Украина в огне. Как стремление США к гегемонии ведет к опасности третьей мировой войны

7. Дихотомия и двойные стандарты в ООН: исследование

Статья Дэвида М. Хершенхорна на первой странице The New York Times упоминает еще и доклад, обнародованный комиссаром по правам человека ООН, в котором, по его словам, говорится, что «угрозы этническим русским на Восточной Украине, о которых постоянно говорят российские официальные лица и российские новостные СМИ как о потенциальной основной причине российских военных действий, были преувеличены…»[178] Он использовал этот, вероятно, объективный доклад ООН, чтобы подкрепить свое мнение о России как источнике глобальной дезинформации об Украине, в противоположность западным правительствам и СМИ, которые в смысле точности и надежности, по-видимому, намного лучше. В самом деле, после обнародования этого доклада Саманта Пауэр расхваливала «независимое и беспристрастное сообщение» и добавила, что «после многих недель российской дезинформации и пропаганды доклад дает нам шанс сконцентрироваться на фактах»[179].

Когда комиссар по правам человека ООН Нави Пилай обнародовала этот доклад 15 апреля на основе данных Мониторинговой миссии по правам человека, направленной на Украину месяцем ранее, она заявила, что «необходимо установить факты на местах, чтобы помочь снизить риск резко различающихся сюжетов, используемых в политических целях. Людям необходима надежная точка зрения, чтобы противопоставить широко распространяемой дезинформации и речам, которые нацелены на разжигание национальной, религиозной или расовой ненависти»[180].

Однако доклад 15 апреля ничего подобного не дал. Ошеломляюще предвзятый документ, он придерживался доминирующей на Западе интерпретации событий на Украине и представлял собой классический пример двойных стандартов. Так, хотя в нем референдум 18 марта в Крыму представлен как «не имеющий юридической силы»[181] (параграф 6) и источник нарушений прав человека (параграф 83), о перевороте в Киеве 21–22 февраля ничего подобного не сказано, временное правительство представлено свершившимся фактом, а не нарушением прав миллионов украинцев, которые не признали ни переворот, ни созданное после него временное правительство. В докладе осуждается присутствие «полувоенных групп и так называемых групп самообороны, равно как и солдат без знаков различия» в Крыму (параграфы 6,86,98), но подобный вопрос никогда не поднимался в связи с протестами на Майдане или вооруженными полувоенными формированиями, как известно, действовавшими в западных областях. Хотя никогда не упоминалось о необходимости разоружить подобные группировки на западе, в Крыму, напротив, «власти… должны немедленно разоружить и распустить все полувоенные формирования, действующие вне рамок закона…» (параграф 98).

В докладе осуждаются акты насилия, совершенные правительством Януковича против протестующих на Майдане (параграф 2, 53–61) и порицаются акты насилия, произошедшие в связи с Крымским референдумом и отделение (параграф 80–92), но никак не осуждаются акты насилия, совершенные протестующими на Майдане, в том числе «Правым сектором», а обвинения в смертях от рук снайперов 18–20 февраля возлагаются только на силовые структуры Януковича. Хотя в качестве источника для доклада фигурировали 120 смертей, имевших место на Майдане во время протестов, по данным временного министра здравоохранения Олега Музия (параграф 57), имя Ольги Богомолец не упоминается (см. раздел 4 выше). И хотя высказываются сожаления относительно «обвинений, в соответствии с которыми людей сажали в автобусы и оплачивали участие в протестах и проведение их по определенному сценарию» в Крыму (параграф 68), ничего подобного не сказано о протестах на Майдане, хотя многие из протестующих приехали в Киев со всех западных областей, а некоторые и из других стран.

В докладе подчеркивается, что властям Крыма необходимо защищать права татарского меньшинства (параграф 88–89), но вот необходимость для временного правительства защищать значительные русскоязычное и еврейское меньшинства на всей Украине не упомянута. Удивительно, что в докладе даже преуменьшены опасения этнических русских относительно их места после переворота на Украине. В, вероятно, самом наименее цитируемом абзаце доклада мы читаем, что нападения на этнических русских «не были ни систематическими, ни широко распространенными» (параграф 89). В результате таких «находок» оказывается, что протесты против временного правительства, охватившие города на востоке страны, должны быть итогом пророссийской пропагандистской кампании и, следовательно, противозаконны. Невозможно более полно представить доминирующий на Западе сюжет.

В докладе также скрывается угроза, которую представляют собой хорошо известные экстремистские группы (параграф 73–76), а верность «Правого сектора» «принципам, установленным лидером украинских националистов (времен Второй мировой) Степаном Бандерой» просто опущена (параграф 73). Сама такая угроза преуменьшена, в докладе делается вывод, что «по всем свидетельствам, которые услышаны делегацией Комиссии по правам человека ООН, страх перед «Правым сектором» непропорционален…» (параграф 73). И так далее, и так далее, в докладе представлены все возможные двойные стандарты.

Мало известно, но это стоит отметить, что в докладе утверждается — два «визита представителей высокого уровня ООН» на Украину в феврале и марте были предприняты помощником Генерального секретаря по политическим вопросам Джеффри Фелтманом и Робертом Серри, старшим советников Генерального секретаря (параграф 28). Поскольку эти два имени были упомянуты Викторией Нуланд в телефонном разговоре с Джеффри Пайеттом в контексте стратегии Госдепартамента поиска средств в ООН для того, чтобы обойти ЕС на Украине (и «fuck the EU»), мы считаем важным, что они оба оказались ключевыми игроками в той тенденциозной Мониторинговой миссии Комиссии по правам человека ООН на Украине (см. раздел 4).