Четыре наследника

– Убирайся! Ты не Макс и не Георг! – прокричала она. Мужчина молча исчез.

– Он – тот, кем ты захочешь его увидеть. Хочешь убить мужа или Кэйрона? Хочешь оживить брата или отца? Этот мир в твоих руках. Ты даже можешь получить вот это!

Ванда открыла рот: портрет Катрейны превратился в её собственный портрет. Именно такой, о каком она мечтала. Ванда коснулась его рукой. Юная девушка с чёрными волосами среди снегов Рургарда. Её руки были подняты, чёрная шаль напоминала крылья хищной птицы. Казалось, девушка вот-вот взлетит куда-то ввысь.

– Что это? – прошептала она.

– Такой тебя изобразил твой муж, когда увидел в Рургарде, – теперь ей отвечал её собственный голос.

– Это обман? – голос Ванды дрожал.

– Это фантазия, – ответил голос. – Его фантазия о тебе, образ, написанный им в голове, но никогда не перенесённый на холст.

Ванда назвала бы эту картину гениальной, если бы ей довелось увидеть её в реальности. В девушке чувствовалась сила и страсть, она притягивала и отталкивала одновременно, в картине словно соединились тьма и свет, белое и чёрное, как они соединялись в двуликом боге Белчероге. Георг видел её богиней с двумя лицами? Или двумя душами? Она отошла на шаг, не сводя глаз с картины.

– Так я могу получить всё, что хочу? – спросила Ванда у самой себя.

– Да, конечно. Здесь ты – королева. Скажи, чего ты хочешь.

Ванда закрыла глаза, произнеся желание. Тяжесть в руке показала, что оно исполнилось: меч сверкал стальными гранями, шершавая деревянная рукоять приятно легла в руку. Ванда размахнулась мечом и опустила его на портрет. Клинок расколол лицо девушки. Ванда закричала:

– Я не этого хочу! Это больше не я! Я хочу домой! Мне не нужны пустые фантазии!

– Ты уверена? – вместо изрубленного портрета снова появился портрет Катрейны. Целый. Ванда бросила:

– Да. Плевать мне на эту чушь! Это химера, фальшивка, сон! Как мне выбраться наружу?

– Здесь ты можешь любить кого хочешь и тебя будут любить. Там тебя ничего хорошего не ждёт. Ты предала всех.

– Я попрошу прощения, я встану на колени, я приму смерть! Не оставляй меня тут! Скажи, умоляю тебя, – Ванда и впрямь встала на колени, теперь глаза Катрейны смотрели прямо на неё, – что я должна ради этого сделать?

– Выполнить задание.

– Задание?

– Ты должна назвать имя истинного короля.

Ванда уже забыла об этом.

– А Георг?

– Напиши себя, его, самого дьявола, но если вы все четверо не назовёте одного и того же человека, никто из вас не выберется наружу.

– Что? – Ванда растерялась. – Но мне никто не сказал.

– Тебя просили сделать ответственный выбор, ты же словно в игру играла. Впрочем, в любой игре есть правила, и вот тебе правило: четыре наследника должны выбрать одного лучшего кандидата на роль короля. Если все напишут одно и то же имя, кровь Свенейва соединится, обретёт силу и укажет путь. В противном случае… Впрочем, об этом тебе лучше не знать. – Ванда и впрямь боялась услышать продолжение.

– А чьё имя я должна написать?

– Это не мой выбор, а твой. Ты и решай. От твоего решения зависит будущее твоей страны и твоё. Выбирай лучшего, не обмани себя! И не забывай: у тебя осталось мало крови. Здесь это не имеет значения – тут нет живых и мёртвых, – но там ты рискуешь никогда не очнуться.

Портрет и дом исчезли, она снова оказалась среди бескрайних снегов, рядом лежали пергамент с именем Георга, перо и нож. На мгновение в ней взыграл протест, желание не менять ничего. Пусть эта троица страдает, не имея шанса выбраться! Однако страх навеки остаться в одиночестве быстро заставил её передумать. Она подняла пергамент: имя Георга исчезло. Ванда задумалась. Георг мог бы стать королём, но он не наследник. Она может написать своё имя, но… Ванда вспомнила ненависть, желание убить Дайруса, свою измену, пытки Георга, отношения с Кэйроном. По чести сказать, она не заслуживает трона. Нужна ли ей власть или она просто использовала бы её в личных целях? А в Рургарде её, как женщину, никогда не признают, начнётся война. И главное, вряд ли кто другой из наследников напишет её имя, с горечью подумала Ванда. Она никому не нужна.

А если написать Дайруса? Эта идея казалась более привлекательной. Дайрус наверняка напишет своё имя, Марция, конечно, его поддержит, Райгард… Этот идиот не предаст короля, даже если король придурок и слабак. Решено! Ванда занесла нож над рукой, но не опустила его. Не пытается ли она обмануть саму себя и тех, кто её сюда послал? Катрейна сказала выбирать лучшего для страны, а разве Дайрус лучший? Положа руку на сердце, Дайрус самый неподходящий кандидат, Марция и то лучше. Однако при нём она всегда останется женой короля. Если Дайруса не станет, Марция выйдет за кого-нибудь, кого выберет не Ванда. Нет уж, не Марции выбирать за неё! Да и вообще, Марция чужая в Сканналии. Что она знает о её обычаях? Она сожжёт Рургард, если получит власть, как её мать жжёт колдунов и еретиков. «Она слишком непримирима, – подумала Ванда и неожиданно добавила про себя: – как и Макс». Он тоже мечтал о Сканналии без эктариан. «А ведь я эктарианка, – пришло в голову Ванде. – Неужели брат и меня бы убил? Смогла бы я, став королевой, отправить войско против собственного брата? Марция бы смогла, а я… А я не желаю принимать такие решения. К чёрту корону! Я хочу вернуться к живым людям, даже если они приговорят меня к смерти. Я хочу, чтобы моё последнее слово слышали все. Я хочу попросить прощения, увидеть Георга, узнать, жив ли он. Хочу…»

Ванда очнулась от грёз, вспомнила, что должна сделать, и подумала о Райгарде. Георг его ценит, отцу он нравился, но он пока лишь выполнял приказы королей. Он не знает, что такое трон, он не…

«Хватит, – оборвала себя Ванда, – думать о том, чего он не может. Вопрос ведь не в этом».

Она попыталась вспомнить, что же совершил Райгард, и поняла, как плохо его знает. Он вечно где-то шлялся, кого-то спасал, его обвиняли в убийстве и измене, зато он не трус, умеет воевать. Чем-то он напоминает Георга, даже влюбится умудрился в неподходящую девушку. Впрочем, кажется, Илза его больше не интересовала. Ванда не хотела, чтобы королевой стала женщина из Ривенхедов. Они слишком фанатичны, когда речь идёт о вере и семье. Их семье. Ванда вдруг поняла, что не знает точно, каковы взгляды Райгарда на многие вещи. Оказывается, она и впрямь интересовалась только собой, с раздражением подумала она, в остальное время ненависть и страсть застилали ей глаза. Не поэтому ли Георг держался от неё подальше? Но Райгард верен Дайрусу, решится ли он написать своё имя? Если нет, она проиграет. Они все проиграют. Наиболее вероятный кандидат – Дайрус, но он не лучший король. Внутри Ванды всё протестовало при мысли о том, что он сядет на трон. А Марция? Как она будет править? Сколько крови прольётся?

Ванда задумалась, решая, чьё же имя написать на листке, и полоснула по коже. Где-то далеко сверкнула молния, гром заложил уши. Кровь опять потекла обильным потоком. Ванда, чувствуя подступающую слабость, обмакнула перо в рану и нацарапала имя. Она потеряла сознание, кровь продолжала вытекать на белый снег.