падать точнее и увереннее... восемь, девять, десять — на переливчатой жидкости расплывались черные точки. Два раза по часовой, один раз против, добавить остальную лунную росу и разжечь огонь.

Такие смеси закипали медленно, и Лили отважилась покоситься на мистера Белби. Он взирал на нее по-рыбьи равнодушными глазами, но в линии плотно сжатых губ отчетливо читалось недовольство, а пухлые пальцы рассеянно поглаживали крышечку чернильницы.

Текли минуты. Над зельем поднимался пар, закручивался в пахучие спирали. Со дна небес смотрела луна, за спиной слышалось дыхание Мародеров. Булькал котел, тикал светящийся таймер.

Наконец он завибрировал и погас, и она взялась за мерную ложку. Толченый рог единорога тонкой струйкой посыпался вниз, блестящей ниточкой потянулся к центру котла. Другой рукой Лили мешала. Пятнадцать по часовой, десять против... Клейкая масса противно чавкала, черпак застревал в загустевшем и словно резиновом зелье — налегать приходилось изо всех сил, и отвыкшее плечо сразу заныло, но с каждой крупицей, с каждой светлой искоркой, исчезающей в вязком вареве, движения давались все легче и легче, и чернота на дне сменялась рассветной синевой.

Краем глаза она уловила в зеркале какое-то шевеление, но оборачиваться было нельзя, пока не добавлен яд акромантула. Раз, два, три... пятая едкая, зеленовато-мутная капля упала вниз, и зелье зашипело, вздыбилось рассерженной кошкой, но Лили была начеку и вовремя взмахнула палочкой, загоняя его на место. Уменьшить огонь... да, вот так, теперь выждать сорок секунд, поставить таймер на пять часов — и на сегодня все.

Только после этого она позволила себе обернуться.

Мистер Белби скрестил руки на груди. Сердито свел брови:

— Кто вас учил мешать зелья? Вы так виляете плечами, как будто впервые встали к котлу. Здесь лаборатория, а не танцплощадка!

Лили стянула перчатку из драконьей кожи и сунула запястье ему под нос.

— Пять дюймов в обхвате. А ладонь — шесть. Мне приходится подключать весь корпус, иначе черпак вырвется из рук. Конечно, по идее я должна была так их накачать, чтобы пальцами выдавливать сок из сушеных плодов смоковницы, — она пожала плечами. — Но вообще-то я никогда не собиралась в зельевары. Сэр.

Сзади угадывалась какая-то возня — что-то вроде сдавленного "пусти", — и к ней вихрем подлетел Поттер, еще более взъерошенный, чем обычно.

— Уж не знаю, какой вы там великий мастер, — заявил он, стиснув кулаки и исподлобья уставившись на зеркало, — но это не дает вам права ее оскорблять! Сейчас же извинитесь!

Лили вздохнула. О Господи, он опять за свое. Насупился, голову нагнул, того и гляди, бодаться кинется. Вот же... бычок-обиженка. Ну кто, кто его просил влезать и хамить куратору?

— Простите нас, сэр. Он больше не будет, — сказала она, тайком наступая Поттеру на ногу и отчаянно жалея, что не может так же незаметно наложить на него Силенцио.

Поджав губы, мистер Белби разглядывал их с брезгливым недоумением — точно флоббер-червей, вздумавших критиковать его разделочную доску. Наконец он произнес:

— Возможно, зельеварение что-то и потеряло, когда вы решили, что не хотите заниматься им профессионально, но определенно выиграло, когда к аналогичному выводу пришел сын Флимонта Поттера. Доброй ночи, господа студенты.

И зеркало заволокло темной рябью.

У Лили челюсть так и отвисла. Быть того не может! Его что, Северус покусал? Хотя нет, он же старше, тогда уж он покусал Северуса. Неужели у них так передается талант? С ядовитой слюной другого гения? Может, стоит устроить им встречу? Чтобы этот упрямец забыл о своих гнусных дружках и переключился на достойного противника. Пусть друг об друга клыки оттачивают — только у нас, только для вас на словесном ринге сойдутся два титана сарказма... Или лучше не надо? Ей в этой школе еще доучиваться…

Она покосилась на Поттера — покрасневший и злой, тот хватал ртом воздух, бессильно сжимая и разжимая кулаки. Того и гляди взорвется — должно быть, тоже заметил сходство.

— Эй, ты чего? Все же хорошо, верно? Первую стадию я не запорола, если повезет, справлюсь и со второй, — и шепотом добавила: — Я понимаю, ты меня защищал, вот только...