Алькатрас и Кости Нотариуса

Стена развалилась на части и упала вперед. В воздух взметнулась струя воды. Я не стал тратить время, чтобы оглядываться на кричащих мужчин, и потянулся за спину, чтобы схватить рюкзак.

Лямка порвалась. Тихо выругавшись, я схватился за другую. Но ее постигла та же участь.

Талант. Благословение и проклятие. Я больше не позволял ему управлять собой — но и не контролировал его на все сто процентов. Мы с Талантом как будто стали вместе присматривать за моей жизнью; мне очередь выпадала каждый второй уикенд и по некоторым праздникам.

Я бросил рюкзак. Мои Линзы лежали в карманах куртки и были единственной ценной вещью из всего, чем я владел. Я перепрыгнул дыру в стене и, перебравшись через обломки, оказался во внутренностях аэропорта. (Хмм. Из туалета да во внутренности — обычно все происходит наоборот.)

Я очутился в каком-то служебном туннеле — освещение здесь было неважнецким, а с уборкой дела обстояли и того хуже. Несколько минут я что есть сил мчался вперед. Мне казалось, что терминал уже должен был остаться позади, и теперь я направляюсь к другому зданию по технологическому проходу.

Туннель заканчивался ступеньками, которые вели к большой двери. Услышав позади крики, я рискнул оглянуться. В мою сторону неслась группа людей.

Я развернулся и потянул за дверную ручку. Дверь оказалась заперта, но ведь двери всегда были одной из моих специальностей. Ручка отвалилась; я бесцеремонно бросил ее через плечо. Затем я пинком распахнул дверь, врываясь в огромный ангар.

Надо мной высились громадные самолеты с темными лобовыми стеклами. Я замешкался и, задрав голову, смотрел на исполинские машины, чувствуя себя карликом среди гигантских чудищ.

Усилием воли я вывел себя из ступора. За мной по-прежнему гнались Библиотекари. К счастью, в ангаре, судя по всему, не было людей. Я захлопнул дверь, приложил руку к замку и сломал его при помощи своего Таланта, заклинив ригель. Перепрыгнув через ограждение, я приземлился на короткой лестнице, ведущей вниз ангара.

Когда я спустился, на пыльном полу остались следи моих ног. Выбежать на взлетно-посадочную полосу — это, пожалуй, все равно что напрашиваться на арест, учитывая состояние, в котором сейчас находилась служба безопасности аэропорта. Но и играть в прятки — дело рискованное.

Это, кстати говоря, неплохая метафора для моей жизни как таковой. Казалось, что бы я ни делал, в итоге все равно оказываюсь в большей опасности, чем прежде. Можно сказать, что я то и дело попадаю «из огня да в полымя» — так гласит расхожее среди тихоземцев выражение.

(Тихоземцы, стоит заметить, не страдают избытком воображения в плане выбора идиом. Лично я говорю: «из огня да в смертоносную яму, заполненную акулами с цепными пилами наперевес и пришпиленными к ним котятами-убийцами». Правда, приживается эта поговорка пока не очень.)

На дверь обрушились удары кулаков. Бросив на нее взгляд, я, наконец, принял решение. Попытаюсь спрятаться.

Я подбежал к небольшом дверному проему в стене ангара. По его периметру кое-где пробивался свет, и я решил, что эта дверь ведет на взлетно-посадочную полосу. Я аккуратно оставил на пыльному полу большие, длинные отпечатки. Затем — подготовив ложный след — я запрыгнул на ящики и, пройдя по ним, вновь спустился на землю.

Дверь тряслась под ударами преследователей. Долго она не продержится. Я притормозил у колеса Боинга-747 и сдернул Линзы Курьера. Затем я сунул руку вглубь куртки. Я вшил во внутреннюю подкладку несколько предохранительных карманов, каждый из которых для защиты Линз был смягчен специальным амортизирующим материалом из Свободных Королевств.

Я вытащил очки с зелеными Линзами и нацепил их на нос.

Дверь распахнулась.

Я не обратил на нее внимания и вместо этого сосредоточил свои мысли на полу ангара. Затем привел в действие Линзы. В ту же секунду с моего лица сорвался молниеносный шквал ветра. Он пронесся по полу, стерев часть следов. Линзы Буретворца, подаренные дедулей Смедри спустя неделю после нашего первого проникновения в Библиотеку.

К тому моменту, когда Библиотекари, ругаясь и бормоча себе под нос, миновали дверь, на полу остались только нужные мне следы. Я съежился рядом с колесом, затаив дыхание и стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, пока мои уши улавливали звуки спускавшейся по ступенькам ватаги из солдат и полицейских.

Вот тогда-то я и вспомнил про Линзы Поджигателя.

Я выглянул из-за верхушки самолетного колеса. Библиотекари клюнули на мою уловку и теперь направлялись прямиком к выходу из ангара. Они, впрочем, шагали не так быстро, как того хотелось мне; к тому же некоторые из них подозрительно озирались по сторонам.

Я снова пригнулся, прежде чем меня успели заметить. Нащупав Линзы Поджигателя, — других в кармане не осталось — я нерешительно вытащил их наружу. Они были полностью прозрачными, не считая единственной красной точки в центре.

При активации Линзы выстреливали пучком раскаленной энергии, чем-то напоминающим лазерный луч. Я мог воспользоваться ею против Библиотекарей. Ведь они, как-никак, пытались меня убить, да еще и не единожды. Они это заслужили.

Посидев так с секунду, я бесшумно убрал Линзы Поджигателя обратно в карман и вместо них вновь надел свои Линзы Курьера. Если вы уже ознакомились с предыдущим томом моей автобиографии, то должны понять, что в вопросах героизма я придерживаюсь весьма специфических взглядов. Герой — это вовсе не тот, кто станет исподтишка обстреливать лазером из чистой энергии отряд солдат — особенно если этот отряд включает в себя ни в чем не виноватых охранников аэропорта.

Благодаря подобной сентиментальности, я нажил себе неприятности. Вы, наверное, помните, что со мной в итоге случится; я упоминал об этом в первой книге. Рано или поздно меня привяжут к алтарю, сложенному из устаревших энциклопедий, а Библиотекари из культа Разбитых Линз будут тем временем заниматься приготовлениями, чтобы пролить мою окуляторскую кровь в своем нечистом ритуале.

Спасибо за это надо сказать моему героизму. По иронии судьбы он же спас мою жизнь в том ангаре. Видите ли, если бы я не надел Линзы Курьера, то не узнал бы того, что случится дальше.

— Алькатрас? — прозвучал у меня в голове внезапный голос.

От удивления я чуть было не вскрикнул.

— Эм, Алькатрас? Алло? Кто-нибудь слушает?

Голос звучал смазанно и неразборчиво, и явно не принадлежал моему дедушке. И тем не менее, его источником были именно Линзы Курьера.

— Тьфу ты! — воскликнул голос. — Эм. Линзы Курьера — не мой конек.

Голос то пропадал, то возвращался снова, будто кто-то говорил по рации в условиях плохого приема. Это был не дедушка Смедри, но в тот момент я был готов рискнуть.

— Я здесь! — прошептал я, активируя Линзы.

Передо мной возникло размытое лицо, парящее в воздухе наподобие голограммы. Оно принадлежало девочке-подростку с темной, загорелой кожей и черными волосами.

— Алло? — повторила она. — Здесь кто-то есть? Вы можете говорить как-нибудь погромче?

— Вряд ли, — прошипел я, мельком поглядывая на Библиотекарей. Большинство из них вышли наружу, но небольшой группе, по-видимому, было поручено обыскать ангар. В основном это были охранники аэропорта.

— Эм… ладно, — ответил голос. — С кем я говорю?

— А сама как думаешь? — раздраженно спросил я. — С Алькатрасом. Ты сама-то кто?

— О, меня… — на мгновение изображение и голос расплылись, — … послали, чтобы тебя забрать. Прошу прощения! Эм, где ты сейчас?

— В ангаре, — ответил я. Один из охранников навострил уши и, вытащив пистолет, направил его в мою сторону. Он меня услышал.

— Битые Стекла! — вновь пригибаясь, прошипел я.

— Не стоит тебе вот так вот браниться, знаешь ли… — заметила девочка.

— Спасибо, — как можно тише прошипел я. — Кто ты и как собираешься вытаскивать меня из этой передряги?

Наступила пауза. Жуткая, кошмарная, бесконечная, раздражающая, досадливая, убийственная, напряженная, до умопомрачения многословная пауза.

— Я… вообще-то не знаю, — ответила девочка. — Я… постой-ка секунду. Бастилия говорит, тебе нужно выбежать на открытое пространство и подать нам сигнал. Там внизу слишком густой туман. Мы почти ничего не видим.

«Там внизу?» — подумал я. И все же, раз с ней Бастилия, это, похоже, хороший знак. Хотя Бастилия, скорее всего, устроит мне нагоняй за то, что я влип в такие неприятности, со своей работой она, как правило, справлялась на ура. Будем надеяться, что к моему спасению это тоже относится.

— Эй! — раздался чей-то голос. Я повернулся на девяносто градусов и встретился взглядом с одним из охранников. — Я кого-то нашел!

«Время ломать», — подумал я, делая глубокий вдох. Затем я направил волну разрушительной мощи в колесо самолета.

Я отпрянул, вскочив на ноги, когда на колесе вспучились раскрутившиеся зажимные гайки. Охранник поднял пистолет, но стрелять не стал.

— Застрели его! — велел мужчина в черном костюме, Библиотекарь, который руководил остальными, стоя в боковой части ангара.

— Я не стану стрелять в ребенка, — заявил охранник. — Где террористы, о которых вы говорили?

«Хороший человек», — подумал я, бросаясь в переднюю часть ангара. В этот самый момент колесо окончательно отвалилось, и вся передняя половина самолета рухнула на каменный пол. Преследователи удивленно вскрикнули, а охранники бросились в укрытие.

Библиотекарь в черном выхватил пистолет из рук сбитого с толку охранника и направил его на меня. В ответ я лишь улыбнулся.

Пистолет, само собой, развалился на части, как только Библиотекарь нажал на курок. Мой Талант защищает меня в меру своих возможностей — а чем больше у оружия движущихся частей, тем проще его сломать. Ударив плечом в массивные двери ангара, я направил в них всплеск разрушительной силы. На землю вокруг меня пролился дождь из винтов, болтов и гаек. Из-за коробок выглянуло несколько охранников.

Вся передняя часть ангара отделилась от здания и с оглушительным эхом рухнула на землю снаружи. Ошарашенный, я немного замешкался, несмотря на то что именно это и было моей целью. Внутрь ангара начали пробираться обтекавшие меня клубы тумана.

Похоже, что мой Талант становился сильнее. Раньше мне доводилось ломать предметы вроде горшков и тарелок и лишь изредка что-нибудь покрупнее, например, бетон, который я разбил в возрасте семи лет. Но это и близко не стояло с тем, что я вытворял в последнее время, снимая с самолетов колеса и обрушивая целые ангарные ворота. Уже не в первый я задумался, сколько всего мог бы сломать, если бы в этом возникла настоящая необходимость.

И сколько всего мог бы сломать мой Талант, если он бы захотел этого сам.

Но думать об этом было некогда, ведь суматоха привлекла внимание Библиотекарей снаружи. Они стояли, в черном на фоне полуденного тумана, и смотрели на меня в ответ. Большинство из них разошлись в стороны от ангара, так что бежать мне оставалось только вперед.

Я что есть мочи ринулся на мокрый асфальт. Библиотекари в ответ раскричались, а некоторые даже попытались — совершенно безрезультатно — выстрелить в меня из пистолета. Им стоило быть осмотрительнее. В их защиту стоит отметить, что лишь немногие люди — даже среди Библиотекарей — подготовлены к сражению с такими сильными представителями Смедри, как я. Будь их противником кто-нибудь-другой, им, возможно, удалось бы сделать несколько выстрелов, прежде чем что-нибудь спутало им карты. В Свободных Королевствах огнестрел не то, чтобы абсолютно бесполезен — ему просто не хватает мощи по сравнению с другими видами оружия.