"Л" значит Лили. Часть I

7. О внезапном содержимом чужих котлов и голов

На опушке Запретного леса было прохладно и ясно. Облетевшие деревья тянули к небу узловатые ветки, за частоколом стволов угадывалось залитое солнцем озеро — с этого места казалось, что темная вода подернута расплавленной рябью.

Лили вдыхала острый, влажный запах прели, брела вперед, пряча в карманах озябшие руки, и поддевала носками ботинок опавшие листья. Рыжие, желтые, бурые, обметанные сухой каемкой, ломкие, как старый пергамент. Ветер шуршал в траве, дышал прямо в лицо, словно вымывая из груди то больное и злое, что поселилось там после ссоры с Северусом.

Она знала, что должна с ним поговорить. Вот только захочет ли он ее слушать? Или опять постарается уйти от неудобной темы и начнет обвинять Джеймса Поттера — как будто чужие грехи могут оправдать его собственные! А если так, то стоит ли стараться? Есть ли смысл упорствовать?

С одной стороны, он ясно дал понять, что не нуждается в ее советах и помощи. А с другой... ну не могла она просто смотреть, как он себя губит! Ясно же, что такие эксперименты до добра не доведут, а кто ему скажет, если не она? Эти его так называемые друзья? Да они его только поощряют — то на какие-то тайные знания намекнут, то славой и богатством поманят, а он и рад стараться — идет за ними, как телок на веревочке... Мать? Та пашет как проклятая, то в лавке бакалейной полы моет, то в пабе прибирается, ей на сына и взглянуть некогда, не то что от сомнительных опытов отговаривать.

Остается только она, Лили. Больше некому. Разозлится? Ну и пусть. Пусть сколько угодно орет и бесится, все равно она должна попытаться. Себе должна, не ему. Одно дело — шипеть на него, когда он ведет себя, как последняя сволочь, или даже сбежать из Больничного крыла, когда этот побег ничего не изменит, и совсем другое — сидеть сложа руки, когда он в опасности. А вдруг до него еще можно достучаться? Ну не похож он на верного клеврета Сами-Знаете-Кого — как, впрочем, и на оболваненную жертву пропаганды. Тогда, в лаборатории, он чувствовал боль, страх и стыд — и еще что-то непонятное, но точно не отвращение к ней, она трижды перепроверила уравнения, и всякий раз выходило, что отвращение он испытывал только к себе. Неужели он все-таки прозрел и пожалел о своем выборе? Но почему тогда промолчал и не попытался объясниться? Нет, тут точно что-то не так, надо сначала во всем разобраться и уже тогда вмешиваться... Вот только как к нему подступиться? Она пыталась набросать хотя бы пару вариантов, но будущий разговор упорно не клеился.

«Северус, отчего ты так себя повел?» Промолчит и сбежит — вероятность семьдесят два процента, и это еще по самым скромным прикидкам. «Северус, зачем ты испытывал на себе обезболивающее, это же так опасно!» — либо опять-таки сбежит (вероятность двадцать девять процентов), либо начнет огрызаться, и все закончится безобразным скандалом (почти пятьдесят три процента... нет, нафиг безобразные скандалы, такой способ тоже не годится). «Северус, как поживает твоя мама? Ты ничего такого не думай, но мне приснился странный сон, то ли вещий, то ли просто кошмар, то ли про твою маму, то ли про папу Блэка»... Можно даже ничего не моделировать: развернется и сбежит, прямо на слове «Блэк». «Северус, а давай твои друзья будут злобным чудовищем, а я буду доблестной героиней и тебя от них спасу?» Н-ну... не сбежит, конечно, но убьет на месте. Сомнительное достижение...

Эх, как же она сглупила! Такой случай вчера упустила — надо было пользоваться моментом, пока он растерялся и ничего не соображал! Теперь-то уже поздно: рак-отшельник опомнился, втянулся в свою раковину, и попробуй его оттуда вымани. Разве что чем-то увлечь или интересную книжку подсунуть, а когда расслабится — тут-то вопросом и огорошить. Вот только где ее взять, эту книжку?

Часы показывали половину пятого — до назначенного профессором Слагхорном времени оставалось всего полчаса. Так ничего и не придумав, она повернула к замку. Пересекла мощеный двор, легко взбежала по седым от времени ступенькам, затянутым патиной мха, и окунулась в привычный гомон вестибюля.

Лестницы вели себя на редкость прилично: всего лишь дважды сменили направление и подсунули одну исчезающую ступеньку — сущие пустяки на фоне их обычных фокусов. Эликсир Чистой крови нашелся там же, где она его оставила — на дальнем столе, в большом серебряном котле, и только тогда Лили вспомнила, что вчера не обновила чары. Ну вот, и ничего не случилось, нечего так параноить — не было никакой злой силы, мешающей ее работе... Рядом стояло зелье Северуса, но он сам еще не пришел; не удержавшись, она приподняла крышку и заглянула внутрь.

Как странно... Он же собирался варить Летейский эликсир доктора Летто, так? Но вместо ярко-оранжевой пасты там оказалась бурая жидкость с резким полынным запахом.

О Боже, его работу кто-то испортил! Осознание вспыхнуло в голове, разом и обжигая, и вымораживая изнутри: Мародеры! Это их дурацкая шуточка! Нет, ну какие же идиоты — испоганили чужой труд, походя разрушили человеку карьеру! Это же итоговый проект, плакала теперь его референция... Нет, это им так с рук не сойдет, они у нее до конца семестра больничные утки драить будут! Надо поскорей найти Северуса и связаться с профессором Слагхорном — может, он разрешит перенести сдачу на другой день...

Она метнулась к выходу — и нос к носу столкнулась с тем, кого искала. Он едва успел посторониться, чтобы Лили в него не врезалась.

— Северус, твое зелье! — хватаясь за дверной косяк, выдохнула она. — Они его испортили!..

Он опять на нее не смотрел — стоял, опустив голову и втянув шею в плечи, но при этих словах вздрогнул и метнулся к котлу. Сдернул крышку, бросил беглый взгляд... и облегченно выдохнул. Понюхал зелье — скорее на всякий случай, для очистки совести; достал палочку, проверил чарами и наконец повернулся к Лили. В его глазах отчетливо читалось: ну и зачем ты подняла панику?

— Ты... ты хочешь сказать, что это и есть твой проект? — медленно переспросила она, чувствуя себя полной идиоткой. — А почему там бурая жидкость вместо оранжевой пасты?

— Модифицировал, — буркнул Северус и снова потупился, завесив лицо волосами. Мельком покосился на соседний стол — она забыла закрыть свое зелье...

— Хочешь, я потом отолью тебе немного на опыты? — наугад предложила Лили — и, судя по сверкнувшим глазам, попала в точку. Но тут камин выплюнул облачко жирной копоти, выпуская профессора Слагхорна — он взмахом палочки очистил от сажи свой бордовый бархатный пиджак и произнес, лучась прямо-таки неприличной бодростью:

— Так-так, молодые люди, вижу, вы уже подготовили свои работы? Похвально, весьма похвально. Посмотрим, что у вас получилось!

Он подошел к котлам. Один взгляд на зелье Лили — и его пышные усы дрогнули, растягиваясь в улыбке, а глаза затуманились от умиления.

— О, мисс Эванс! Великолепно, просто великолепно! Сложнейший эликсир, который поставил бы в тупик даже опытного зельевара — хотя ничего иного я и не ждал и был полностью в вас уверен. Скажу по секрету, мистер Белби весьма лестно о вас отзывался, что для него большая редкость. Так что я с чистой совестью ставлю вам «превосходно», и если для устройства на работу вам потребуется референция, то заходите ко мне на консультацию... А вы, мистер Снейп, — он повернулся к Северусу, — вы справились со своим проектом? Вижу, что справились. Пожалуй что неплохо, молодой человек, в целом даже хорошо, хотя, конечно, не идеально. Ваше зелье не лишено некоторых недостатков — в частности, у жидкой формы мало преимуществ по сравнению с мазью. Впрочем, свое «выше ожидаемого» вы честно заслужили, хотя бы за проявленное усердие.

Лили хлопнула глазами. То есть как — «выше ожидаемого»? Она же просто следовала инструкции, да еще и под руководством опытного наставника, а он сам модифицировал зелье, без чужой помощи — это вообще не студенческий уровень... Нет, такого не может быть, сейчас профессор скажет, что пошутил...

— Ну что ж, молодые люди, я вас поздравляю, — Слагхорн добродушно усмехнулся — ни дать ни взять сытый морж, только плотника для полного комплекта не хватает. — И больше не задерживаю — оценки выставлены, можете идти праздновать.

С этими словами он шагнул к камину — зеленое пламя взметнулось, принимая в себя его низенькую корпулентную фигуру... дрогнуло — и опало.

О Господи, он действительно поставил ему «выше ожидаемого».

— Но так нечестно! — сказала она вслух. — От нас требовалось только сварить зелье! А ты его еще и переделал! Сам, тебе никто не помогал... И как же теперь твоя референция?

Северус пожал плечами — с таким неподдельным равнодушием, что ей сделалось не по себе.

— Ты же изменил состав, да? — помолчав, продолжила она. — Оно и выглядит, и пахнет по-другому... А он даже ничего не спросил — бац, и снизил... Хотя я тоже не поняла, почему именно жидкость? Чужие мысли оставляют глубокие ожоги, а мазь гораздо лучше держится на коже.

Ну наконец-то — хоть что-то его проняло.

— Как по-твоему, что от лекарства нужно: чтобы оно лечило или долго держалось на коже? — ядовито фыркнул Северус. — Разумеется, можно пожертвовать эффективностью ради веселенькой расцветки, но лично я не отношусь к числу тех, кому нравится мазаться едкой оранжевой дрянью и строить из себя попугая, — потом сжалился над недоумевающей Лили и пояснил: — Мое зелье применяется перорально, Лили. Внутрь, а не наружно. В сопроводительной работе это было, но он, похоже, даже не потрудился в нее заглянуть. «Нет преимуществ по сравнению с мазью»! Тоже мне, умник нашелся! А ментальные ожоги? С ними что делать прикажете? Нет, если мозгов как у флоббер-червя, то и болеть, конечно, нечему... — он осекся и захлопнул рот, словно только сейчас сообразил, с кем говорит и о чем.

Поздно — Лили клещом вцепилась в недосказанное.

— Ментальные ожоги?.. И ты уверен, что оно работает? Только не говори, что опять на себе проверял! И как ты вообще умудрился обжечься — ты что, в чужие мысли полез? Это же незаконно, Сев!

Вопросы сыпались из нее, точно горошины из стручка, но рак-отшельник уже втянулся в свою раковину и даже слегка забаррикадировался внутри.

— Тебе-то какая разница? — буркнул он и потянулся за черпаком.

— Как это какая? Я же за тебя беспокоюсь!

Рука дрогнула, едва не расплескав зелье; он судорожно втянул в себя воздух. Ой, мамочки, что это с ним? Лицо такое, словно его на собственные похороны пригласили... Она осторожно тронула его за плечо:

— Северус? В чем де...

На миг ей показалось, что сейчас он ее ударит, или прижмется щекой к ее ладони, или взорвет половину школы, но тут от дверей донеслось:

— Ну что, Лили? «Превосходно»? Я так и знал, а ты волновалась! Лили?..

Поттер стоял на пороге и переводил взгляд с нее на Северуса — его глаза за стеклами очков сделались большими и круглыми. Чуть не застонав, она уронила лицо в ладони, а когда снова подняла голову, то увидела только парту и пустой оловянный котел. На этот раз рак-отшельник не стал прятаться, а удрал прямо у нее из-под носа.

Они это нарочно, да? Пытаются свести ее с ума? Один все сбегает и сбегает, другой все лезет и лезет! Вот какая нелегкая его сюда принесла? И как раз тогда, когда она почти разговорила Северуса — который теперь уже на канадской границе, причем вместе с зельем, так что караулить в лаборатории тоже бесполезно. Ну что за невезуха, а...