Цирк украденных сновидений

В каком году ты пришла сюда?

Андреа воткнула лопату в утрамбованную почву, надавила на нее ногой, загребла пригоршню земли и отбросила ее в сторону. И раз. И два. Ни одной из копий Маргарет Грейс не было видно вокруг. Наверное, они вернулись в свои комнаты в персональный сон Песочного Человека. А Песочный Человек, если и наблюдал за ними откуда-нибудь, ничего пока не предпринимал, чтобы как-то остановить их. Возможно, ему стало скучно с ними обоими и он занялся своей сестрой, продолжая притворяться, что она живет в мире, в котором ее на самом деле не было. Какова бы ни была причина их отсутствия, Андреа собиралась в полной мере воспользоваться возможностью сделать подкоп под забором.

Вдруг треск распорол воздух, сотрясая землю под их ногами. Андреа и Фрэнсис обернулись и увидели золотой фейерверк, красиво и грациозно низвергающийся с неба. Затем последовал другой залп из сине-белых искр. Потом еще один – цвета солнца, луны и облаков. И еще один – серебристый, как песок сновидений. Залпы заполнили черное небо, танцуя рядом с луной.

В другой ситуации Андреа посмотрела бы шоу от начала до конца. Ухватилась бы за новую возможность погрузиться в волшебное представление Замечтанья, радостно позволив ему околдовать себя. Даже теперь, несмотря на всю свою целеустремленность, Андреа не смогла удержаться и несколько раз украдкой взглянула на небо. Все в этом месте было создано так, чтобы завлечь вас, особенно если вы никогда не видели ничего лучше.

По крайней мере, пока в шатровых рядах пусто и все смотрят представление, у нее больше шансов остаться незамеченной, прокладывая свой путь на свободу. Андреа бросила быстрый взгляд на брата, в ее голове глубоко засели слова Песочного Человека. Он создал мир, где можно было найти Фрэнсиса. Разбитое сердце Андреа болело от того, насколько сильно она хотела, чтобы этот мальчик был настоящим Фрэнсисом. Ей так хотелось вернуть его домой. Может быть, даже воссоединить свою семью, склеить все, что когда-то разбилось. Если даже ее семья не воссоединится, то хотя бы она избавится от зияющей внутри пустоты. Ей больше не придется уходить от окружающего мира из-за страха сломаться.

Андреа продолжала рыть землю снова, снова и снова.

Через несколько минут ее руки стали горячими от трения и по крайней мере пара волдырей – маленькие белые бугорки – вздулась на пылающих ладонях.

Андреа надавила на лопату и застыла, когда на нее надвинулась тень. Тень от головы с двумя косичками, торчащими по бокам. Фрэнсис попятился и споткнулся, чуть не сбив Андреа с ног. Она бросила лопату и успела подхватить брата прежде, чем тот упал. Они обернулись, ожидая предательства.

– В каком году ты сюда пришла? – спросила Пенни, ее ноздри ходили ходуном, руки повисли вдоль тела, а кулаки были плотно сжаты.

– Держись от нас подальше! – Андреа закрыла собой Фрэнсиса и смотрела через голову Пенни в поисках Песочного Человека. Но там были только торговые ряды, лавочки и тени детей, толпящихся на площади.

– Пожалуйста, – Пенни подняла руку и направилась к ним маленькими медленными шагами. Ее розовые щеки были в следах от пролитых слез, а глаза покраснели, – я не скажу Песочному Человеку о том, что вы делаете. Мне просто нужно знать, какой был год, когда ты пришла сюда. Пожалуйста.

Андреа взглянула на Пенни, пытаясь понять, что та затеяла. Была ли она на стороне Песочного Человека и разыгрывала сейчас перед ними спектакль за вознаграждение, или Андреа была права, и Пенни только что осознала, что она была здесь намного дольше одной ночи, и теперь пыталась собрать воедино кусочки своей головоломки.

– Андреа, – нерешительно промолвил Фрэнсис, выглядывая из-за нее. – Она выглядит очень грустной.

Андреа не могла не согласиться. Но все же она не была уверена, что этой девчонке можно доверять.

– Откуда мы можем знать, что ты не дурачишь нас? – спросила она Пенни.

– Потому что благодаря тебе я знаю, что Песочный Человек – лжец. И, я думаю, он лгал нам всем уже… очень долгое время. Вот почему я хотела, чтобы вы взяли меня с собой, когда пытались уйти. Я видела вас с Фрэнсисом вместе и следовала за вами до ворот. Я спряталась в магазинчике. Я верю, что ты нашла своего брата, и я слышала все о том, как долго его не было дома.

Пенни кивнула в сторону Фрэнсиса. Ее голос смягчился:

– Мне тоже нужно знать, как давно меня не было дома.

Андреа посмотрела сначала на Фрэнсиса, затем на Пенни. Фрэнсис кивнул сестре, развеяв ее последние колебания.

Если Пенни окажется предательницей, им придется быть хитрее и приложить больше усилий, чтобы сбежать. Но если она действительно потерявшаяся девочка, Андреа не могла утаивать ответ на ее вопрос. Тем более она подозревала, что Пенни тоже находится здесь дольше, чем она думает.

– 2020. Я пришла сюда в октябре 2020 года, – сказала Андреа. – Фрэнсис исчез в том же месяце, двадцать первого числа, но в 2017 году.

Розовые щеки Пенни поблекли, а руки бессильно опустились по бокам.

Фрэнсис сделал шаг к ней и спросил с той же искренней невинностью в голосе, с какой обычно спрашивал у Андреа, как она провела день, или не хочет ли она с ним поиграть, или из чего сделаны облака:

– А ты когда сюда пришла, Пенни?

Пенни помотала головой короткими, быстрыми движениями, не в состоянии говорить.

– Все в порядке, Пенни. Мы друзья, – сказал Фрэнсис. – Нам-то ты можешь сказать. Это безопасно.

Пенни посмотрела на Андреа, затем перевела взгляд на Фрэнсиса. Ее глаза были полны сожаления и напряженного холодного ужаса.

Андреа поддержала Фрэнсиса, заверив ее:

– Он прав, Пенни. Ты можешь сказать нам.

Пенни сглотнула, устремив взгляд на железные ворота, которые держали их всех взаперти, и сказала голосом, таким же пустым, как дупло, как яма, которую Андреа только что вырыла:

– Я вошла в Замечтанье в 1956 году.

У Андреа защемило сердце. Она неуверенно шагнула навстречу Пенни, ясно увидев теперь ее старомодное платье с завышенной талией, короткие косички и белые носочки с отворотами поверх блестящих черных туфель-оксфордов.

– О, Пенни, – пробормотала Андреа, – это же было более шестидесяти лет назад.

Андреа и Фрэнсис подбежали к своей подруге и заключили ее в объятия, которые были ей сейчас так нужны, но которых, к сожалению, было недостаточно, чтобы что-то изменить.