Портрет лива в Старой Риге

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Подвал, как в первой картине. На верху лестницы все еще сидит А р и я. Озябшая и нервная, она взглядывает на часы. Потом смотрит на пальто и пиджак Вилиса, лежащие на чурбане.

Внизу в проеме двери появляется В и л и с в рубашке с засученными рукавами и мрачно смотрит на Арию.

А р и я. Ну?

В и л и с. Ну… Пожалуйста. Дрова переложены.

А р и я. А… дверь?

В и л и с. Открыта. Не слышала, как я дубасил? Со всех петель сорвал.

Ария поднимается и медленно сходит вниз, однако в конце лестницы нерешительно останавливается.

Ария, может, хватит, а? Ты показала, кто ты и что ты обо мне думаешь, и…

А р и я. Вили, опять.

В и л и с. Образумься же. Ну? Постучим, Талберг нам откроет и…

А р и я. Нам…

В и л и с. Ну и что?

А р и я. Если он увидит нас тут вдвоем, я умру.

В и л и с. Он? Талберг?

А р и я. Он или кто другой, какая разница, знать будут все.

В и л и с. Что знать, черт побери? Что здесь случилось?

А р и я. Мы должны выбраться отсюда немедленно, и так, чтобы никто не видел, ну как ты не хочешь меня понять…

Замяукала кошка.

Хорошо, если ты боишься, мы туда не пойдем, но в таком случае придумай, пожалуйста, что-нибудь другое…

В и л и с. Честное слово, я этой кошке шею сверну. Ага… Оказывается, это я боюсь… Спасибо, Ария.

А р и я. У тебя в волосах паутина.

В и л и с. Сними.

Кошка, предупреждающе: «Мяу»…

Ария отступает.

Нет, я абсолютно тебя понимаю. Я понимаю. Когда один человек другому противен, словно какая-нибудь лягушка или что-то в этом роде, то, совершенно естественно…

А р и я. Ты ошибаешься, потому что я… (Умолкает, не зная как продолжить.)

В и л и с. Я понимаю также, каким ударом это было бы для твоего немого, если б ему кто сказал, что мы с тобой целый час провели вдвоем в подвале на расстоянии неполных четырех метров друг от друга — конец света!

— Мяу…

Вилис хватает полено и швыряет куда-то в глубь соседнего помещения, в стену. Падает кусок жести, сухо сыплются поленья…

А р и я (испуганно оглядывается на дверь). Тише, прошу тебя.

В и л и с. Ну, или туда, или туда. Решай. Одно из двух.

А р и я послушно идет и исчезает в соседнем помещении.

В и л и с следует за ней.

Наверху появляется А й в а р Ю р и к с о н с плащом в руке, он идет на вечер и потому как следует принарядился. Он входит в переднюю гардероба, останавливается перед зеркалом и что-то еще поправляет, проверяет узел галстука, сдувает какие-то пылинки…

Позади него неожиданно возникают К в а к и Д ж о, юноши с подчеркнуто длинными волосами, в разномастной одежде и тапочках. В руках у Квака транзистор.

Айвар Юриксон оглядывается и вздрагивает.

Квак и Джо смеются. Без злобы и даже без особой насмешки, просто так. Быть может, над длинным и тощим деревенским парнем в белом воротничке и с тщательно повязанным галстуком, что в их глазах является признаком безнадежного провинциализма и отсталости, а быть может, над его откровенным изумлением и смущением, что он так близко видит таких…

К в а к. Джо, перестань… Перестань!

Д ж о. Я перестал, Квак.

К в а к. Ната, хау!

Появляется Н а т а, молодая девушка в брюках и куртке, с коротко подстриженными волосами.

Одного нашли. Очевидно, местный.

Н а т а. Добрый день. Скажите, вы не знаете Казимира и Бонию Свиланов из Прейли?

Ю р и к с о н. Допустим, знаю, и что дальше?

К в а к. Джо, я не ожидал.

Д ж о. Стиль, Квак.

Н а т а. Тише вы! (Юриксону.) Вы не скажете, где я могу их увидеть?

Ю р и к с о н. Не скажу. Казимир был здесь, но куда-то ушел, а Бония…

Н а т а. Может, они пошли к дяде Станиславу на именины?

Ю р и к с о н. Спросите меня, пожалуйста, что-нибудь полегче.

К в а к. Джо, ты слышишь? Он говорит с Натальей как с дамой.

Д ж о. Слышу, Квак.

Н а т а. Последний раз беру вас с собой. (Юриксону.) Вообще-то я ищу Андриса, их сына, потому что в связи с праздником ему дали отпуск на три дня и он в Риге, только я понятия не имею где. Извините.

Ю р и к с о н. Не за что.

Ната, Квак и Джо направляются к выходу. С музыкой, поскольку Квак успевает включить транзистор.

Навстречу им идет Т а л б е р г.

Т а л б е р г. Одну минуту. Что вы тут делаете?

К в а к (без малейшей агрессивности, лениво). А какое вам…

Н а т а. Квак! (Талбергу.) Извините, пожалуйста. Мы уже выяснили. До свидания.

Т а л б е р г. Счастливо.

В с е т р о е уходят.

Талберг вопросительно смотрит на Юриксона.

Ю р и к с о н. Спрашивали про Свиланов.

Т а л б е р г. Казимир же наверху.

Ю р и к с о н (качает головой). Ушел.

Т а л б е р г. Придется закрыть входную дверь, иначе тут… Кто из ваших там еще работает?

Ю р и к с о н. Эглитис, Романовский и Штокманис, да и я иду. Курсовой проект нужно двинуть.

Внизу появляется В и л и с. Надевает пиджак.

Т а л б е р г. Вы же собирались на бал.

Ю р и к с о н. Всякое желание пропало.

Т а л б е р г. Таких, как эти, вы там не встретите. У этих в Риге другие, совсем иные пути.

Вилис поднимается вверх по лестнице.

Ю р и к с о н. Да, но уже нет настроения.

Вилис стучит.

Талберг и Юриксон удивленно поворачиваются к двери подвала.

Смотрят.

Вилис стучит еще раз.

Т а л б е р г. Кто там?

В и л и с. Я. Норейко.

Т а л б е р г. Какой Норейко?

В и л и с. Вилис Норейко с третьего курса.

Т а л б е р г. Одну минуту. (Юриксону, тихо.) Ключ лежит в строительном кабинете на столе…

Ю р и к с о н быстро уходит.

Что вы там делаете, Норейко?

В и л и с. Ничего, так просто.

Т а л б е р г. Вы один?

В и л и с. Да. Это я на пари.

Т а л б е р г. Странно.

Появляется Ю р и к с о н и дает Талбергу ключ.

За Юриксоном вбегают Р о м а н о в с к и й, Э г л и т и с и спустя минуту Ш т о к м а н и с.

Спасибо, Юриксон. Между прочим, кто из вас хорошо знает Норейко?

Э г л и т и с. Вили Норейко? Я. Он из Кулдигского района, так же как Густав и Ария, но первые два курса мы учились вместе на консультационном пункте в Салдусе{67}. То есть мы с Вили, потому что те двое, Густав и Ария, окончили среднюю школу и приехали прямо сюда в Ригу, на третий курс.

Талберг открывает дверь подвала.

В прихожую гардероба входит Вилис.

Т а л б е р г. Сначала проверим, что там делается внизу.

В и л и с. Пожалуйста, если угодно. Проверяйте. (Идет.)

Т а л б е р г. Постойте, Норейко. Поговорите с Эглитисом и подождите меня здесь. (Кивает остальным троим и спускается вниз.)

Юриксон, Романовский и Штокманис следуют за Талбергом и в с е ч е т в е р о исчезают внизу в соседнем помещении.

Э г л и т и с. Вили, что ты…

В и л и с. Мне неохота разговаривать, да и времени нет.

Э г л и т и с (заступает ему дорогу). Подожди…

В и л и с. Отойди.

Э г л и т и с. Ну почему нужно так…

В и л и с. Уйди, слушай, ты…

Э г л и т и с. Мне очень жаль, но лучше все-таки, если ты останешься, пока… Извини, пожалуйста. Слышишь? Уже идут, так что…

Разговаривая, возвращаются и поднимаются наверх Т а л б е р г с т р е м я з а о ч н и к а м и.

Т а л б е р г. Ну так как, Норейко?

В и л и с. Так, как я сказал. Пари.

Т а л б е р г. Пари, значит… И вы были один?

В и л и с. Я уже сказал.

Т а л б е р г. Наверху напишете объяснение директору.

В и л и с. Пожалуйста, а… попозже нельзя?

Т а л б е р г. Почему попозже? Сейчас. (Уходит.)

В и л и с мрачно следует за ним.

Р о м а н о в с к и й. Мистика.

Ю р и к с о н. Вообще мрачный тип этот Норейко. Как он забился в свой угол, когда мы после экзамена посидели за бутылкой сухого вина и попели.

Р о м а н о в с к и й. Не все же осваиваются в компании так быстро, как ты.

Ю р и к с о н. Шальной он все-таки.

Э г л и т и с. Кончай, Юриксон. В своей передвижно-механизированной колонне Вилис Норейко один из лучших каменщиков, а если он иной раз и шалеет, так это из-за Арии.

Ю р и к с о н. Из-за Арии?

Э г л и т и с. Когда у нас в прошлом году в Салдусе на втором курсе началась сессия, Ария приехала из Кулдиги в Салдус, чтобы наметить место какой-то новой стройки, и вы бы видели, что творилось с Вили. Сколько мы ему ни говорили, чтоб он поставил на этом крест, или девчонок на свете не хватает — нет же, прямо как приворожили.

Р о м а н о в с к и й. А Ария?

Э г л и т и с. Ария смотрит только на Густава и надеется все-таки приучить стариков к мысли о зяте, который не говорит… Старики у нее железобетонные.

Ю р и к с о н. Почему она не уйдет от них?

Э г л и т и с. Не тот характер.

Появляется Д з и н т р а.

Д з и н т р а. Что здесь происходит?

Э г л и т и с. Ничего, просто говорим о жизни.

Ю р и к с о н. Пошли со мной на бал, и я тебе расскажу. Дар речи потеряешь. Дзинтра!

Д з и н т р а. Нет.

Ю р и к с о н. В старости плакать будешь, вспоминая это «нет».

Д з и н т р а. Мальчики, не знает кто-нибудь из вас, где Ария?

Ю р и к с о н. Спроси Густава, который не спускает с нее глаз и… (Осекается, потому что Дзинтра прикладывает палец к губам, предупреждая, что Густав находится поблизости и все слышит.)

Д з и н т р а. Казимир тоже исчез. Бония извелась до слез, они договорились сегодня вечером пойти к брату Казимира Станиславу на именины… (Уходит.)

Ш т о к м а н и с. Этот Казимир плохо кончит.

Р о м а н о в с к и й. Зависть заговорила?

Ю р и к с о н. Мужчины, вы не замечали… Казимир и Ария!

Э г л и т и с. Иди ты, Айвар, знаешь, гуляй.

Р о м а н о в с к и й. Ну, если две особы в одно и то же время столь таинственно исчезают…

Э г л и т и с. Казимир ушел вместе с Мартой.

Р о м а н о в с к и й. Возможно, преднамеренная маскировка.

Ю р и к с о н. Все же нет, отпадает… Когда Марта бросила полено, глаза старика вспыхнули как две синие лампочки, я видел.

Ш т о к м а н и с. Какого старика, Казимир на три года моложе меня.

Ю р и к с о н. Мужчины! Дошло!.. У меня мороз по коже… Ария исчезла, ее не может найти даже Густав, а что, если этот Норейко… Улди! В припадке ревности…

Э г л и т и с (вздрогнув). Да опомнись ты.

Ю р и к с о н. Мы ведь не проверили в темном углу за штабелем дров… Надо что-то делать. Надо задержать Норейко и допросить.

Э г л и т и с. По правде говоря, не помню, чтоб я видел его таким угрюмым и взволнованным.

Ю р и к с о н. Вы оба отправляетесь наверх и берете Вили в оборот, а мы с папашей Штокманисом возвращаемся в подвал.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ