Цирк украденных сновидений

Комиссионный магазин Ральфа

Андреа в тревоге очнулась на полу своей комнаты, где она лежала, уткнувшись головой в подушку-звездочку. Яркий утренний свет из окна освещал ее лицо. Откуда-то с улицы доносились громкие сигналы сдающего назад грузовика.

Она все еще была в тех же джинсах и футболке, что и прошлой ночью. Должно быть, она уснула вместо того, чтобы пойти в гараж.

Ну и странный же сон она видела.

Замечтанье. Пенни. Волшебные цирковые шатры. Она так верила, что все было по-настоящему. Волна разочарования окатила ее, у нее засосало под ложечкой. Конец сна был плохим, но большая часть его была чудесной, и ей было так хорошо.

Но все это было лишь в ее голове.

Андреа подошла к окну, медленно моргая. Комната была пуста. Фрэнсис, наверное, уже спустился вниз.

Белый грузовик, на котором было написано «Комиссионный магазин Ральфа», был припаркован у проезжей части. Его кузов был открыт, пандус опущен вниз. Машина ее отца стояла на въезде к дому рядом с горой коробок. Ее мать застыла рядом, плотно завернувшись в халат и скрестив на груди руки.

Андреа спустилась по лестнице и вышла через парадную дверь.

– Что происходит? – спросила она.

Она видела, что мужчина, должно быть, тот самый Ральф, разбирал кучу вещей, которые, вероятно, ее мама намеревалась продать на гаражной распродаже и которую сама она вряд ли могла бы организовать. Но это никак не объясняло, что здесь мог делать ее отец.

Он вынес из гаража еще один ящик и поставил на подъездную дорожку. Ральф взял его и отнес к грузовику.

Солнце бросало дрожащие блики на лицо Андреа, словно лампочка, которая скоро выйдет из строя. Мать устало повернулась к Андреа, ее глаза были полны слез:

– Мы же обсуждали это вчера, милая. Пришло время попрощаться с вещами Фрэнсиса.

Андреа вспылила:

– Что? Почему? Где он? – она прошагала в гараж, нетерпеливо высматривая густую шевелюру песочного цвета. – Фрэнсис?

Ее отец застыл с очередной коробкой в руках:

– Андреа, сейчас не время.

– Время для чего? Где мой брат? – внутри Андреа все кипело. Кожу жгло, как будто она горела в огне. Ее бесило то, как они все на нее смотрели. Ее мать, ее отец и Ральф из этого дурацкого магазина Ральфа.

Ее родители смотрели друг на друга так, будто каждый из них говорил: «И что теперь с ней делать?»

Андреа сжала кулаки и напрягла руки в уверенности, что, если она будет вопить достаточно громко, брат наверняка услышит ее. Он примчится и объяснит, что происходит. Почему они складывают его вещи в этот грузовик.

– ФРЭНСИС!!! – ее голос разрывал воздух, когда она кричала имя брата один, два, еще десять раз, пока не охрипла и не почувствовала привкус железа во рту.

Ральф смотрел на нее. На его круглом, краснощеком лице отражалась смесь жалости и смятения. Он вытащил телефон, проверяя время, затем вернулся к ящикам и взял еще один, как будто, черт побери, собирался уехать с вещами Фрэнсиса.

Полыхая от гнева, Андреа со всех ног побежала к этому человеку и выбила коробку из его рук. Содержимое коробки рассыпалось по траве рядом с подъездной дорожкой. Андреа упала на землю и стала сгребать рассыпавшиеся предметы руками, прижимая их к груди. Она как будто надеялась, что, если вещи брата будут поближе к ней, она сможет понять, почему их хотят забрать.

В упавшей коробке было все самое ценное для Фрэнсиса. То, что он с гордостью выставлял на комоде. Андреа не раз заставала его переставляющим свои сокровища, чтобы добиться идеального эффекта.

Там была статуэтка Бэтмена и несколько пластиковых динозавров. Пустая стеклянная банка с крышкой. Сияющий гладкий коричневый камень из сувенирного магазина в музее. И фотографии.

Целая куча фотографий их семьи: вот они с Фрэнсисом стоят перед детским игровым комплексом после того, как их отец провел целый день, сооружая его; вот они улыбаются у обеденного стола, который ломится от разных блюд с индейкой посередине; вот они сидят вокруг рождественской елки, пол вокруг которой усыпан оберточной бумагой; вот селфи всей семьи на кровати родителей за несколько дней до того, как они развелись.

– Он пропал, – сказала мать, стоя на коленях возле дочери, слезы катились по ее щекам. Она монотонными движениями гладила распущенные непослушные волосы Андреа и целовала ее голову. – Его нет с нами уже три года. Андреа, мне так жаль, но ты ничего уже не можешь сделать. Пора отпустить.

Тело Андреа было напряжено до предела, когда она склонилась к груди матери, вдыхая слабый цветочный аромат ее духов. Ее дыхание было слабым. Вдох-выдох, вдох-выдох. Через несколько мгновений бег ее безумных мыслей замедлился, создавая небольшие промежутки между ними.

Яркое солнце спряталось за облако, стерев тень Андреа. И вдруг в этом мучительном ритме безмолвного дыхания она все вспомнила.

Листовки, развешанные по всему городу. Новости. Телефонные звонки от ужасных людей, притворяющихся, что они знают, где он был.

Семейные ужины с двумя пустыми стульями за столом. Стул ее отца. И Фрэнсиса. Рождество с меньшим количеством подарков под елкой. Пустая нижняя кровать. Бесконечные часы, которые Андреа провела в одиночестве. Жизнь без брата.

Она потеряла свою тень.

Фрэнсис исчез.

Андреа скорчилась: воспоминания острой болью отозвались в животе, заставляя ее хрупкое сердце вздрогнуть. Андреа освободилась от объятий матери и поползла обратно к коробке. Смятение, в котором она пребывала, как будто прибило ее к земле, не давая встать.

– Фрэнсис!

Мир начал качаться перед ее глазами, когда Андреа кричала снова и снова, продолжая доставать предметы из коробки. Все мышцы ее тела стали твердыми как дерево, каждое движение давалось ей с трудом.

Брат ушел, но Андреа не могла вспомнить, как это произошло. Жизнь с Фрэнсисом и жизнь без него были как начало и конец истории, в которой была пропущена середина.

Андреа схватила пустую банку, и весь мир вокруг нее словно остановился, будто она поставила жизнь на паузу, нажав кнопку. Одинокий комар завис в окаменевшем воздухе перед самым лицом Андреа.

Она хотела забыть то, что случилось в ночь, когда он исчез. И она забыла об этом за воротами Замечтанья. Но если Замечтанье было лишь сном, почему теперь, когда Андреа проснулась, она все еще не в состоянии вспомнить, что же случилось тогда?

Андреа позволила вещам Фрэнсиса упасть на землю. Она вдруг нащупала что-то в глубине своего кармана, и мир снова пришел в движение. Солнце вновь появилось и отразилось от стекла одной из фоторамок, ослепляя своими бликами Андреа. Ее дрожащие пальцы наткнулись на три предмета. Андреа вытащила их и держала теперь на раскрытой ладони.

Мягкое ярко-красное перо. Гладкая золотая монета. И маленький, но увесистый пузырек с мерцающим песком внутри. Песок в точности такой же, каким Маргарет Грейс усыпляла ее после той поездки на велосипеде, что привела ее к воротам Замечтанья. И где она ущипнула себя, чтобы убедиться, что Замечтанье было настоящим.

И если эти вещи были настоящими, значит, все, что с ней произошло, ей не приснилось. Она действительно была в этом месте.

Может быть, оно все еще было там, ждало ее в заброшенном поле. Может, она даже могла бы сбежать туда сейчас.

Андреа больше не хотела думать. Не хотела вспоминать. Она хотела вернуться туда, где острые края прошлого смягчились и она спряталась в мире сновидений. Она была уверена, что в этот раз у нее все получится. Она сможет позволить забвению взять вверх над болью ее памяти. Она будет бегать из шатра в шатер без перерыва. Она будет бегать так быстро, что боль не сможет ее поймать.

Ей необходимо было вернуться туда.

Так, лежа на земле под сочувствующими взглядами ее отца, матери и Ральфа, будто она была заблудившимся беспомощным щенком, Андреа запихнула перо и монету обратно в карман, открыла пузырек с песком и насыпала немного в свою ладонь. Она закрыла глаза, посыпала их песком и произнесла слова, которые уже однажды унесли ее от всего этого ужаса.

– Я прошу Песочного Человека забрать меня в страну сновидений, в которой я могу играть.

– Андреа, что ты делаешь? – голос матери звучал как будто издалека, словно она говорила с Андреа с большого расстояния.

– Я прошу Песочного Человека забрать меня в страну сновидений, в которой я могу играть.

Андреа почувствовала, как уплывает из-под неё земля. В сердце девочки зажглась надежда.

Я прошу Песочного Человека забрать меня в страну сновидений, в которой я могу играть.

Запах свежеприготовленного попкорна защекотал ноздри Андреа.