"Л" значит Лили. Часть I

8. О нелюдях и задачах на удачу

Лили всегда любила ночной Хогвартс — величественные своды, огненные языки факелов, словно лижущие темноту, шепот портретов за спиной и молочно-белые пятна лунного света на полу... И Филч с его кошкой, одним своим видом убивающий волшебство момента и напоминающий о прозе жизни — например, об отработках и гневе Макгонагалл.

Впрочем, старого смотрителя она сегодня не боялась: Слагхорн все еще не аннулировал свое разрешение. А вот другие встречи могли закончиться куда печальнее, особенно если бы она наткнулась на кого-то вроде Фоули и его дружков. Хотя в последнее время они ее не донимали и обходили стороной — видимо, испугались проблем с Мародерами. Но Лили все равно набросила на себя дезиллюминационные чары, старалась держаться поближе к стене и прислушивалась к каждому шороху. Однако за всю дорогу ей встретился только Кровавый Барон, причем уже у лестницы в Южную башню — он парил над черным провалом, почти невидимый в ночном сумраке.

Дотронувшись до перил, Лили прошептала: «Меня пригласил Северус Снейп». Вся конструкция вздрогнула и ожила у нее под ладонью, и на месте пустоты одна за другой появились ступеньки.

Покосившись на Барона, Лили шагнула вперед, но он только молча глядел куда-то вдаль и при ее приближении растаял в воздухе. Пожав плечами, она поднялась по лестнице до самого верха и остановилась перед аркой, увитой резными виноградными лозами. Протянула руку, но воздух мягко спружинил — значит, барьер от незваных гостей по-прежнему работал.

Она вытащила палочку и принялась распутывать сложную вязь заклинаний на арке. Нужные слова и движения вспоминались словно сами собой, и уже через пару минут Лили двинулась дальше. Вторая арка — с этой все проще, ее они зачаровали на прикосновение... Узкая винтовая лестница, всякая мелочь вроде Каве Инимикум с автоматическим распознаванием врагов, потом еще две хитрые ловушки, в которые так легко угодить, и наконец лаборатория. Тайное логово Северуса Снейпа.

За полтора года тут ничего не изменилось. Все те же низкие своды, голые стены, какие-то записи, в беспорядке разбросанные по столу... пардон — в творческом беспорядке, это, конечно же, большая разница... За окном висела мутная пелена дождя, скрывая от глаз и Черное озеро, и Запретный лес; Лили шагнула вперед, и огонек Люмоса выхватил из сумрака щербатый оловянный котел с настаивающимся зельем... судя по мерзкому анисовому запаху — все с тем же экспериментальным обезболивающим. Интересно, что он туда намешал? Вот бы глянуть хоть одним глазочком... Оставив книгу и эликсир на столе, она шагнула вперед и принюхалась.

Почти как в старые добрые времена — их любимая игра, «определи состав зелья без Чароискателя Эскарпина». Правда, сначала требовалось еще и вспомнить название, но Северус постоянно жульничал. Загадываешь ему какое-нибудь Оборотное, а он тебе в ответ — ванильно-сладкую фигню, которая оказывается зельем Гормлайт Гонт. Тем самым, которое заставляло принимать друзей за врагов, а врагов — за друзей. Да его даже и не видел никто, не говоря уже о том, чтобы нюхать! А этот упрямец еще спорить вздумал — мол, по описанию в хрониках и рецепт восстановить можно...

Сзади заскрипела дверь. Лили обернулась — и оказалась под прицелом знакомой черной палочки.

— Это ты? — холодно спросил Северус, а сам так и буравил ее недоверчивым взглядом, словно никак не мог решить, не призрак ли перед ним. — Что ты сделала с первым барьером?

— Сняла, — она моргнула. Откуда такая враждебность? Или ей теперь и приходить сюда нельзя? Так сменил бы чары, и дело с концом. — Я же не знаю твой нынешний пароль. Не волнуйся, я потом верну все на место.

— Ах да, ты же сама этот барьер и ставила...

— Сев, ты чего? — встревожилась она. — Это ты его ставил, а не я! Тебе потом крупно влетело от матери за набег на ее библиотеку. Ты что, забыл?

— В некотором смысле, — он неопределенно пожал плечами и наконец-то опустил палочку. — Кстати, пароль по-прежнему «Наутилус». Я его не менял. Что тебе нужно?

В этом весь Сев: признаться, что никогда не закрывал от нее лабораторию — и тут же перейти к делу.

— Хотела отдать обещанный эликсир Чистой крови, — она кивнула на стол. — И еще «Дневники наблюдений» Квинтии Маккуойд. Но там в основном ее записи о пациентах, о зелье буквально полтора слова, только сам рецепт на последних страницах... Вообще не понимаю, как она ухитрилась его создать? Без формул, без проверок, без доработок — будто сразу готовое придумала...

— Значит, у нее был второй журнал. Лабораторный, с расчетами и результатами экспериментов. Записывать все в один слишком неудобно — нужная информация просто потеряется среди историй болезни. Или же это зелье создал кто-то другой, — добавил он и наконец-то вошел в комнату. Мимоходом дотронулся до свечи — на фитильке заплясал язычок пламени; мельком глянул на склянку с эликсиром Чистой крови и куда более внимательно — на лежащую рядом книгу.

— Да, мистер Белби тоже предположил, что это, возможно, не ее зелье, — кивнула Лили. — А второго журнала у нас нет, надо будет поспрашивать... Кстати, а ты знаешь, как правильно вскрывать яйца оккамия? Мистер Белби мне показал.

— Понятия не имею. Сектумсемпрой? — рассеянно предположил Северус, раскрыл «Дневники...» на середине и пальцем пробежался по строчкам, точно проверяя, не рассыплется ли страница у него в руках.

— Скажешь тоже! Ты б еще Аваду вместо мухобойки приспособил! — фыркнула Лили. — Нет, они вскрываются нитью акромантула. Не ножом — иначе скорлупа треснет, и содержимое вытечет, но если срезать верхушку тонкой нитью, то яйцо останется целым, и тогда можно... Сев, ты совсем меня не слушаешь!

— Нет-нет, слушаю, просто хотел кое-что уточнить насчет драконьей крови...

— Что-о?.. Драконьей крови? Но... получается, ты тоже знаешь этот рецепт? Откуда?

Но он только перевернул очередную страницу и уткнулся в книгу. Что ж, пусть потом не жалуется, сам напросился! Быстрым движением Лили выхватила «Дневники...» у него из рук. Северус скорчил недовольную гримасу, но ничего не сказал.

— Так все-таки, откуда у тебя рецепт? — повторила она.

Он отвернулся и опустил голову, и ей пришлось подойти ближе, чтобы заглянуть ему в глаза. Темные, живые, настороженные.

— Чары на твоем котле, — сознался он и облизнул пересохшие губы. С опаской покосился на нее — сердится, нет? — Запоминающие время, ингредиенты, помешивания, цвет зелья и прочие детали. Единственное, что я не смог определить без рецепта, — добавил он, когда громов и молний не последовало, — это временные интервалы. Раз уж ты отняла у меня книгу, то скажи: ты добавила кровь дракона в начале «окна» или все-таки в конце?

— Это на второй стадии, да? Тогда в конце, — машинально ответила Лили, недоумевая, какое это имеет значение. Выходит, Северус все это время следил за ее работой? И даже словечком не обмолвился? Вот же змей подколодный... — Там было написано, что зелье должно настаиваться от трех до пяти с половиной часов, а мне очень хотелось спать.

Его глаза триумфально блеснули:

— Я так и знал! И на последней стадии после добавления лягушачьей икры жидкость никак не хотела синеть, да?

— Да, но при чем тут...

— А при том, что кровь дракона связана с первой цепочкой преобразований, а не со второй! С первой, понимаешь? Ты погасила рог единорога ядом акромантула, потом остановила реакцию кровью дракона — но слишком поздно, поэтому пришлось увеличивать температуру и добавлять помешивания... — он помолчал и заключил: — Рецепт неверен, Лили. Максимальный интервал для второй стадии не пять с половиной часов, а четыре. И кровь дракона связана с первой цепочкой! С первой! Ты понимаешь, что это значит?

Как всегда, в своем репертуаре: только что увидел рецепт и уже его улучшает. Господи, как же она по нему соскучилась.

В носу защипало, к горлу подступил ком. Сглотнув его, Лили спросила:

— Погоди, так в этом зелье не одна цепочка алхимических преобразований, а две? Двойная магическая формула с двойным эффектом? И основа для вспомогательной цепочки не драконья кровь, а что-то еще? Но как такое возможно?

— Да, я тоже не сразу понял... Дай книгу, сейчас покажу, — он бережно раскрыл старенький томик на последних страницах. — Видишь — вот здесь, здесь и здесь. Порошок лунного камня никогда не прореагирует с предыдущими компонентами, потому что перед этим ты добавила слезы феникса. Такой порядок имеет смысл, только если лунный камень должен служить основой для новой цепочки... Я тоже сначала подумал на драконью кровь, но это оказалось не так! Лунная роса как основа для первой цепочки, лунный камень — для второй, и никакого тебе конфликта, потому что основы-то родственные! А ведь я говорил! Спрашивал, что будет, если взять субстанции, объединенные признаком сродства! «Это невозможно, мистер Снейп, в двуосновных зельях всегда используется только драконья кровь, читайте труды нашего уважаемого директора»... — зло передразнил он. — Но я был прав! Прав! И вот тому доказательство!

Он хлопнул по столу с такой силой, что покачнулась свеча — тени на стенах заметались, как живые, а за окном заворчал гром, но увлекшийся Северус был слеп и глух ко всему вокруг. Лили смотрела на его пальцы, подрагивающие от одного прикосновения к хрупким страницам, на лицо, пылающее яростным, каким-то первобытным вдохновением... Неужели она думала, что когда-нибудь сможет его разлюбить?

— И зачем, по-твоему, нужно было делать его двуосновным? — чтобы не наброситься на него с поцелуями, спросила она. — Для чего эта вторая цепочка?

— Ну это же очевидно. Она взаимодействует с последним компонентом — с человеческой кровью... Я бы рискнул предположить, что выделяет из нее тот самый элемент чистоты, от которого зависит успех всего лечения. Если он там есть — запускает первую цепочку, и когда преобразование заканчивается, мы получаем лекарство. Если же в крови его нет, то вместо преобразования запускается нейтрализация. До чего элегантное решение! — он восхищенно покачал головой. — В худшем случае зелье просто не получится, и все. Кто бы его ни изобрел, больше всего на свете он боялся навредить своим пациентам.

Снаружи снова громыхнуло, и дождь обрушился на окно с удвоенной силой.

— Постой... Так что же получается, лечит этот самый элемент чистоты? — ей передался его восторг. Казалось, разгадка маячит перед самым носом, но никак не дается в руки. — И незапятнанная душа ни при чем, это просто какое-то вещество? У меня в крови оно есть, у других — нет, и как раз от него-то больные и выздоравливают? Выходит, на самом деле родство ничего не значит, ему может помочь любая кровь, в том числе и моя...

— Помочь — ему?.. — сдавленно переспросил Северус и закрыл глаза.

А потом открыл снова — но из них смотрела пустота; заговорил, но голос звучал так безжизненно и глухо, что ладони вспотели сами собой, а по спине побежали ледяные мурашки.

— Так вот оно что... Вот мы и добрались до истинной цели твоего визита. А я-то гадал, откуда эта внезапная тяга к академическим знаниям, но все оказалось так просто: в кои-то веки у Мародеров возникли проблемы, которые не смогли решить папенька с маменькой, и ты тут же бросилась им на выручку. Кто это? Поттер? Нет, тогда бы уже начались мольбы и слезы, — его рот скривился в мимолетной брезгливой гримасе. — Значит, Блэк. Или Люпин.