Четыре наследника

– А как же Истинная Летопись? – Ванда схватилась за соломинку. – Эта проклятая Мая запишет всё в книгу, меня обвинят в измене.

– Кто? – насмешливо спросил Фил.

– Хотя бы Кэйрон…

– Дак Кэйрону Мая не подчиняется, сама-то она ничего поделать не сможет, лишь наблюдать и записывать. Когда вы станете королевой, кто посмеет обвинить вас в чём-то? – Фил сунул в рот кусок пирожного и демонстративно захрустел. Ванде хотелось смести со стола тарелку со сладостями и бокалы с вином. Она сдержалась: это не поможет.

– А Дайрус?

Фил даже не стал отвечать. Ну, конечно, Дайрус в любом случае обвинит её в измене и отрубит голову. Ванда скрипнула зубами, бездумно глядя в тёмное окно, по которому стекали капли дождя. Мерзкая погода и тьма неплохо сочетались с тем, что творилось в душе Ванды. По спине побежали мурашки. Она пожалела, что не приказала затопить камин: несмотря на середину лета, она постоянно мёрзла. То ли дожди так влияют, то ли страх перед будущим.

– Зачем вам моя клятва? – поинтересовалась она.

– Клятва на крови Свенейва имеет значение для Истинной Летописи, – Фил поднял на неё глаза. Она поразилась, как резко они изменили выражение с насмешливого на угрожающее. – Она будет знать, она не позволит вам уйти от ответа. Помните Холларда Ривенхеда?

Ванда заколебалась. Она взяла свиток, перечитала:

«Ванда Мэйдингор, кровь от крови Свенейва, своею рукой и своею кровью, в полном осознании своей ответственности перед Истиной и Предками, именем Истинной Летописи клянётся после получения трона дать Жрецам Летописи права, равные с её правами во всех вопросах, касающихся Истинной Летописи. Даю свою кровь в залог клятвы», – она с отвращением дочитала текст.

– Я такое не подпишу.

– Не просто подпишете, госпожа моя. Вы должны переписать текст кровью и поставить подпись. Тоже кровью, конечно, – заявил Фил.

– Зачем?

– Слова для Летописи не значат ничего, ваша кровь – дело другое, верно же?

– Кто такие Жрецы Летописи?

– Подпишите, и я всё расскажу.

– Я отдам тебя Кэйрону, он вытянет из тебя всё. Ты ведь и его предал, и своих приятелей-скантов.

– Дак они от меня ничего не узнают, моя госпожа, ну кроме того, что вы собирались кинуть их так же, как кинули мужа и короля Дайруса. Вы мечтали захапать трон, велели мне кокнуть Кэйрона и барона, верно? – он выглядел так убедительно, что Ванда сама чуть не поверила.

– А этот листок?

Фил с улыбкой выхватил листок из её пальцев. Миг – и свиток охватило пламя. Ванда нахмурилась: она не любила дешёвых фокусов. Дождавшись, когда огонь погаснет, она смахнула пепел со стола. Он полетел на ковёр. Ванда чертыхнулась – ну вот, испортила недавнее приобретение. Ей нравилось ходить по этому ковру босиком – зелёный ворс приятно щекотал ноги, успокаивал нервы, геометрические узоры навевали самые необычные фантазии.

Хотя она избавилась от свитка, слова клятвы жгли её изнутри. «Но ведь этого ты хотела», – сказала она себе. Неужели она отступит теперь, когда цель так близка? Ванда уже не раз во сне видела себя королевой, ей нравилась власть, попавшая в руки. Отец был против, но он ошибался! Только так она получит право карать любого! Она казнит Георга и найдёт себе другого мужа – Кэйрона или нет. Она оставит скантов, не позволяя им уничтожать эктариан и зарианцев. Она договорится с Рургардом, заставит их принять женщину в качестве королевы. Она – дочь Артура и Рижитты – имеет на это право.

Ванда взяла нож со стола, надрезала руку возле кисти. Кровь неохотно показалась в ране, Ванда медленно сжала кулак. Края раны разошлись, кровь потекла на пол, смешиваясь с пеплом на ковре. Фил встрепенулся, вожделенно глядя на красные капли. Ванда, взяв опустевшую глиняную миску со стола, подставила её под рану. Кровь быстро скрыла дно. Ванда решила, что этого хватит. Она обернула разрез носовым платком и подошла к столику, на котором лежали перо и бумага. Текст она записала по памяти, Фил, глядя ей через плечо, одобрительно поддакивал. Ванда размашисто поставила подпись и протянула Филу бумагу, швырнув в незажжённый камин миску с остатками подсыхающей крови. Глина раскололась, кровь впиталась в пепел. Ванда закусила губу, боясь передумать. Когда Фил начал рассказ, Ванда поняла, во что влезла.

– Итак, Летопись с помощью богов создал волхид по имени Девин для Свенейва, вашего предка. Поначалу, правда, мало кто понял, что она из себя представляла, ведь тогда много разных магических предметов гуляло по всей Сканналии. Потом начались странные события: волшебные вещички теряли магию – Летопись забирала их силу, помните? Глупцы пытались отобрать эту силу, мудрецы мечтали её изучить, враги жаждали её уничтожить, и все они погибли.

Тут-то явился Валамир и упрятал Летопись, волхидов выгнал из страны иль перебил. Кто-то смылся на север, в Иштирию, кто-то на юг, многие остались и основали тайный Орден Волхидов. Они думали вернуть себе власть. Орден столетиями копил силы, следил за всеми, плёл интриги. Волхиды сами не понимали, что эти их игры нифига не стоят, согласитесь, а? Прошло аж пятьсот лет, а они так и остались жалкой кучкой неудачников. Ну да, они прибрали к рукам Нортхед, для чего им пришлось договориться с Кэйроном ради его флота, заплатить наёмникам Гиемона. Денег теперича нету ни в казне, ни у народа, и всё равно страна им не покорилась. Люди всё больше озлобляются на них, разве я не прав? Они скоро сгинут, моя госпожа, но это я увлёкся.

Фил глотнул вина:

– Итак, Валамир начал огнём и мечом насаждать нового бога, гнать старую веру взашей. Постепенно народ Сканналии забыл старых богов, зато боги не забыли народ-предатель, – в голосе Фила зазвенела ненависть. – Боги сбежали в Иштирию и утащили магию с собой, тогда Летопись отгородилась от них Чертой. Лишь она сохранила магию, и тому была причина. – Ванда, поначалу слушавшая с недоумением, навострила уши.

– Жил однажды волхид по имени Оймар. Он принадлежал к древнему ордену Жрецов Летописи. Орден этот был не слишком известен, хотя и существовал уже не один век. До Валамира он почти себя не проявлял, ведь мало кто понимал, как велика сила Летописи. Оймар стал растолковывать жителям Сканналии, что Летопись неспроста так усилилась, понимаете, госпожа? Она впитала в себя силу двенадцати богов перед тем, как они сбежали. Пока Валамир громил святилища, вырезал жрецов, жёг и топил в реке идолов, она издевалась над ним, разрушала его собственную страну. Она заняла место богов в нашем мире. Некоторые услышали призыв Оймара, и он собрал нас, чтобы служить Летописи.

– А я думала, вы хотели вернуть власть и веру предков. Захар и прочие уверяли в этом Кэйрона. – Ванда старалась говорить с насмешкой: она пока не поняла, как относиться к новым сведениям.

– Захар и прочие, – высокомерно сказал Фил, – жалкие неудачники. Их Орден Волхидов к вере отношения не имеет, боги для них лишь тени. Власть – вот их бог, потому как в давние времена волхиды владели той же властью, что и вожди. И не только властью – знаниями и магией. Теперь гляньте-ка на них! Они такие же, как эктариане, даже если зовутся иначе, разве не так? Кэйрон мало отличается от Дайруса или Айвариха – те же методы, те же ошибки. Помните Энгуса Краска? Он вечно путал Луаду с Ледой и не помнил, какие подвиги совершил Тиргалв, зато молился на серебряные рудники, мгновенно считал прибыль, волшебным образом находил способы изымать деньги из казны. Захар помешан на старых легендах и знаниях мудрецов. Он ищет сведения повсюду, мечтает основать школы, наставлять на путь истинный новые поколения скантов, но не ради богов: он сам хочет быть их богом, заставить забыть всё эктарианское и вложить в их разум свои мысли! В погоне за новостями он всюду имеет шпионов, всё про всех знает, умеет наладить связь как никто – вот его мечты и реальность! Другие такие же! Им дела нет до того, что мы считаем священным! – Чем больше говорил Фил, тем сильнее его речь отличалась от того, как он говорил обычно. Ванда даже заслушалась.

– Значит, вы им не служите? – Забавно, Ванда воспринимала всех скантов как единую общность.

– Им? – презрительно фыркнул Фил. – Им мы не служим! Они – наше орудие, наше прикрытие, наши невольные помощники! Мы растворились среди них, когда Сканналия стала эктарианской! Мы – везде, и никто не скажет, где именно!

Ванда поморщилась – слишком пафосно это прозвучало, – но на языке вертелся вопрос:

– Так чего вы добиваетесь? Чем отличаетесь от остальных скантов?

– Ну дак я же сказал, моя госпожа, сканты мечтают заполучить власть, для чего они ввергли Сканналию в бесконечные войны. Они пытались использовать Истинную Летопись себе на пользу, сама Летопись их не интересует. Она помогла им вернуть веру народа в магию и скантских богов, она подарила им множество сторонников, она напомнила людям, кем они были сотни лет назад, но они боятся Летописи. Она – их враг, потому что никогда им не подчинится. Из-за неё они не могут поставить своего короля. Им пришлось терпеть Кройдомов, потом Айвариха, потом Дайруса. Сканты столетиями искали способ подчинить себе потомка Свенейва, они гонялись за детьми, даже бастардами. Они уничтожили большинство потомков Свенейва.

– Уничтожили? – Чтобы кто-то целенаправленно убивал… У неё закружилась голова. По ней словно кто-то стучал молотком. Ванда не сразу поняла – это тикают часы на столике. Она стиснула виски руками.

– Видите ли, госпожа, есть пророчество, о котором знал ваш приёмный отец. Из-за него-то он и выдал вас за барона Ворнхолма. Барон Мэйдингор не хотел, чтобы вы стали королевой.

– Я сама просила выдать меня за Георга! – Ванда почувствовала неуверенность в собственном голосе.

– О нет, – усмехнулся Фил, водя пальцем по малахитовому узору стола. – Он так решил ещё когда выдал вас за свою дочь, когда привёл к клятве вождей кланов, чтоб они помалкивали о вашем происхождении. В пророчестве говорилось, будто потомки Свенейва погибнут в войне за трон, вот ваш отец и отдал вас тому, кто не претендовал на трон.

– Сколько осталось потомков Свенейва?

– Шесть.

– Так мало? – Ванда знала, кого он имеет в виду: Дайрус, Марция, Райгард Сиверс, она сама… Наверное, Маэрина и её младший сын.

– Остальные мертвы. Даже бастарды Дайруса, вот так-то. Калерия родила двоих и отдала их скантам.

– Зачем? – Мысль, что мать отдала детей на смерть, Ванде не понравилась. Её собственная мать умерла, защищая сына. Если этот мерзавец намекнёт на подобное…

– Верьте или нет, она сама из них.

– Калерия – из скантов? – Ванда немало слышала про бордель Калерии, которая славилась высочайшими умениями и такими же ценами. Бедняки туда не ходили. Георг обходил это место стороной, но таких среди знати было немного. Макс там тоже бывал, как и Кэйрон.

– Ну дак в борделе можно откопать массу интересных секретов, госпожа, уж поверьте. Сканты частенько пользовались такими вот заведениями, я и сам… – Фил прикусил язык. – А детей они использовали, чтобы понять, почему не действует чароса, – спокойно сказал Фил. Ванда содрогнулась. И эти люди сейчас правят в Сканналии?

– Госпожа, мёртвым уже не помочь. Зато можно убрать с пути тех, кто их убил. Их и вашего брата.