Цирк украденных сновидений

Нашелся

Это был голос, который Андреа уже не надеялась когда-нибудь услышать. Он проник в ее уши и расползся по всему телу, заполняя зияющие дыры в ее ослабевшем и усталом сердце.

– Как же я могу сердиться? – сказала она, ее голос дрожал, когда она повернулась навстречу брату. – Я же так долго тебя искала.

Фрэнсис подбежал к сестре, теплые руки обвились вокруг талии Андреа. Она обняла брата, упав на колени. Фрэнсис уткнулся в нее, как он делал это раньше.

Он был настоящим. Он был здесь.

Напряжение покидало Андреа, сменяясь чувством облегчения. Она ощущала себя слабой и выжатой, словно мамина тряпка для мытья посуды, висящая над раковиной.

Она держала брата, пока он плакал, вцепившись в него, вдыхая сладкий запах его волос и обвивая руками его маленькое тело. Слишком маленькое, вдруг осознала она.

Слезы Фрэнсиса высохли, и он высвободился из объятий. Он посмотрел в пол.

– Я не хотел убегать… Я думал, ты будешь злиться на меня. Песочный Человек сказал, что ты злишься на меня и что лучше мне не попадаться тебе на глаза. Я очень хотел обнять тебя, но боялся, что ты будешь кричать на меня и расскажешь маме с папой. Но я просто не мог продолжать делать то, что сказал Песочный Человек. Я так скучал по тебе.

Фрэнсис поднял на сестру грустные, виноватые глаза. Глаза с такими же глубокими фиолетовыми кругами под ними, как она видела у всех других детей в Замечтанье.

Внутри Андреа снова разгорелся гнев на Песочного Человека. Он притворялся дружелюбным и лгал. Он удерживал ее брата вдали от дома так долго.

– Последнее, что я буду делать, так это злиться на тебя, Фрэнсис. И я уверена, что мама и папа тоже.

Он всхлипывал и вытирал нос рукавом пижамы.

– Ты изменилась, – сказал он. – Как тебе удалось стать такой высокой?

Андреа прикусила губу. Фрэнсис был такого же роста и в той же пижаме, что и в ночь его исчезновения. Ее брат не повзрослел. Он все еще был шестилетним мальчиком, которого она потеряла. Время не трогало его.

– Как ты думаешь, малыш, как долго ты здесь находишься? – спросила Андреа, не зная, как найти способ сказать ему правду, и недоумевая, почему ее брат не стал старше.

Фрэнсис сидел на полу, барабаня пальцами по коленям. Андреа сидела рядом с ним, их руки переплелись.

– Это сложный вопрос. Дома мне приснился плохой сон, а потом ты заперла его в банке, и я подумал о хорошем сне и снова уснул. Но потом я проснулся. И я был очень-очень голодным, – Фрэнсис потер живот рукой. – А из окна доносились удивительные запахи. Пахло как на ярмарке. Я подошел к окну, а за ним вместо улицы был лес, и дружелюбная девочка, и большой цирк за высокими воротами. Как будто я могу шагнуть наружу через наше окно, Дреа, и попасть в новый мир. Девочка сказала, что они нашли мой кошмар и хотели сохранить его где-то, где будет безопасно. Они хотели обменять мой кошмар и дать мне взамен один идеальный сон. Тот, который ты сказала мне постараться увидеть, где наша семья и мы все вместе. А девочка еще сказала мне, что, если я пойду с ней, я смогу поесть все, что захочу.

Он жмурился, как делал каждый раз, когда признавался в том, чего он не должен был делать, например смотрел телевизор, когда ему запрещали, или рисовал на стенах.

– И я согласился и встретил Песочного Человека, и он превратил мой кошмар в шатер, в который мне никогда не придется заходить.

– Я знаю, – сказала Андреа, прикасаясь рукой к его щеке. – Я была в этом сне. В нем-то я и догадалась, что нужно искать тебя здесь.

– Я видел, как ты входила. Мне не нравится, когда другие дети заходят в мой кошмар. Я иногда поджидаю их возле шатра. Я пытаюсь их предостеречь.

Фрэнсис скривившись теребил кусок мягкого ковра.

– Песочный Человек нарисовал мне мое желание, вложил его в свой зонтик и сделал его реальным. Это был наш дом, но без всякой грусти. Я хотел остаться в том времени, когда мы все были счастливы и мама с папой не ссорились.

Андреа обняла Фрэнсиса за плечи.

На ее глаза навернулись слезы, когда она вспомнила пустоту последних трех лет с тех пор, как они его потеряли. Рождественские вечера, Дни благодарения – все эти праздники с пустующим местом за семейным столом. И обычные дни тоже. И больше никто рядом с ней на полу не делал домашнее задание. Не с кем было ездить на велосипеде через лес и смотреть мультфильмы в субботу утром.

Инстинктивно рука Андреа потянулась в карман за утешением, и она нащупала пальцами стеклянный пузырек с мерцающим песком.

– Фрэнсис, – спросила она. – Ты ничего не оставлял мне на окне, когда уходил? Перед тем как войти в ворота Замечтанья? Может быть, что-то, что могло бы мне помочь найти тебя или пойти за тобой?

Фрэнсис опустил голову:

– Я так не думаю. Мне кажется, я уходил без оглядки.

– Ох, ну это и не страшно, – сказала Андреа. – Я просто так спросила.

Она не имела ни малейшего понятия, кто мог оставить песок на окне, если не Фрэнсис. Она не могла поверить, что флакончик появился там случайно именно в тот день, когда Фрэнсис отправился в Замечтанье. Но это было уже не так важно, ведь ее брат сейчас был рядом с ней. Он нашелся.

– Это была долгая ночь, – сказал Фрэнсис, теребя пальцами подол своей пижамной рубашки. – Я не знал, что ночи могут быть такими длинными.

Андреа вздрогнула, в груди у нее все сжалось. Она с усилием сглотнула. Фрэнсис думал, что он пробыл здесь всего одну ночь, как было сказано на их билете.

– Малыш, – промолвила она, делая глубокий вдох и пытаясь подобрать правильные слова. – Я не знаю, как тебе об этом сказать, но ты здесь намного дольше, чем одна ночь.

Фрэнсис посмотрел на нее, его брови сдвинулись, и невинное лицо стало очень серьезным.

– Как долго я пробыл здесь?

Андреа уставилась в пол, затем заставила себя заглянуть брату в глаза.

– Ты заметил, что я стала выше.

– Да. Это так.

– Ну… я пока не знаю, как так получилось, но обещаю, что разберусь, чтобы я смогла вернуть тебя домой. Одно знаю точно: мне двенадцать, а тебе должно было быть девять, однако ты все еще выглядишь как будто тебе шесть. Ты пробыл здесь три года. Мы искали тебя долгих-долгих три года.

Лицо Фрэнсиса побледнело, еще сильнее оттеняя фиолетовые круги под глазами.

Андреа прижала брата к себе покрепче, жжение в ее глазах стало невыносимым. Но она должна была оставаться сильной для него, по крайней мере, пока они оба не вернутся домой.

– Мне так жаль, Фрэнсис. Мне не следовало оставлять окно открытым. Мне так жаль.

Фрэнсис, все еще очень бледный, отстранился от Андреа и еле заметно покачал головой:

– Это не твоя вина. Ты же просто пыталась мне помочь.

– Но если бы я не сделала все эти глупости с твоим сном…

– Нет, это не твоя вина, – повторил он, его голос был твердым.

Андреа взглянула на брата. У Фрэнсиса было такое выражение лица, какое он делал, когда был близок к разгадке какого-нибудь хитроумного ребуса. Как будто он вот-вот победит.

– Это моя вина, – произнес он.

– Как это может быть твоя вина? – воскликнула Андреа, взяв лицо брата в свои ладони. – Ты не можешь быть ни в чем виноват. Если ты хоть во что-то веришь, ты должен поверить этому.

Фрэнсис убрал ее руки с лица:

– Я решил уйти. Та девчонка обманула меня, и я ей поверил. Я хотел, чтобы случилось что-то хорошее. Я так злился в реальной жизни. И обещание жить в мире, где наша семья не была разбита, звучало так заманчиво. Но, честное слово, я не знал, чем это обернется, я не знал, что меня не будет так долго, – слезы покатились по его щекам. – Я думал, что это всего на одну ночь. Я думал, это сон.

Ни с чем из того, что сказал ее брат, Андреа не могла согласиться. Может быть, никто из них действительно не был виноват, по крайней мере, так сильно, как она когда-то думала. Может быть, виноват человек, который позвал сюда детей и не рассказал им всей правды.

– Мы должны выйти из этого дома, – сказала Андреа в тот момент, когда несколько других детей зашли в шатер и комната сновидений погрузилась во мрак. – Пора домой. И я обещаю тебе, мы пойдем домой вместе.

– Хорошо, – произнес Фрэнсис, но не сдвинулся с места. Вместо этого он тоскливо посмотрел на комод, заставленный фотографиями их все еще счастливой семьи. Это были те самые фотографии, которые высыпались у Андреа из коробки во дворе.

– Мама с папой все еще… – он не договорил, но Андреа поняла, о чем он хотел спросить. Он хотел знать, были ли родители все еще в разводе.

Она притянула своего младшего брата поближе, поглаживая его по мягким волосам и нежно целуя.

Он понял этот молчаливый ответ.

– О, – произнес он разочарованно. – А я думал, что мне все это приснилось, потому что мне казалось, будто я все это время спал. Если честно, я очень-очень устал.

– Ты и правда выглядишь уставшим, – сказала Андреа, почувствовав комок в животе. Фрэнсис не спал три года. Может быть, темные круги под его глазами были даже не от отсутствия сна, а от жизни между сном и бодрствованием в течение такого долгого времени. В любом случае Фрэнсис скоро отдохнет, потому что Андреа собиралась домой, и она брала его с собой.