Алькатрас и Кости Нотариуса

Глава 7

Я рыба.

Нет, серьезно. Я правда рыба. У меня есть плавники, хвост, чешуя. Я плаваю в воде, занимаюсь рыбьими делами. Это вовсе не метафора и не шутка, а вполне реальный и правдивый факт. Я рыба.

Но об этом позже.

— Мы проделали такой путь ради этого? — спросил я, глядя на хижину. Она стояла посреди открытой равнины, покрытой песчаной землей с немногочисленными кустками. Крыша выглядела так, будто вот-вот обвалится.

— Ну да, так и есть, — подтвердил Каз, покидая заросли и спускаясь по склону в направлении хижины.

Я взглянул на Бастилию, которая лишь пожала плечами.

— Я здесь раньше не бывала.

— Я бывала, — сказала Драулин. — Это действительно Александрийская библиотека. — Она с грохотом вышла из джунглей. Я пожал плечами и направился следом в сопровождении Австралии и Бастилии. По пути я оглянулся на джунгли.

Они исчезли. Я остановился, но потом решил, что лучше воздержаться от лишних вопросов. После всего, что со мной случилось за последние месяцы, исчезающие джунгли были не таким уж странным явлением.

Я прибавил шаг, чтобы догнать Каза.

— Ты уверен, что это то самое место? Я вроде как думал, что оно будет… ну, не очень похоже на хижину.

— А ты бы предпочел юрту? — спросил Каз, подходя к двери и заглядывая внутрь. Я последовал за ним.

В полу хижины была прорублена длинная лестница. Ступеньки вели вниз, прямиком в недра земли. Темная дыра казалась мне неестественно черной — будто кто-то прорезал в полу квадрат и вместе с ним вытащил саму ткань бытия.

— Библиотека, — заметил я. — Она что, под землей?

— Конечно, — ответил Каз. — А ты чего ожидал? Это же Тихоземье. Таким сооружениям, как Александрийская библиотека, нужно держаться тише воды, ниже травы.

Драулин подошла к нам, а затем жестом велела Бастилии проверить периметр. Та удалилась. Сама Драулин направилась в противоположную сторону, чтобы осмотреть местность на предмет возможных угроз.

— Хранители Александрии не похожи на знакомых тебе Библиотекарей, Эл, — предупредил Каз.

— Ты о чем?

— Ну, начнем с того, что они — призраки, — сказал он, — пусть и нехорошо относиться к людям с предубеждением из-за их расовой принадлежности.

Я удивленно поднял бровь.

— Просто к слову. — Он пожал плечами. — Так или иначе, Хранители появились куда раньше, чем организация Библиодена. Если уж на то пошло, то они старше, чем большинство вещей в этом мире. Александрийская библиотека возникла еще во времена классической Греции. Ведь Александрию, как-никак, основал сам Александр Македонский.

— Постой, — вмешался я. — Так он реальный человек?

— Конечно реальный, — подтвердила присоединившаяся к нам Австралия. — А с чего бы ему таковым не быть?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, я решил, что все, чему меня учили в школе — это библиотекарская ложь.

— Не все, — сказал Каз. — Серьезные отличия между учением Библиотекарей и реальной историей начинаются лишь около пяти веков назад — как раз при жизни Библиодена. — Он умолк, потирая лицо. — Правда, насчет этого места они, я так понимаю, и правда солгали. По их словам оно вроде бы уничтожено.

Я кивнул.

— Римлянами или вроде того.

— Абсолютный вымысел, — заявил Каз. — Библиотека переросла свое исходное местоположение, поэтому Хранители переместили ее сюда. Полагаю, они хотели найти место, где можно было вырыть сколь угодно большую яму. В крупном городе сложновато отыскать свободное пространство, куда бы уместились все написанные книги.

— Все книги?

— Само собой, — ответил Каз. — В этом и суть Александрийской библиотеки. Здесь хранятся все письменные знания.

Происходящее неожиданно стало обретать смысл.

— Так вот зачем сюда пришел мой отец, а следом и дедушка Смедри! Разве не понятно! Теперь мой отец может читать тексты на Забытом Языке; у него тоже есть пара Линз Переводчика, выплавленных из Песков Рашида.

— Ну да, — согласился Каз. — И что с того?

— Ну вот он и пришел сюда, — сказал я, глядя на теряющуюся в темноте лестницу. — Он пришел за знаниями. Книгами на Забытом Языке. Здесь он мог их изучать, мог узнать то, что знали люди древности — инкарны.

Австралия и Каз обменялись взглядами.

— Это… скажем так, маловероятно, Алькатрас, — заметила Австралия.

— Почему же?

— Хранители собирают знания, — объяснил Каз, — он очень неохотно ими делятся. Они, конечно, позволят тебе прочитать одну из книг, но возьмут за это чудовищную плату.

Я почувствовал холодок.

— Какую еще плату?

— Твою душу, — ответила Австралия. — Ты можешь прочитать одну книгу, а затем станешь одним из них и будешь до скончания веков прислуживать в библиотеке.

«Ну здорово», — подумал я, бросая взгляд на Каза. Мой низкорослый дядя, похоже, был чем-то обеспокоен.

— В чем дело? — спросил я.

— Я знаю твоего отца, Эл. Мы вместе выросли — он как-никак мой брат.

— И?

— Он Смедри до мозга костей. Прямо как твой дедушка. А мы склонны бросаться очертя голову в любую авантюру. Мчаться навстречу опасности, тайком проникать в библиотеки или…

— Читать книги, которые будут стоить тебе души?

Каз отвернулся.

— Сомневаюсь, что он бы поступил настолько глупо. Нужные знания он бы, конечно, получил, но ни воспользоваться, ни поделиться ими бы уже не смог. Даже Аттика не стал бы питать такой жадности до ответов.

Эта реплика поднимала новый вопрос. Если он пришел туда не за книгой, то за чем же тогда?

Спустя несколько секунд вернулись Драулин и Бастилия. Вы, наверное, уже обратили внимание на один немаловажный факт. Попробуйте найти имя Драулин в своем любимом поисковике. Результатов будет не так уж много, да и те, что есть, скорее всего, окажутся просто опечатками, а уж никак не названиями тюрем. (Впрочем, два из них связаны друг с другом в том смысле, что заодно с ними слишком уж часто упоминают меня самого.) Так или иначе, тюрьмы под названием Драулин не существует. Зато есть тюрьма, названная в честь Бастилии.

(Последний пассаж насчет имен — это намек. Так что потом не говорите, будто я вас не предупреждал.)

— Периметр проверен, — сообщила Драулин. — Охраны нет.

— Их и не бывает, — заметил Каз, снова переводя взгляд на ступеньки. — Я был здесь с полдюжины раз — в основном когда терялся — правда, внутрь ни разу не входил. Хранители не стерегут это место. В этом попросту нет нужды — любой, кто попытается украсть хотя бы одну книгу, автоматически лишится души, и неважно, знает ли он о местных правилах.

Я вздрогнул.

— Нам стоит разбить здесь лагерь, — предложила Драулин, глядя на восходящее Солнце. — Большинство из нас так и не поспали этой ночью, а в библиотеку лучше спускаться с ясной головой.

— Идея, пожалуй, неплохая, — с зевком согласился Каз. — Плюс мы точно не знаем, нужно ли нам вообще входить внутрь. Эл, ты говорил, что здесь был мой отец. Он спускался по лестнице?

— Не знаю, — ответил. — Точно сказать не могу.

— Попробуй еще раз воспользоваться Линзами, — посоветовала Австралия, сопроводив свои слова ободряющим кивком; этот жест, похоже, был одним из ее любимых.

На мне до сих пор были надеты Линзы Курьера; я снова попытался связаться с дедушкой. Но в ответ получил лишь низкочастотное жужжание и что-то вроде подрагивающей дымки перед глазами.

— Пытаюсь, — сказал я. — Но получается только какая-то размытая пелена. Кто-нибудь знает, что это означает?

Я взглянул на Австралию. Кузина пожала плечами — для Окулятора она явно знала не так уж много. Правда, сам я тоже был Окулятором и знал еще меньше, так что судить об этом мне было сложно.

— Меня даже не спрашивай, — открестился Каз. — Меня эта способность, к счастью, обошла стороной.

Я посмотрел на Бастилию.

— Не смотрите на нее, — сказала Драулин. — Бастилия — оруженосец Кристаллии, а не Окулятор.

Я встретился взглядом с Бастилией. Она, в свою очередь, мельком посмотрела на мать.

— Я приказываю ей ответить, — велел я.

— Это означает, что где-то есть источник помех, — быстро ответила Бастилия. — Линзы Курьера капризны, и их можно заблокировать при помощи некоторых видов стекла. Готова поспорить, что в библиотеке есть меры предосторожности, которые не дают посетителям просто взять книгу и — пока их душа еще при них — прочитать ее содержимое тому, кто прослушивает их при помощи Линз.

— Спасибо, Бастилия, — поблагодарил я. — Знаешь, времени от времени ты бываешь весьма полезной.

Она улыбнулась, но затем снова приняла чопорный вид, заметив на себе недовольный взгляд матери.

— Так мы будем разбивать лагерь? — спросил Каз.

Я вдруг понял, что все смотрят на меня.

— Эм, ну да.

Кивнув, Драулин подошла к похожему на папоротник растению и принялась срезать листья, чтобы сделать из них укрытие. Начинало теплеть, хотя в этом, как я понимаю, не было ничего удивительного — ведь мы как-никак оказались в Египте.

Я подошел к Австралии, чтобы помочь ей перебрать сумки в поисках провизии. В желудке забурчало; последним, что я ел, были лежалые чипсы в аэропорту.

— Итак, — сказал я. — Получается, ты Окулятор?

Ее лицо залилось краской.

— Ну, не то, чтобы очень хороший, сам понимаешь. Я до сих пор не могу понять, как должны работать эти самые Линзы.

Я фыркнул в ответ.

— Как и я.

От моих слов она как будто смутилась еще сильнее.

— В чем дело? — спросил я.

Она улыбнулась в своей задорной манере.

— Да пустяки. Просто я… в общем… У тебя способности от природы, Алькатрас. Я уже с десяток раз пыталась воспользоваться Линзами Курьера, и ты сам видел, как плохо я с ними управлялась, когда связалась с тобой в аэропорту.

— Как по мне, вышло неплохо, — возразил я. — Меня-то ты спасла.

— Похоже на то, — опустив взгляд, согласилась она.

— Разве у тебя нет Линз Окулятора? — спросил я, впервые за все время заметив, что она не носит Линз. Свои Линзы Окулятора я снова надел после попытки связаться с дедушкой Смедри.

Она покраснела и, пошарив в кармане, вытащила пару Линз в куда более стильной оправе, чем у меня. Она нацепила их на нос.

— Мне… не очень нравится, как они выглядят.

— Они просто шикарные, — заверил я. — Слушай, дедушка Смедри говорил мне, что для привыкания к Линзам их нужно носить как можно чаще. Может, тебе нужно больше практики.

— Я уже лет десять практикуюсь.

— А много ли времени из этих десяти ты носила сами Линзы?

Она ненадолго задумалась.

— Пожалуй, что нет. А вообще, раз ты здесь, мои способности к Окуляторству не так уж важны. — Она улыбнулась, но я почувствовал, что у нее на уме было что-то еще. Похоже, что она здорово умела скрывать свои чувства за жизнерадостным фасадом.

— Даже не знаю, — возразил я, нарезая хлеб. — Лично я очень рад, что с нами есть еще один Окулятор — тем более, если нам придется спускаться в эту библиотеку.

— Почему? — удивилась она. — Ты управляешься с Линзами куда лучше меня.

— А если мы разделимся? — спросил я. — Ты могла бы связаться со мной через Линзы Курьера. Я уже давно понял, что второй Окулятор никогда не бывает лишним.

— Но… там внизу Линзы Курьера работать не будут, — заметила Австралия. — Мы же это только что выяснили.