По прихоти Малфоя

— Извини, Гермиона, — Поттер поспешил спрятать палочку на место, — просто я не доверяю Малфою.

— Зато я доверяю, — отрезала она и направилась прочь из гостиной.

— Я бы на её месте…

— Ты не на моём месте, Рон! Никто из вас не был на моём месте, как и я — на вашем! Но у меня есть причины доверять ему, и вы должны это принять.

Гермиона увидела, как в комнату вошли мистер и миссис Уизли. Видимо, она чересчур громко кричала. Она попыталась загладить вину, мило улыбнувшись им.

— Гермиона, всё хорошо? — поинтересовался Артур.

— Да, я просто немного взволнована. Думаю, мне лучше вернуться в свою квартиру.

Мерлин свидетель, она не хотела, чтобы после её слов все начали суетиться и отговаривать её не покидать Нору. Гермионе хотелось побыть в одиночестве, она ничуть не хотела привлекать к себе внимание. Но одно было ясно — разговор с Люциусом её встревожил, и, кажется, ребята это заметили. Взяв с неё обещание поставить двойную защиту на её квартиру и чуть что сообщит об опасности, ребята неохотно отпустили Гермиону. Она немедля взяла свою сумочку и аппарировала прочь, чтобы быстрее приступить к поиску нужной информации.

Её не на шутку встревожило заявление Люциуса о том, что странные ощущения не только не прекратятся, но будут всё больше и больше брать над ней верх. И самое досадное, что это не поствоенный синдром, а что-то магическое.

Малфой знал и не сказал ей! Как он мог промолчать?!

Да, Гермиона часто вспоминала его и отношения, которые завязались между ними. Она даже признавалась себе, что не против продолжения, пусть и без публичного разглашения, их отношений.

Пока что.

Пока это глупое наваждение не пройдёт, и она не найдёт того, кто так же, как он, удовлетворял бы её по всем параметрам.

А сейчас ей нужно было делать то, что, казалось, поможет хоть немного разобраться в создавшейся ситуации. Гермиона не была знакома с подобными чарами или проклятиями, и поэтому решила прибегнуть к самому надёжному источнику знаний — к книгам.

По прибытии в свою квартиру Гермиона пересмотрела все книги, которые были у неё дома, но ничего подобного не нашла. Она даже не знала, что именно ищет. Как найти информацию, если не знаешь, как правильно сформулировать вопрос? Она выделила несколько главных тезисов, по которым будет продолжать поиск уже завтра в Магической библиотеке Британии.

Гермиону постоянно сопровождало чувство, что она что-то упускает. Нечто важное, от чего складывалось навязчивое ощущение, будто это находится у неё под носом. Тяжесть в груди и апатия настигли её вечером; как только эмоции от пережитой встречи с Люциусом прошли, все прежние чувства вернулись к ней.

Гермионе стало интересно, чувствует ли Люциус то же самое? Если верить словам Малфоя, эти же ощущения коснулись его. Возможно, ему даже тяжелее, если он ощущает слабость по утрам. Она передёрнула плечами от мысли о том, что её утро начиналось бы с ужасного самочувствия. Но спешить к Люциусу в Малфой-мэнор за ответами она не торопилась. Её самолюбие и стремление знать почти всё не давали возможности сдаться так просто, даже не попробовав разобраться во всём самостоятельно.

— Гермиона! Гермиона, открой дверь! — голос Джинни доносился из-за входной двери, и Гермиона поспешила её открыть.

— Слава Мерлину, с тобой всё в порядке, — влетела в квартиру подруга и схватила за руку сонную Гермиону.

— Конечно в порядке, я просто спала, — возмутилась Гермиона.

— Ты спишь как убитая! — Джинни прошла в гостиную и уселась на диван. — Я барабанила в дверь минут пять!

— Извини, видимо, я крепко спала, — виновато улыбнулась Грейнджер. Всё-таки Джинни волновалась за неё.

— Так что происходит? — потребовала ответа подруга.

— Ты о чём?

— О тебе и Люциусе. Что тебя так взволновало вчера? — увидев, что Гермиона приняла непринужденный вид, она добавила: — Я не хотела устраивать допрос при всех, так что теперь я здесь. Он тебе угрожал?

— Мерлин! Нет, Джинни!

— Тогда в чём дело?

— Он слишком уверен.

— Пф-ф-ф… Гермиона, ты будто только что на свет родилась, — хлопнув в ладоши, проговорила Джинни. — Малфой всегда был таким заносчивым, эта его черта впиталась вместе с молоком матери.

Гермиона насупила брови, предполагая, что Джинни имеет в виду постоянно присущее Люциусу поведение.

— Он уверен в том… — Грейнджер вздохнула. — В том, что я должна быть рядом с ним. Точнее, что совсем скоро буду с ним в мэноре.

Джинни выпрямилась и с серьёзным видом уставилась на Гермиону.

— Что это значит?

— Я… я сама не знаю, что это. Я даже не знаю, как объяснить.

Заломив пальцы рук, Гермиона уселась в кресло напротив Джинни.

— Расскажи, как есть.

— Он знает, что это. Он знает, что происходит, но не говорит мне. Малфой словно потешается над тем, что я не всё знаю! — раздражённо проговорила Гермиона.

— Он что… применил какое-то заклятие по отношению к тебе?

— Я не знаю. Понимаешь, чем больше времени проходило после победы над Волдемортом, тем чаще я чувствовала апатию, слабость и давящее чувство внутри, — Гермиона указала в область грудной клетки. — Я думала, что это последствия пережитых событий, что это просто эмоциональное состояние…

Джинни молча слушала подругу, предполагая нечто ужасное. Ей казалось, что Люциус Малфой был способен проклясть Гермиону. О его скверных поступках ранее ходили легенды. А если учесть тот факт, что сын Малфоя-старшего отправится в Азкабан, в том числе и из-за Гермионы, то можно предположить и наихудшее.

— Я так думала до вчерашнего дня, пока не поговорила с Люциусом. Пока он не сказал мне, что физически чувствует то же самое и знает, из-за чего это, — Гермиона нервно улыбнулась и, встав с кресла, принялась ходить по комнате. — Самое забавное, что когда он рядом, эти неприятные ощущения исчезают. Воздух вокруг нас словно наполняется энергией, я её буквально ощущаю. Но Люциус сказал, что дальше будет ещё хуже, больнее и неприятнее. Вот почему он уверен, что я приду к нему, — она остановилась и посмотрела на Джинни.

— Это не похоже на проклятие, — прищурившись, проговорила Джинни. — Малфой слишком самовлюблённый, чтобы причинять себе вред.

— И это меня беспокоит, что мы с ним как-то связаны. Но что это за магия и зачем она нужна, я не знаю. — Гермиона задумчиво посмотрела в окно. Ей казалось, что всё наладится. Они все так говорили по окончании войны. «Всё наладится..» Эти слова внушали надежду и веру в нечто светлое и хорошее.

— И ты ничего не подозреваешь?

— Вот именно, что я не знаю, с чем имею дело!

— Гермиона, мне кажется, я слышала нечто подобное, когда некая материальная энергия окутывает волшебника и волшебницу. Не рискну утверждать, но всё же без волшебства здесь не обошлось.

— Я так тоже думаю, это кажется очевидным, — Гермиона закатила глаза от досады и вздохнула. — Я собиралась сегодня в библиотеку. Хочешь составить мне компанию?

— У меня есть идея получше. Давай заглянем в Нору и спросим об этом моих родителей, — бодро проговорила Джинни.

Пока Гермиона принимала душ и переодевалась, Джинни похлопотала на кухне и приготовила ароматный зелёный чай с лаймом.

— Держи, Гермиона, бодрящий напиток! — Джинни подала чашку своей подруге и, окинув её взглядом, улыбнулась. — Думаю, что на днях всё решится. Мои родители должны что-то знать об этом.

— Надеюсь. В любом случае, разговора с Люциусом мне не избежать.

Минуты умиротворения растворились вместе с последними каплями чая в её желудке, и очень быстро Гермиона почувствовала сдавливающее чувство в грудной клетке. Они переместились в Нору и застали Молли Уизли хлопочущей на кухне. Слава Мерлину, дома больше никого не было, иначе Гермиона просто не выдержала бы бесконечных допросов от всех разом.

Ей снова пришлось рассказать всё то, что она рассказывала Джинни. Гермиона поведала, о чём разговаривала с Люциусом во время его визита, и Молли внимательно слушала её, не перебивая. Она пристально смотрела на Гермиону и буквально сканировала её взглядом, словно рентген, пытаясь найти повреждение. Наконец, Молли заговорила:

— Очень странно, дорогая. То, что ты описываешь, похоже на… — Молли не договорила, снисходительно посмотрев на Гермиону.

— Мам, скажи уже! — вмешалась Джинни, которая терпеть не могла, когда что-то недоговаривают.

Впервые за всё время Гермиона чувствовала себя тупой. Если бы она была фанатом ужастиков, то поверила бы, что её мозги съел зомби.

Ощущение того, что это нечто реальное и одновременно неизвестное, буквально разрывало её, расшатывая эмоционально. Она готова была уже сейчас пойти, нет, побежать к Люциусу и, влепив ему пощёчину, потребовать объяснений. Она вскочила на ноги в желании покинуть дом и аппарировать.

— Милая, не волнуйся, — Молли взяла её руку. — Такое происходит… Между мужчиной и женщиной. Это некая связь, которая не даст вам возможности быть отдельно друг от друга, понимаешь? — она посмотрела на Гермиону ласковым взглядом. — Тебе нечего бояться.

— И всё же я не понимаю, как эта связь образовалась! — Гермиона отступила к двери. — Мы не подходим друг другу.

Как же ей тяжело было сказать эти слова. Гермиона убеждала себя в том, что у неё просто возникла привязанность к Люциусу Малфою. Благодарность, в конце концов! Но не любовь. Она читала в книгах — любовь не случается между такими, как они с Люциусом.

— О-о-о, дорогая, это и для меня остаётся загадкой. Обычно такая связь возникает между чистокровными ведьмами и магами… — Молли Уизли улыбнулась. — Я не имею ни малейшего понятия, как такое могло произойти. Ответ на этот вопрос может дать только сам Люциус.

После этих слов Гермиону осенило. Возможно, между ней и Люциусом создалась связь, когда они выполняли условие, которое помогло Гермионе аппарировать из Малфой-мэнора. Дело было в крови! В его чистой крови, которую Гермиона выпила, словно бальзам. Вот только этот бальзам не исцелил её душу, а наоборот — поработил её.

Она всё ещё сопротивлялась очевидному — своим чувствам к Люциусу. Гермиона не хотела бежать в мэнор и доказывать ему, что он прав. Больше всего её бесило то, что Люциус не оставил за ней право выбора. Хотя где-то в глубине души девичье нутро Гермионы ликовало и было радо такому поступку Малфоя.

— Спасибо, — Гермиона вышла на крыльцо и направилась из двора.

— Стой! Ты куда? — Джинни выбежала вслед за подругой.

— Думаю, пришло время получить ответы на мои вопросы, — Гермиона улыбнулась и махнула рукой. — Передавай привет ребятам. Пока, Джинни.

Гермиона направилась в поле, вверх по дороге, по которой она прогуливалась с Люциусом. Ей нужно было отойти на двадцать метров от дома, прежде чем аппарировать. Она слышала, как Джинни стала допрашивать Молли, но до её слуха доносились отдельные слова, которые вряд ли могли бы прояснить картину.

Гермиона остановилась и сосредоточилась на Малфой-мэноре. До её ушей долетели слова, которые проговорила Молли Уизли: «Джинни, всё очень просто! Гермиона…»

Она приземлилась у самого входа в Малфой-мэнор и от досады топнула ногой. Молли Уизли явно сказала нечто важное своей дочери, чего не хотела сказать Гермионе.