Цирк украденных сновидений

Ночь, когда ты ушел от нас

Андреа уставилась на двухъярусную кровать, которую она когда-то делила с Фрэнсисом. Или, может быть, в этом сновидении делит до сих пор. Воздух в комнате был тяжелым от печали и пахнул солеными слезами – и Андреа сразу узнала свою призрачную копию.

Девочка на верхнем ярусе кровати была Андреа три года назад, высоковатая для своего возраста, с пушистыми светлыми волосами. Она беспокойно ерзала под покрывалом. Светящиеся в темноте звезды, встроенные в конструкцию потолка над ее головой, изливали жутковатый зеленый свет на девочку, ее темно-голубые глаза были широко открыты и обращены к потолку.

Она не могла уснуть.

Девочка привыкла слышать крики, которые раздавались каждую ночь за дверью их с Фрэнсисом комнаты. Родители постоянно ссорились, и Андреа часто засыпала под их разгневанные голоса.

Сейчас нависшая тишина угнетала Андреа-Воспоминание, она мягко сложила ладони, чувствуя себя неуютно в непривычной тишине. Теперь со скандалами было покончено. Родители не могут кричать друг на друга каждую ночь, засыпая под разными крышами. Их семья пережила переломный момент, после которого все стало по-другому и в доме воцарилось молчание.

Андреа-Воспоминание села, выпрямившись в своей кровати, услышав, как дверь в спальню ее родителей открылась, а затем закрылась. Она спустилась по лесенке кровати, ее босые ступни тихо скользили по ступенькам. Затем она осторожными шажками пошла вперед, освещенная светом, пробивающимся из коридора сквозь потрескавшуюся дверь их спальни.

Андреа последовала за Андреа-Воспоминанием, когда та вышла в коридор, щурясь от яркого света, и наблюдала, как девочка из сна на носочках подошла к краю лестничного спуска. Она посмотрела через плечо своего образа вниз, в сторону входной двери.

Там стоял ее отец с большим чемоданом и оглядывал дом. Он порылся в кармане, затем открыл дверь и вышел, ключи звякнули о дверную ручку, когда он запирал дверь за собой.

– Папа, – почти беззвучно прошептала Андреа-Воспоминание, – пожалуйста, вернись. Пожалуйста. Вернись.

Колени настоящей Андреа ослабли, и она прислонилась к перилам, чтобы удержаться на ногах. Снова видеть, как отец уходит, было так же тяжело, как и в первый раз.

В их детской спальне спал образ Фрэнсиса, он вдруг застонал во сне.

– Нет, нет, нет! – прокричал он голосом на грани истерики.

Андреа-Воспоминание и Андреа настоящая бегом вернулись в спальню и оказались на полу рядом с Фрэнсисом буквально через две секунды. Все тело настоящей Андреа наполнилось болью от звука голоса ее брата.

– Ну же, Фрэнсис, – прошептала Андреа-Воспоминание, – не плачь. Все хорошо. Я здесь, ты в безопасности.

– Нет, нет, пожалуйста!

Он извивался на матрасе, и Андреа-Воспоминание встряхнула его, пытаясь разбудить.

– Эй, Фрэнсис! – сказала она уже громче. – Проснись-ка, малыш. Проснись!

Фрэнсис-Воспоминание сел прямо и открыл глаза, молочно-белые в лунном свете, проникающем в комнату через жалюзи. Он моргнул, затем еще раз, его грудь тяжело вздымалась, а рука крепко вцепилась в сестру-Воспоминание.

Настоящая, живая Андреа не могла этого вынести. С колотящимся сердцем она метнулась вперед, чтобы обнять образ брата. Но хотя кровать была такой же твердой и прочной, как в реальности, руки Андреа прошли сквозь Фрэнсиса, словно она пыталась обнять облако.

Андреа сгорбила плечи от изнеможения и разочарования. Брат выглядел таким настоящим. Но, конечно, это был не он.

– Дружочек, ты в порядке, – сказала Андреа-Воспоминание. – Я здесь. Это был всего лишь плохой сон.

Фрэнсис закивал, его глаза были все еще широко открыты от страха и наполнены слезами, готовыми в любой момент покатиться по щекам.

Андреа-Воспоминание улеглась рядом с ним на кровати под одеялом.

– Не хочешь рассказать мне свой сон? – спросила она.

Фрэнсис сглотнул.

– Это был все тот же сон про ночной парк, – прошептал мальчик, доверчиво глядя на сестру. – Там была игровая площадка, которая выглядела весело. Поэтому я пошел туда. Но мне пришлось перебраться через реку. Там была большая ива, и она протянула мне свои ветви. Я думал, она поможет мне перебраться через реку. Я думал, что она перенесет меня, если я буду держаться за нее, но все оказалось совсем не так.

Фрэнсис теребил пальцами одеяло.

– Я потянулся, чтобы прикоснуться к ее ветвям, и они толкнули меня в реку, я пытался продолжать идти, но корни дерева обернулись вокруг меня и удерживали. Я начал превращаться в камень в реке под водой. Я начал превращаться в холодный, холодный камень.

Андреа-Воспоминание прикусила нижнюю губу, в то время как настоящая Андреа была так переполнена нежностью и тоской, что ей казалось, она не выдержит такого напряжения и разорвется на части. Брат был здесь, так близко, но она не могла к нему прикоснуться. Она всегда так старалась защитить его. Обеспечение безопасности Фрэнсиса было ее задачей с того самого момента, как он родился.

Андреа-Воспоминание осмотрела комнату, и ее взгляд упал на стеклянную банку, стоящую на комоде, наполненную бусинами из сломанного браслета, который она когда-то хотела починить. Она подошла к ней и высыпала бусины на комод, две из них покатились на пол и скрылись в темноте.

– Это был просто плохой сон, Фрэнсис, – Андреа-Воспоминание вернулась к кровати и обняла брата. – А сейчас ты проснулся. Ты не превращаешься в камень. Есть много вещей, которые мы не можем сейчас исправить, но в этом я могу тебе помочь.

Облако закрыло луну, и в комнате стало еще темнее.

Андреа-Воспоминание держала стеклянную банку перед братом.

– Это банка сновидений, – сказала она. – Можно закрыть глаза и поместить туда твой плохой сон. Я плотно закрою крышку, и кошмар не сможет вылезти оттуда.

Фрэнсис недоверчиво посмотрел на банку.

– Это сработает. Я обещаю. Прежде всего, ты должен вспомнить плохой сон, взять его в руку, а потом просто засунуть его туда. Сможешь это сделать для меня?

Фрэнсис на мгновение затих, уставившись на деревянную перекладину, поддерживающую верхний ярус кровати. Потом произнес уверенным голосом:

– Да. Я могу.

Андреа-Воспоминание улыбнулась:

– Вот и хорошо. Теперь закрой глаза и выдави сон в банку. Обещаю, я поймаю его.

Фрэнсис сел и зажмурил глаза, затем сжал кулак и раскрыл его над горлышком банки. Андреа-Воспоминание быстро закрутила крышку, заперев кошмар внутри.

Фрэнсис наблюдал, как сестра выскользнула из кровати, подняла жалюзи и открыла окно спальни, впустив прохладный ветерок с улицы.

– Теперь я позволю сну уйти отсюда. Туда, где он больше тебя не побеспокоит.

– Это правда сработает? – спросил Фрэнсис, его глаза были невинны, полны отчаяния и призыва о помощи.

– Держу пари, так и будет. Больше никакого кошмара. И ты сможешь нормально спать.

Андреа-Воспоминание высунула руки подальше в открытое окно и открыла банку, поднимая глаза, как будто наблюдая за улетающим кошмаром, затем обернулась и улыбнулась брату.

– Все? – спросил он.

– Все, – Андреа-Воспоминание поставила банку на комод, вернулась к кровати и сжала руку Фрэнсиса. – В твоей голове теперь есть место для нового сна, и мы должны наполнить его чем-то хорошим. Придумай себе самый лучший сон. Такой, который ты хотел бы видеть.

Фрэнсис повернулся к фотографиям на комоде и снова лег в кровать. Рядом с ним лежала его сестра.

– В этом сне была бы наша семья, – сказал Фрэнсис. – Все мы. Вместе.

Андреа-Воспоминание и настоящая Андреа вздрогнули, затем одновременно закрыли глаза и вздохнули. Андреа-Воспоминание пыталась сохранить твердость в голосе:

– Звучит как идеальный сон. Теперь закрой глаза и представь его с самого начала. Сон, где мы все вместе. И пусть это тебя убаюкает.

Фрэнсис закрыл глаза, а сестра бережно гладила его по волосам. Она мягким и низким голосом пела своему брату колыбельную, которую раньше пела им мама, когда они были такими маленькими, что она могла качать их на одной руке:

Милый мой, я здесь, я рядом,

Засыпай спокойно, ничего не бойся.

Дыхание мальчика выровнялось и замедлилось. Андреа-Воспоминание склонилась над братом, поцеловала его в лоб и забралась к себе на верхний ярус, чтобы тоже уснуть.

И она оставила окно открытым.

Порыв ветра ворвался в спальню через окно, почти сбив настоящую Андреа с ног, и память внезапно вернулась к ней. Отблески света, и ветер, и тени ветвей деревьев дико танцевали на стенах спальни. Луна промелькнула в небе за окном и прокатилась назад к горизонту в считаные секунды. Ночное небо прояснилось, а первые рассветные лучи превратились в полноценное утро.

Андреа-Воспоминание села в постели, ее волосы были взъерошены, а на щеке отпечатался узор от смятой подушки. Белые занавески танцевали на ветру, откуда-то доносился запах чего-то сладкого с нотками горечи. Как сгоревший сахар.

Сквозь окно слышался звук полицейских сирен.

Ее мать была во дворе, выкрикивая имя Фрэнсиса.

Андреа прищурилась от яркого света и пробралась к окну, чтобы посмотреть на улицу.

Под окном стояла заведенная полицейская машина. Прямо за ней была машина ее отца с включенным мотором.

Навязчивый голос в голове Андреа снова повторял:

Твоя вина. Твоя вина. Твоя вина.

Это была причина, по которой она хотела все забыть. Она избавилась от воспоминаний о том, что в исчезновении брата была ее вина. Она оставила окно открытым и позволила чему-то зловещему украсть Фрэнсиса той ночью.

Из-за нее ее брат исчез.

Чувство вины, словно кинжал, острой болью пронзило сердце Андреа, раскалывая его на части. Андреа не могла больше смотреть на это. Обезумевшим взглядом она обшаривала комнату в надежде увидеть дверь, которая выведет ее назад, в переулок Замечтанья, где она опять сможет дышать. Но сновидение еще не окончилось. Какой-то предмет привлек внимание призрачной Андреа. Что-то у окна. Заключительный фрагмент воспоминания, отданного ею Маргарет Грейс в обмен на входной билет. Затаив дыхание и напряженно вглядываясь, настоящая Андреа шагнула вперед, чтобы тоже увидеть это.

Там, на подоконнике, сверкая под солнцем, стоял небольшой пузырек мерцающего песка.

Андреа-Воспоминание схватила пузырек как раз в тот момент, когда настоящая Андреа засунула руку в карман и достала оттуда свой пузырек с остатками песка. Девочки стояли, синхронно держа флакончики, каждая на своей раскрытой ладони. Затем Андреа-Воспоминание крепко сжала в руке пузырек с песком и вышла из комнаты на поиски брата, которого ей не суждено было найти.

Так она получила пузырек с песком. Кто-то хотел, чтобы она его нашла.

Дверь в коридор мерцала, волна серебристого света проходила сквозь нее.

Появился выход из воспоминаний.

Там. За ней опять что-то шевелилось, как тогда, когда Андреа входила в шатер. Что-то пряталось в углу.

Волосы на голове Андреа встали дыбом.

Это могло быть все что угодно. Сбой в программе сна, случайный ребенок или Пенни.

Но Андреа все же надеялась, что это что-то или кто-то. Она не могла избавиться от этой надежды, которая уже вовсю пульсировала по ее венам. Надежды, что, Фрэнсис мог узнать, что она здесь, как она узнала, что брат был в Замечтанье. И если бы он последовал за ней в шатер, тогда какая-то часть его должна желать, чтобы они были вместе. Даже если кому-то хотелось их разлучить.