Алькатрас и Кости Нотариуса

Глава 3

Должен кое-что прояснить. Я повел себя нечестно по отношению к вам. Но ведь этого и следовало ожидать, зная, какой я лжец.

В первой книге этого цикла я позволил себе несколько огульных обобщений насчет Библиотекарей, хотя далеко не все из них соответствуют действительности.

Мне, однако же, было недосуг объяснять, что кроме этих Библиотекарей бывают и другие. И вы вслед за моими словами могли решить, будто все Библиотекари — прислужники злобного культа, который спят и видят, как бы захватить мир, поработить человечество и принести людей в жертву на своих алтарях.

Это верно лишь отчасти. В злобных культах состоят далеко не все Библиотекари. Некоторые из них — это всего лишь мстительная нежить, которая так и норовит высосать вашу душу.

Рад, что мы, наконец-то, это выяснили.

— Вы хотите сделать что? — строго спросила мать Бастилии.

— Отправиться в Александрийскую библиотеку, — ответил я.

— Исключено, мой государь. Мы не можем на это пойти.

— Придется, — возразил я.

Австралия повернулась ко мне, оставив одну руку на светящемся стеклянном квадрате, при помощи которого она каким-то образом управляла полетом Драгонавта.

— Алькатрас, зачем тебе лететь в Александрию? Это не самое миролюбивое место.

— Там дедушка Смедри, — ответил я. — А значит, и нам надо туда же.

— Он не говорил, что собирается в Египет, — удивилась Австралия, еще раз взглянув на переданную им смятую записку.

— Александрийская библиотека — одно из самых опасных мест во всем Тихоземье, Государь Смедри, — продолжила Драулин. — Большинство обычных Библиотекарей вас просто убьют или заключат под стражу. В то время как Хранители Александрии отберут у вас саму душу. Я не могу, положа руку на сердце, позволить вам ввязаться в такое рискованное предприятие.

Высокая женщина в доспехах продолжала стоять, скрестив руки за спиной. У нее были длинные серебристые волосы, которые она, однако же, собирала в практичную прическу на манер «конского хвостика». Ко всему прочему она смотрела строго вперед, не встречаясь со мной взглядом.

Так вот, хочу заметить: то, что я сделал дальше, было абсолютно логичным. Серьезно. Есть даже такой закон природы — незнакомый большинству тихоземцев, но прекрасно известный ученым Свободных Королевств. Он называется «Законом неизбежных случайностей».

Если не вдаваться в детали, то этот закон утверждает, что некоторым событиям просто суждено случиться. Если на панели управления есть красная кнопка с надписью «Не нажимать», кто-нибудь ее непременно нажмет. А если на видном месте над камином Чехова висит ружье, из него точно кто-нибудь выстрелит (не исключено, что в Ницше).

Если же какая-нибудь суровая тетенька указывает вам что делать, — называя вас при этом «своим государем», — вы попросту обязаны выяснить, как далеко это может зайти.

— Попрыгай на одной ноге, — велел я, указав на Драулин.

— Прошу прощения? — переспросила она, залившись румянцем.

— Выполняй. Это приказ.

Он послушалась, хотя и сделала это с весьма недовольным видом.

— Можешь прекратить, — сказал я.

Она так и сделала.

— Могу я узнать, зачем вы это сделали, Государь Смедри?

— Ну, мне хотелось узнать, выполнишь ли ты мой приказ.

— Разумеется, выполню, — ответила Драулин. — Будучи старшим сыном Аттики Смедри, вы являетесь наследником главной линии Смедри. По своему рангу вы превосходите и свою двоюродную сестру, и своего дядю, что автоматически ставит вас во главе этого корабля.

— Чудесно, — сказал я. — Значит, это я решаю, куда нам лететь, верно?

Мать Бастилии умолкла.

— Что ж, — наконец, произнесла она, — формально так и есть, мой государь. Однако на меня была возложена обязанность обеспечить вам безопасное возвращение в Нальхаллу. Просить меня доставить вас в такое опасное место было бы безрассудной авантюрой, и…

— Да-да, замечательно, — перебил я. — Австралия, выдвигаемся. Я хочу как можно быстрее добраться до Египта.

Мать Бастилии закрыла рот и еще сильнее покраснела от смущения. Австралия лишь пожала плечами и протянула руку к другому стеклянному квадратику.

— Эм, доставь нас в Александрийскую библиотеку, — велела она.

Исполинский стеклянный дракон слегка сменил положение и, поочередно взмахивая шестеркой крыльев, начал совершать волнообразные движения в другом направлении.

— И это все? — удивился я.

Австралия кивнула.

— Но нам все равно потребуется несколько часов, чтобы достичь цели. Вместо того, чтобы лететь к Нальхалле, нам придется подняться вверх, миновать полюс, а затем спуститься на Ближнем Востоке.

— Ну, ладно, что поделаешь, — ответил я, чувствуя некоторую тревогу, когда до меня, наконец, дошло, что именно я натворил. Совсем недавно мне не терпелось поскорее оказаться в каком-нибудь безопасном месте. А теперь я был полон решимости лететь туда, где меня, по заверениям остальных, поджидала жутка, невообразимая опасность?

Что же я делаю? По какому праву раздаю здесь приказы и поручения? Чувствуя угрызения совести, я снова покинул кабину пилота. Бастилия увязалась следом.

— Не знаю, зачем это я сделал, — признался я, пока мы шли рядом.

— Твоему деду может грозить опасность.

— Да, но мы-то что можем с этим поделать?

— Мы помогли ему во время последнего проникновения в библиотеку, — заметила она. — Спасли его от Блэкберна.

Я умолк, продолжая идти по стеклянному коридору. Да, мы спасли дедушку Смедри… но… в общем, что-то подсказывало мне, что он бы рано или поздно сбежал от Блэкберна своими силами. Старый Смедри прожил больше века, и ему — насколько я понял — удавалось выбираться и из куда более тяжелых передряг.

Именно он сражался с Блэкберном при помощи Линз — от меня же не было никакого толка. Да, мне удалось сломать Линзы Поджигателя и в итоге перехитрить Блэкберна. Но я совершенно не понимал, что делаю. Мои победы больше походили на случайные стечения обстоятельств. И теперь я снова лезу в пекло?

Но дело, так или иначе, было уже сделано. Драгонавт сменил курс, и мы направлялись к цели. «Оглядимся на местности, — подумал я. — Если обстановка покажется слишком опасной, нам необязательно заходить внутрь».

Я уже собирался рассказать о своем решении Бастилии, когда позади нас вдруг раздался чей-то голос. — Бастилия! Мы сменили курс! В чем дело?

Я ошарашенно обернулся. По коридору к нам направлялся низкорослый мужчина высотой, наверное, около четырех футов. Раньше его там точно не было, и теперь я не мог понять, откуда он мог взяться.

Его одежда явно была рассчитана на тяжелые условия: кожаная куртка, туника заправленная в крепкие штаны, пара ботинок. Он был широколицым, с размашистым подбородком и темными, кудрявыми волосами.

— Фей! — сразу же воскликнул я.

Невысокий мужчина остановился с обескураженным видом.

— А ты, похоже, новенький, — заметил он.

— Какого ты вида? — спросил я. — Лепрекон? Эльф?

Коренастый незнакомец поднял бровь, после чего взглянул на Бастилию.

— Лесные орехи, Бастилия, — выругался он. — Это еще что за клоун?

— Каз, это твой племянник, Алькатрас.

Низкорослый мужчина вновь перевел взгляд на меня.

— О… понятно. Я-то думал, он будет чуть посмышленее.

Я покраснел. — Значит… ты не фей?

Он покачал головой.

— Ты гном? Как во «Властелине колец»?

Он снова покачал головой.

— То есть ты просто… карлик?

Он смерил меня категоричным взглядом.

— Ты ведь понимаешь, что карлик — не очень-то вежливое слово, правда? Это известно даже большинству тихоземцев. Люди называют подобных мне карликами, когда выставляют нас в каком-нибудь шоу уродцев.

Я помедлил.

— Как же мне тогда тебя называть?

— Ну, желательно Казом. Мое полное имя — Казань, хотя проклятые Библиотекари какое-то время тому назад все-таки назвали этим именем тюрьму.

Бастилия кивнула.

— В России.

Мужчина тяжело вздохнул.

— И все-таки, если тебе когда-нибудь по-настоящему потребуется сослаться на мой рост, то «невысокий человек», на мой взгляд, годится для большинства случаев. Но все-таки, кто-нибудь объяснит мне, почему корабль сменил курс?

Я не мог ответить, так как был слишком поглощен своим смущением. Я вовсе не хотел оскорблять своего дядю. (К счастью, за прошедшие годы я в этом деле изрядно поднаторел. Теперь я запросто могу оскорблять людей по собственному желанию — и даже на языках, которых не знают жители свободных королевств. Так-то вот, дагблады.)

Бастилия, к счастью, ответила на вопрос вместо меня.

— Мы узнали, что твой отец сейчас в Александрийской библиотеке. Мы думаем, он мог попасть в беду.

— Значит, туда мы и направляемся? — уточнил Каз.

Бастилия кивнула.

Каз оживился

. — Чудесно! — воскликнул он. — Наконец-то, хоть одна хорошая новость за все путешествие.

— Постой-ка, — вмешался я. — Это, по-твоему, хорошая новость?

— Еще бы! Я уже не одно десятилетие хотел заняться исследованием этого места. Но все никак не мог придумать подходящего оправдания. Пойду как следует подготовлюсь! — Он помчался по коридору в сторону кабины пилота.

— Каз? — позвала Бастилия. Он замер, оглянувшись назад.

— Твоя каюта в той стороне. — Она указала на боковой коридор.

— Кокосовые орехи, — вполголоса ругнулся он. Затем направился туда, куда показывала Бастилия.

— Точно, — заметил я. — Его Талант. Теряться.

Бастилия кивнула.

— Хуже того, он обычно выступает в роли нашего проводника.

— И как это вообще работает?

— Как-то странно, — ответила она, продолжая идти по коридору.

Я невесело вздохнул.

— Видимо, я ему не очень-то нравлюсь.

— Похоже, что ты производишь такой эффект на других людей при первой встрече. Мне ты тоже поначалу не нравился. — Она вперилась в меня взглядом. — И я до сих пор не уверена, что мое мнение поменялось.

— Какая ты добрая. — Пока мы шли по змееподобному телу дракона, я заметил большое светящееся пятно, которое располагалось между лопатками одной из пар крыльев. В том месте стекло искрилось и меняло положение, как если бы внутри была целая уйма граней и движущихся частей. Центр этого нагромождения сиял ровным, приглушенным светом — будто тлеющий костер. Время от времени свет заслоняли движущиеся фрагменты непрозрачного стекла. Из-за этого каждые несколько секунд свет становился слабее, а затем разгорался снова.

Я указал на сияние.

— Что это такое?

— Двигатель, — ответила Бастилия.

Шума, которым в моем понимании сопровождалась работа мотора, я не слышал: ни гула, ни движущихся поршней, ни горящего топлива. Не было даже пара.

— Как он устроен?

Бастилия пожала плечам.

— Я не инженер-силиматик.

— Ты и не Окулятор, — заметил я. — Но о Линзах знаешь достаточно, чтобы удивить большинство людей.

— Это потому, что Линзы я изучала. А силиматика меня никогда особо не интересовала. Ну же. Ты хочешь попасть в свою каюты или нет?

Я хотел, к тому же чувствовал себя усталым и просто пошел следом за ней.

Оказывается, силиматические двигатели не такие уж и сложные. Вообще-то разобраться в них даже чуть проще, чем в обычных двигателях Тихоземья.