В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи

Делаем первый промежуточный вывод: широко известное «совещание» – вещь совершенно мифическая; если что-то и было, то явно не тогда и не так, как описывают «участники».

Второй промежуточный вывод: дата 19 марта, когда самолеты начали выгружать на берег, – абсолютно вымышленная. Ее запустили в мир через Каманина в книге «Как мы спасали челюскинцев». Она очевидным образом противоречит всем документам и свидетельствам. Выгрузка была произведена не позже 15 марта.

Третье: люди, которые читали книгу «Как мы спасали челюскинцев», изданную в 1934 г. огромными тиражами, а до этого следили за ходом спасения по газетам, должны были или обладать очень короткой памятью, или быть хорошо выдрессированы в умении двоемыслить. Скорее, все-таки второе – пропаганда еще долго держала тему горячей, подшивки газет лежали в библиотеках, в том же 1934 г. выпустили книгу-альбом с избранными публикациями «Правды» – все это находилось в полном противоречии с «воспоминаниями» членов группы Каманина.

Четвертое: похоже, что всем участникам каманинской группы запретили говорить, чем они занимались на Олюторском берегу в промежутке между 14 и 19 марта. А там в это время находились экипажи двух пароходов, два десятка летчиков, несколько журналистов, местные рабочие и пограничники – суммарно не менее 200 человек.

Зачем это было сделано? Газетные статьи и сообщения правительства забываются и тонут в архивах, а книга остается надолго. С этими заменами дат кто-то могущественный хотел что-то спрятать, и сделано это было явно не случайно. Теперь уже, наверное, никто никогда не узнает, что прятали, зачем, но почему-то тогда это казалось важным. Но! Многие участники событий писали мемуары дважды. Сначала по горячим следам, в 1934 г., когда были свежи эмоции, и в то же время кто-то сверху с их помощью редактировал историю. А потом, второй раз, – спустя годы и в конце жизни, когда хотелось рассказать что-то важное про себя и уже была неактуальной конъюнктура прошлого. Интересно бывает сравнить эти два варианта. Заглянем, например, в поздние мемуары Молокова «Родное небо», изданные в 1977 г., и увидим: «Только 14 марта мы достигли мыса Олюторского». Оказывается, Василий Сергеевич спустя 43 года отлично помнил дату!

А Николай Каманин в своих поздних мемуарах «Летчики и космонавты», изданных в 1971 г., вдруг уходит от любой конкретики относительно дат, про 19 марта почему-то уже не говорит, свой «дневник» не цитирует, зато вспоминает условия: «На снеговой площадке за длинным сараем консервного завода при сорокаградусном морозе проходила сборка самолетов. Техники Разин, Анисимов, Грибакин, Осипов, Романовский, Пилютов и другие работали день и ночь, не зная устали, не замечая лютого мороза».

А все же интересно: что именно прятали, зачем? Отчего меняли даты, почему вдруг резко поменялся маршрут «Смоленска»? Можно, конечно, предположить, хоть и бездоказательно.