В тени Обсидиана

Оникс, не оборачиваясь, махнул рукой, как бы отвечая, что не стоит благодарности.

– Правда помог? – недоверчиво спросила Сентария.

– Да! У меня получилось! Вот прямо отсюда выбрались корни и обнимали меня.

– Даже обнимали? – Сентария с восторгом уставилась на подругу. – Это большая удача! Значит, сразу признали тебя за свою.

– Обнимали и качали в воздухе, как в колыбели. А что, бывает по-другому?

– Не то слово! Они могут и под землю затянуть, и в воздухе подвесить. А могут вообще перебрасывать человека друг другу, как мячик. И только когда его уже затошнит, отпускают.

– Ничего себе, – прошептала удивленная Луна.

– Так что тебе несказанно повезло. Меня они в первый раз изрядно потрепали. У них, видите ли, было игривое настроение. Но потом мы, к счастью, нашли общий язык… Раз ты закончила на сегодня, предлагаю сходить к Древлию, узнать, что он хотел сказать. А потом в лабораторию, в мою теплицу, у меня там утром наиинтереснейший образец получился. Не терпится тебе показать.

Девочки, взявшись за руки, побежали к Древлию. Придя на полянку, они с разочарованием увидели, что тот опять спит.

– Уважаемый Древлий! Здравствуйте! – крикнула Луна прямо в огромное ухо.

– Хр-хр-хр, – раздалось в ответ.

– Древлий! Проснитесь, пожалуйста, мне очень нужно с вами поговорить, – не сдавалась девочка.

– Бесполезно! – Небольшая птичка села на ветку рядом с ними. – Полчаса назад садовники накормили его вкуснейшими удобрениями, так что спать будет как минимум до завтра. Я тут уже год живу. Все его привычки наизусть знаю. Если хотите с ним поговорить, приходите завтра.

– Опять завтра, – тут же заворчала Луна. – Это завтра преследует меня!

– Конечно, преследует, – засмеялась Сентария. – Оно всех преследует, так как всегда наступает на пятки сегодняшнему дню. Ничего, прибежим завтра.

– Теперь и не знаю, когда прибегу, – грустно сказала девочка. – Я ведь освоила заклинание вызова. Значит, завтра мне уже надо ехать в школу Гарнетуса. Так мы договорились с родителями.

– Значит, у тебя завтра свидание с Аметрином, – хихикнула Сентария и хитро подмигнула подруге, скорчив очень загадочную гримасу.

– Скажешь тоже! – возмутилась Луна. – Просто занятие. Ничего особенного.

– Знаем мы ваши занятия!

На лице Сентарии творилось что-то невероятное. Брови многозначительно поднимались на середину лба, а глаза подмигивали по очереди. Про улыбку можно не говорить, она была просто до ушей.

– Смотри там, когда будешь глазки строить, сильно ресничками не хлопай, а то снесет бедного Аметрина на ту сторону земли. Все-все, я пошутила…

Сентария ловко увернулась от небольшого камешка, брошенного Луной.

– Раз завтра ты будешь в Гарнетусе, бежим скорей в лабораторию, я тебе такое покажу, с ума сойдешь.

Девочки торопливо зашагали к огромному зданию лаборатории, которой гордились все жители Смарагдиуса.

Это была не обычная лаборатория, какую можно увидеть по ту сторону земли, а настоящий мир чудес, сотворенный руками человека. Называлась она Флорессия[9] что означало вечноцветущая. Высокое многоярусное здание в форме гигантской полусферы было построено из особо прочного стекла. Блики шестигранных ячеек, напоминавших пчелиные соты, делали ее похожей на огромный бриллиант. Внутри лаборатория выглядела еще более удивительно. Разделенная на множество секций, теплиц, экспериментальных комнат, она напоминала громадный муравейник. Там всегда было полно людей, которые целый день сновали туда-сюда, нагруженные горшками с цветами, саженцами, мешками с удобрениями, коробками.

Во Флорессии выводились все экспериментальные образцы растений, таких как Целовальник гостеприимный, с которым Луна уже имела честь познакомиться и который когда-то украла Жадеида для своего петрамиума. Здесь кипела (в прямом и переносном смысле) работа над созданием лекарственных отваров. В многочисленных горшочках постоянно что-то варилось, шипело, пузырилось и булькало. Кроме лекарств тут варили мыло, кремы, духи и прочую парфюмерную продукцию. Запах стоял потрясающий. Луне каждый раз чудилось, что она попала в цветочную страну чудес. Она обожала бывать во Флорессии.

Сентария за руку тащила подругу, которая опять вертела головой и вытягивала шею, силясь хоть что-то увидеть на бегу.

– Подожди, дай посмотреть!

– Тебя только отпусти, потом до завтра не найдешь. Опять застрянешь в какой-нибудь секции, где делают что-то интересненькое. А у нас тут везде интересно. Поэтому идем сначала в экспериментальный зал, а на обратном пути можешь смотреть что хочешь.

Дотащив Луну до нужной теплицы, Сентария нетерпеливо подтолкнула девочку к огромному столу и торжественно сказала:

– Смотри!

Та уставилась на стеклянный колпак, под которым, к своему изумлению, увидела Серафима, чинно восседающего на кончике толстой ветки, торчащей из горшка.

– Зачем ты туда посадила хранителя? – недоуменно спросила она.

– Никого я туда не сажала, – загадочно засмеялась Сентария.

– Как не сажала? Я же не слепая, – возмутилась Луна.

– Ты не слепая… А я не дурак, чтобы сидеть под колпаком. Как подсказывают мне мои умнейшие мозговые извилины, сидеть под стеклянным колпаком чрезвычайно вредно для моего хрупкого здоровья.

Заспанный Серафим вылез из рюкзачка Сентарии, залез к ней на плечо и с наслаждением потянулся.

Луна пораженно разглядывала богомола и его двойника, находящегося за стеклом.

– Ничего не понимаю. – Она протерла глаза руками. – Ты сделала себе второго хранителя? Но как? Мне говорили, что они уникальны и невозможно найти ни одного хранителя, хотя бы немного похожего на другого. А твои совершенно одинаковые!

Донельзя довольная Сентария захлопала в ладоши:

– Я так рада, что у меня получилось!

– Но как?

Фиччик, глядя на все это действо, недовольно заворчал:

– Не понимаю, почему это тебе интересно! Не вижу надобности создавать второго такого же, как я. Я должен быть единственным! Зачем тебе два таких? – В голосе Фиччика зазвучали трагические нотки. – Что за ерунду ты придумала, Сентария? А если бы научились создавать таких же, как ты? Тебе было бы приятно? И мне непонятно, почему молчит Серафим? Тут нужно огорчаться, а не веселиться.

– Это не Серафим, – рассмеялась Сентария. – Поэтому он и не возмущается.

– А кто же?

Сентария торжественно приподняла стеклянный колпак.

– Смотрите…

– Это точно не Серафим, – изумленно пробормотала Луна. – В целом похож, только нет такого продолговатого тельца. Как будто он сидит на ветке, поджав лапки под себя. Но погоди, это вообще не насекомое! Это… цветок? Ты создала цветок, похожий на твоего хранителя?

– Ага, – триумфально воскликнула Сентария. – Впечатляет?

– Не то слово! Я даже не знаю, что сказать! Это гениально. Ты величайший селекционер! – Луна захлопала в ладоши. – Ты посмотри, как похож. Вот мордочка, вот глазки, такие же большие и выпуклые. Только сейчас я понимаю, что это рисунок на лепестке. С ума сойти!

– Три года я потратила на эту работу. Никак не удавалось добиться нужной формы и оттенка. Только когда у меня открылся дар, наконец-то получилось. Я назвала его Орхидеус Сентарифимиус. В честь меня и Серафима, – чуть смущенно объяснила Сентария. – Мне его зачтут как итоговую работу. Так что я, можно сказать, досрочно закончила курс селекциоведения.

– Какая ты молодец! Это великолепный цветок. Думаю, он многим понравится. Лично я точно хочу себе такой.

– Весьма польщен! – Серафим от гордости раздулся и стал похож на индюка.

– Как подсказывает мне мой гениальный ум, я стану украшением любого дома, – вдруг пропищал цветок.

Девочки покатились со смеху.

– Красивый цветок, но с небольшим недостатком, – давясь от смеха, проговорила Луна.

– Но мы о нем никому не скажем, – хохотала Сентария.

Пока Луна весело проводила время с подругой, глубоко в подземелье дворца целителей вновь происходило нечто странное.

Сначала в длинном коридоре показалась фигура караульного, который держал в одной руке фонарь, а в другой – длинный меч. Солдат шел быстро, поминутно оглядываясь по сторонам. По его искаженному лицу было понятно, что он сильно боится. Стараясь не касаться стен и двери, караульный тихонько приоткрыл смотровое окошко и, подняв фонарь, заглянул в камеру. Оттуда пахнуло таким смрадом, что он отшатнулся. Побелевшими губами солдат что-то прошептал себе под нос, но потом все же пересилил себя и вновь заглянул в окошко. Стараясь не дышать, он внимательно осмотрел статую, убедился, что она цела и невредима, с видимым облегчением захлопнул окно и практически бегом покинул коридор, даже не оглядываясь.

Через несколько минут из-за другого угла появилась черная тень. Удостоверившись, что в коридоре никого нет, тень зажгла небольшой фонарь. В его тусклом свете можно было разглядеть, что тень принадлежала высокому мужчине, закутанному в черный плащ с капюшоном. Уверенно подойдя к камере, мужчина потрогал стены, которые сочились черной слизью. Взяв небольшой сгусток, он поднес его к носу, понюхал и удовлетворенно хмыкнул. Слизь медленно стекала по стене и втягивалась в камеру через щели в дверном проеме. Мужчина поставил фонарь и достал из кармана ключ. Отперев камеру и подойдя к статуе, он вытащил из сумки черную книгу с громадным обсидианом на обложке. Взяв в руки нож с каменным лезвием, он снял повязку и вскрыл едва заживший рубец на левой руке. Дождавшись, когда на ладони скопилась лужица крови, он прижал ее к черному обсидиану. Кровь начала втягиваться внутрь камня с громким чавканьем. Мужчина терпеливо ждал. Чувствуя, что камень не собирается его отпускать, он с усилием убрал ладонь. Книга протестующе заворчала. Мужчина поднял руки вверх и примирительно сказал:

– Это все, что я могу сейчас дать тебе. Если я дам больше, мы не выйдем из этой камеры. А это не нужно ни тебе, ни тем более мне. Если у меня получится, я обязательно найду тебе жертву наверху. Но пока это сложно. Пропажа любого драгомирца сразу всех насторожит.

Книга еще порычала, лязгая невидимыми зубами, а потом затихла.

Мужчина мазнул кровью губы статуи, перемотал руку, открыл книгу и начал читать заклятие.

Откликаясь на колдовские слова, статуя начала вибрировать. Словно волны стремительно пронеслись по каменному телу. Атмосфера в камере неуловимо изменилась. Если раньше там было невозможно находиться из-за удушающего смрада и скопившейся ненависти, то сейчас все вокруг почернело, и струйки зловонного воздуха стали подниматься к потолку, образуя на нем слизистые разводы. Мужчина, видя это, плотнее натянул капюшон и начал читать быстрее. Слизь на потолке росла, и вот уже первая капля упала на каменный пол. Там, куда она попала, образовалась небольшая воронка. Слизь разъедала каменную поверхность. Мужчина стал читать еще быстрее. Наспех закончив, он захлопнул книгу. Дождь из едкой жижи тут же прекратился. Мужчина с облегчением вытер лоб. Достав из кармана тряпку, он прижал ее к носу и с любопытством подошел к статуе. Осмотрев ее с ног до головы, он увидел, что омерзительные глазки паука заблестели, а от статуи отвалился еще один кусок. Подобрав его, чтобы не увидели караульные, мужчина спрятал его в карман, расчитывая выбросить где-нибудь подальше от дворца целителей.