Падающий дождь

I

«Нужно посадить всех лояльных вьетнамцев на плот и отправить плот в море, затем убить всех оставшихся вьетнамцев, а страну заасфальтировать, как автомобильную стоянку. А после этого потопить плот с лояльными вьетнамцами». Анекдот, популярный среди солдат американской армии во Вьетнаме

Первый лейтенант «зеленых беретов» Клиф Даллас Шерман, выйдя из дверей штаба командующего специальными войсками США во Вьетнаме, в ожидании вызванной машины остановился у бронзовой мемориальной плиты с именами «зеленых беретов». Эта плита появилась в Ня-Чанге сравнительно недавно, но список «зеленых беретов», нашедших свою смерть во Вьетнаме, был не мал.

Закуривая, Клиф молча пробегал глазами столбцы знакомых и незнакомых ему имен. С одними из этих людей он встречался в Форт-Брагге, с другими — на Окинаве, в Лаосе, во Вьетнаме. Будучи начальником штаба команды А-345, он сам едва не сложил голову в тылу Вьетконга, в джунглях близ камбоджийской границы.

Вот они, восемь имен его товарищей по оперативной команде А-345: Харди, Честэр и другие. А всего в траурном списке почти пятьсот фамилий. Пятьсот мертвых «зеленых беретов» — это сорок таких команд, как А-345.

Среди этих пятисот мучеников-крестоносцев, с ненавистью подумал Клиф, нет бывшего командира А-345 капитана Джона Гранта. Он жив, сволочь! Ну ничего, до поры до времени! Клиф считал, что Грант, только Грант виноват в том, что их, едва выбравшихся из джунглей, оставили без орденов и чинов. Грант — белая ворона в зеленом берете, настоящая «нервная Нелли»! Мало того, что он заболел медвежьей болезнью, когда вьетконговцы гнались за ними, выйдя из госпиталя, он стал чуть ли не «мирником», написал такой отчет об их операции, что вызвал возмущение всего начальства.

Пока Грант отсиживался в тылу после госпиталя, ему, Клифу, пришлось отправиться в очередной рейд в тыл Вьетконга. Штабная команда Б-57, которой он теперь подчинялся, «изучала и исследовала» районы, граничащие с Лаосом и Камбоджей.

Вооружившись английским оружием с глушителями, Клиф с группой из двух «зеленых беретов» и трех рэйнджеров-вьетнамцев шнырял по джунглям, перехватывал связных, устанавливал на тропах, используемых Вьетконгом, электронные приборы, регистрирующие и передающие по радио сведения об интенсивности движения вьетконговцев по лесным дорогам. «Береты» были прекрасно оснащены. У них была пятикилограммовая радиолокационная станция для обнаружения наземных целей в радиусе двух километров. Их вооружили биноклями ночного видения. Стрельбу ночью облегчали натертые фосфором мушка и прицельная планка автомата. «Береты» научились маскировать свое оружие, обматывая его разноцветным — желтым, зеленым и коричневым — клейким пластырем, носили «тигровые» комбинезоны из прочной тонкой материи, в кожу лица и рук втирали зелень травы и цветочную пыльцу, к фуражкам крепили ветки. Кроме ручных помп и водоочистной установки для дезинфекции воды их снабдили приспособлением для собирания влаги в грунте и растительности — эта штука давала за сутки три литра дистиллированной воды.

Но все это помогало в войне с вьетконговцами не больше, чем противомоскитные сетки. Команда Клифа понесла тяжелые потери и была расформирована. Вьетконговцы не случайно называют такие команды группами самоубийц. Самого Клифа спас только звериный инстинкт самосохранения.

Когда он вернулся в Сайгон, ему дали новое задание — тайно арестовать и доставить в Ня-Чанг одну «важную птицу». Задание он выполнил несколько дней назад. Сегодня его вновь вызвали в Ня-Чанг, в штаб командующего специальными войсками, и приказали завершить эту операцию. Дело было довольно щекотливым, но Клиф надеялся, что теперь-то он получит обещанную награду.

Он стоял, ожидая машину, и с досадой думал о том, что ему так и не удалось расквитаться с Грантом. В Сайгоне он попытался узнать, где сейчас Грант. Он надеялся разыскать его через их бывшего шефа полковника Фолькстаада, но оказалось, что полковник уехал в Штаты. Тогда Клиф отправился к бывшему заместителю шефа подполковнику Фонту и от него узнал, что капитан Джон Грант откомандирован в ФРГ, в Бад-Тёльц.

— Очень жаль, — воскликнул Клиф, — я так мечтал встретиться с ним!

— Возможно, ваша мечта скоро осуществится, — сказал подполковник Клифу доверительным тоном. — Мы отправляем все больше наших людей в Европу. Сами понимаете, зачем и почему. А на что вам понадобился Грант?

— Должок за ним остался, — угрюмо уклонился от прямого ответа Клиф.

Фонт прекрасно выглядел, не то, что Клиф. Еще бы! Он сумел пристроиться на теплое местечко: стал «психопом» — экспертом по «психологическим операциям» — и сидел себе в тылу.

Чувствуя, что Клиф презирает его, как штабную крысу, подполковник-психоп заискивал перед ним и в то же время подчеркивал, что Клиф ниже его по чину.

Ничего, он, Клиф, еще наверстает, еще свое в жизни возьмет!

К подъезду, вздымая брызги дождевой воды, подкатил джип с синей полосой на бампере, означавшей, что джип этот не простой, а офицерский. Молча кивнув, Клиф сел рядом с водителем, и они помчались по территории СФОБ — оперативной базы специальных войск в Ня-Чанге. Клиф рассеянно смотрел в окно. Клуб «Плэйбой», оперативный центр, бассейн, военторг. Новые щиты с цитатами из антикоммунистических высказываний американских президентов.

Кроме нас, некому стать стражем у этих ворот. Линдон Б. Джонсон

Мы в нашей стране, в нашем поколении, судьбой, а не собственным выбором поставлены стражами на стенах мировой свободы. Джон Ф Кеннеди

И вдруг неожиданно:

Теорию коммунизма можно суммировать в одном предложении: «Ликвидация всякой частной собственности». К. Маркс и Ф. Энгельс

«У психопов» это называется «иммунизацией личного состава прививкой коммунистических взглядов в малых дозах».

Может быть, это и действует на новичков — Клиф только сплюнул за борт джипа. При Кеннеди не было подобной пропаганды, зато его гвардии — «зеленым беретам» — платили надбавку к жалованью. Теперь многие «береты» носят на рукаве траурные шевроны по Кеннеди, а циники говорят, что это траур по отмененной надбавке.

Проехали мимо здания с фантастического вида антеннами на крыше. Это комплекс связи. Здесь электронно-вычислительные машины принимают и обрабатывают сотни шифрорадиограмм от полевых команд. Сюда поступила и та последняя шифрорадиограмма команды А-345 с мольбой о спасении.

— Что нового на базе, Мак? — спросил Клиф водителя-капрала.

— Нового? Ничего особенного. В клубе сержантского состава появились на стенах намалеванные на бархате голые экзотические красотки, такие же, как и в офицерском клубе «Плэйбой». Официанток-вьетнамок ежемесячно проверяют на «детекторе лжи», так что бдительность на высоте. Каждую ночь ведем обстрел вокруг базы, перепахиваем рисовые поля минами, устраиваем фейерверки из ракет. Что еще? Южновьетнамские «красные береты» почему-то стали «черными беретами», но, перекрасившись, не начали лучше воевать. Воюют из-под палки, не то что Вьетконг. Обучает их один экс-нацист, подполковник Фриц Шарне.

— Знаю, этот немец унаследовал пивной завод в Милуоки. Ему есть что защищать.

— Пожалуй, опять дождь хлынет. Уже накрапывает.

— Зарядили дожди, с мая идут не переставая.

Подъехали к центральным воротам базы.

— На пристань! — сказал Клиф.

— О’кей!

Водитель включил радиоприемник. Сайгон передавал знаменитый марш «Полковник Боуги» из фильма «Мост на реке Квай». Клиф стал машинально подсвистывать музыке, поглядывая по сторонам. Мимо проносились оливкового цвета бронетранспортеры на гусеничном ходу и четырехосные ХМ-656 с белыми звездами и надписями: «Армия США». По обе стороны шоссе лес был вырублен на пятьсот ярдов. Шоссе охранялось стрелковыми взводами, и все же по свежезалатанным воронкам было видно, что партизаны ухитрялись частенько закладывать мины. Говорят, военная полиция в Сайгоне задержала пожилого крестьянина — он тащил с базара целый мешок пятифунтовых противотанковых мин № 1…

Хорошо, что здесь недалеко: от Ня-Чанга до Сайгона 188 миль, а до пристани — всего десять минут езды.

Через полчаса после отъезда Клифа Шермана из боковых ворот базы на ту же пристань выехал бронетранспортер М-113. На носу и корме его белела надпись: «Ноев ковчег». Вел транспортер сержант первого класса Элвин Смит. Рядом с ним беспокойно ерзал капитан Роберт Мараско. Он шарил глазами по зеленой стене джунглей и то и дело поправлял сползавшие с потного переносья солнцезащитные очки.

Сержант Смит косо взглянул на двадцатисемилетнего капитана. Сноб, хлыщ и выскочка. За три года стал капитаном. Любитель мокрых дел. Потому и сделал карьеру. А он, Элвин Л. Смит-младший, в сорок один год, прожив более полжизни, пройдя огонь и воду, всего-навсего сержант…

Подобно многим сержантам и рядовым солдатам армии США во Вьетнаме, Смит ненавидел собственных офицеров, военную полицию и весь уклад армейской жизни больше, чем противника. Но эту, ежедневно подогреваемую ненависть приходилось, конечно, скрывать.

— Куда мы везем этого гука? — поинтересовался Смит. — Купать его будем? Учить плавать?

— Не твоего ума дело! — огрызнулся капитан, забыв о показном демократизме, распространенном среди армейской элиты. — Делай свое дело, сержант, да помалкивай! Тут большая политика.

— Ребята говорят, его здорово пытали, — проговорил, пыхтя сигаретой, сержант Элвин Смит. — Даже после того как он прошел «детектор лжи», «инъекцию истины» в вены и весь круг диснейленда, он ни в чем не признался. Я был первым, кто заподозрил его в измене, но, может, это действительно не он?.. Не знаю, капитан, — продолжал Смит нерешительно. — Возможно, я покажусь вам наивным, но полевое наставление ФМ-15 категорически запрещает пытать пленных…

— А я тебе напомню, Смит, — резко сказал капитан Мараско, — что пункт «джи» параграфа 70 полевого наставления ФМ-31-21 прямо предписывает «терроризировать и уничтожать коллаборационистов»! И результаты допроса как раз подтвердили, что ты был прав. Он двойной агент.

Капитан Мараско лично помогал майору Крю, своему непосредственному начальнику отряда Б-57, допрашивать гука. В этом приняли участие также его однокашники из учебного центра «зеленых беретов» в Форт-Брагге капитаны Бадж Уильямс и Леленд Брамли и начальник разведки 5-й группы специальных войск майор Томас Мидлтон.

Все началось с трофейной фотопленки, захваченной «зелеными беретами» при налете на лесной лагерь вьетконговцев. Когда пленку обработали, сержанту Элвину Смиту, рассматривавшему кадр, запечатлевший группу вьетконговцев, показалось, что один из партизан — не кто иной, как Чиен Тхай Кхак, тайный агент «зеленых беретов». Смит сообщил о своих подозрениях начальству. «Значит, Чиен — двойной агент, — скоропалительно решили в штабе. — Значит, это он выдал двух наших агентов!»

Майор Крю придумал «двойнику» срочное дело в Сайгоне. Как только тот явился туда из Камбоджи, первый лейтенант Шерман арестовал его и доставил в Ня-Чанг.

Сличив роковую фотографию с живым Чиеном, в Ня-Чанге заколебались: «Черт его знает! Все они на одно лицо, эти азиаты!» И решили подвергнуть вьетнамца допросу при помощи «детектора лжи». По мнению «полиграфиста», кровяное давление, пульс и дыхание Чиена показывали подозрительные скачки, отклонения от нормы — при двух вопросах: «Работаете ли вы на партизан?» и «Не нарушали ли вы правила безопасности?»