Четыре наследника

– Я любила вас, своих детей, вы – моя кровь…

– Любила? – усмехнулась Марция. Ей было всё легче говорить с мнимой матерью. – Так любила, что убила нашего отца?

– Именно. Из-за него я могла потерять вас.

– А ты не боишься?

– Боюсь?

– Что однажды я или мой брат решим спросить с тебя за его смерть. Кажется, в истории Барундии такое случалось.

– Знаешь, дочь моя, здесь ты не спрячешь греховные мысли ни от меня, ни от себя.

– Я не прячу!

Маэрина засмеялась:

– Да разве ты не мечтаешь залезть в постель к красавчику Сиверсу, как моя племянница залезла в постель к его отцу?

– Мои мысли никого не касаются!

– Отнюдь! Рано или поздно каждый пытается воплотить мысли в жизнь, если они того стоят. Но прелюбодеяние не худший грех, уж я-то знаю. Чем тяжелее новые грехи, тем мельче кажутся те, что ты совершал ранее. Всё идёт от простого к сложному, и ты тоже. Придёт время, ты и от мужа избавишься. Не потому что он тебе ненавистен, – просто так надо ради семьи и страны. Особо циничные правители называют это всеобщим благом.

– Замолчи, прошу тебя!

– Наилучший выход – смерть Дайруса! Ты ведь думала об этом?

– Нет! – Марция замотала головой. – Я так не думала!

– А вот теперь, дорогая, лжёшь ты! – Маэрина осклабилась, как никогда не делала её настоящая мать, на миг её лицо показалось Марции другим. Словно не её мать, а она сама разговаривает сейчас с собой. Эта новая Маэрина знала каждую её мысль, каждую мечту, надежду. От неё Марция ничего не могла скрыть. Ей стало страшно. Маэрина подошла ближе:

– Ты, как и все, хочешь власти и любви. Ты мечтала спать с Райгардом, мечтала избавиться от мужа, причём лучше всего став вдовой, ибо развод – это такая морока, брак после него не всякая церковь признает. Айварих сделал себя главой церкви, но ты же не зарианка. Ты не так воспитана. Тебе проще будет убить его самой…

– Нет! Я не убийца!

– А это? – Маэрина указала куда-то в сторону. Марция увидела отсветы костров, горящих везде. – Помнишь их?

Она помнила. Не лица – духоту, запах горелой плоти, треск дерева, вопли толпы зевак. Еретики, колдуны, преступники кричали и молили о пощаде, палачи без устали отправляли на казнь новые жертвы. Мать предпочитала присутствовать на публичных мероприятиях, даже если это казни. Марция поначалу морщилась, просила не водить её с собой, однако постепенно уговорила себя, что так и должно быть. Только сейчас всё по-другому. Точнее, костры те же, зато лица… Она узнавала их, она узнавала голоса, они не были безликими и немыми. Она разглядела Георга, Ванду, потом Райгарда, за ними многих солдат, которые верой и правдой служили ей, потом узнала скантов. Они умирали один за другим, корчились от боли, кричали. Марция тоже закричала. На глазах выступили слёзы.

– Нравится?

– Что это?

– По-твоему, я жестока? Если так, то как назвать тебя?

– Меня?

– Это место – забавная штука. Ты тут можешь увидеть истинную себя, без прикрас и масок. Твоя маска – не болезнь, не уродливое лицо, а искривленная душа, и сейчас она к тому же обнажена до неприличия! Ты хочешь, чтобы тебя любили, сама же любить не умеешь! Ты судишь по закону – не по справедливости! Ты хочешь всех подогнать под свои представления о жизни! Ты боишься смотреть в лицо самой себе не из-за уродства – это лишь повод для тебя уничтожить все зеркала, в которых ты видишь меня! Но ты взяла у меня гораздо меньше, нежели я могла тебе дать! Ты забыла взять мою пылкость, мою любовь! Да, даже я любила – не твоего отца, конечно, – и ради этой любви сумела простить. Ты не умеешь прощать. Милосердие не для тебя. Жалость, сочувствие – да, но не милосердие к тем, кого ты уже приговорила к смерти!

– Я не такая!

– Тогда ты с лёгкостью пройдёшь испытание.

– Какое?

Маэрина улыбнулась. Марции показалось, что она жалеет её.

– У тебя есть два пути: остаться тут навсегда, обрести красоту, встретить мужа, способного восполнить то, в чём он отказывал тебе так долго, или выбрать мужем любого, кого пожелаешь, а Дайрус исчезнет из твоей жизни. Это будет настоящий рай, пусть и не эктарианский.

– Я не останусь тут! – заявила Марция. – Это иллюзия! Это ненастоящее!

– Тогда тебе придётся написать другое имя! Чтобы лист очистился, ты пройдёшь сквозь огонь!

– Невозможно! – прошептала Марция. Костры, на которых горели её знакомые, не гасли. Она увидела ещё один – новый – костёр. Для неё.

– Я не пойду!

– Это твоё право. Тогда жди, пока все остальные напишут имя Дайруса. Как думаешь, Райгард напишет?

– Да, он верен моему мужу.

– А Ванда?

Ванда? Она ненавидит Дайруса, она предала его. С какой стати она вообще решает их судьбу? Ей самое место… Марция вспомнила, что видела Ванду именно там, и посмотрела на её костёр. Ванду скрывали языки пламени, она, как ни странно, не кричала. По закону за измену королю ей бы полагалось отрубить голову, но, кажется, тут у всех был один конец. «Даже у меня», – подумала Марция. Она взглянула на листок с именем мужа, дрожавший в руке. Если Маэрина сказала правду, как быть? Марция не хотела на костёр. Она боялась крови, её до жути пугала мысль, что её кожа обуглится в пламени, лицо из полумаски превратится в запёкшийся кусок мяса… Марцию отвернулась, её вывернуло наизнанку. Она не хотела умирать, да ещё так страшно.

– А как же мы? – услышала она голос Ванды, которая смотрела на неё пустыми глазницами и говорила безгубым ртом. – Нашу боль ты не чувствуешь? Ты отправила нас на костёр и теперь должна занять место рядом с нами!

– Я никуда вас не отправляла!

– Вспомни! Это ты их приговорила.

Марция снова замотала головой и зажала уши руками. Ванда врёт! Этого не было!

– Будет, если ты станешь королевой. Поэтому я никогда не выберу тебя, как не выберу твоего импотента-мужа! Не потому, что он бессилен в постели, а потому, что он и на троне ни на что не годен! Ты сожрёшь его и закусишь нами!

– Если имелись причины…

– Причины? Ты начала казнить членов кланов, которые отказались предать веру предков, обещанную тобой же! Они восстали, Георг выступил на их стороне! Ты призвала войска Барундии и подавила мятеж в крови! Погибли тысячи! Георга обвинили в колдовстве, припомнили ему визиты к горским знахарям, чаросу, даже спасение Дайруса использовали против него! Меня ты приговорила ещё раньше, я бежала в горы, кланы меня не выдали. Когда началась война, я пришла к тебе сама. Райгард пытался спасти Георга, но худшее, что он сделал, – отказался стать твоим любовником, и ты избавилась от него! Дайрус недолго прожил – спился, бедняга. Или отравился чем. Оно и к лучшему: ты превратила его в тряпку, о которую вытирала ноги!

Марция не хотела слушать, однако картины, описанные Вандой, вставали перед глазами, словно она и впрямь всё это делала. Раз за разом жертвы сообщали ей то же самое. Она заметалась, полы платья охватил огонь. Марция закрыла глаза, не в силах его погасить. Боль – свирепая и всеохватывающая – вынудила её закричать. Марция с ужасом увидела, как испаряются остатки материи, кожа краснеет, покрывается волдырями и лопается, открывая дымящееся мясо. Волосы занялись, вскоре голова трещала вовсю, распространяя удушливый запах. Золотой лик на шее почти вплавился в кожу. Марция схватилась за него – металл раскалился так, что разъел пальцы. От невыносимой боли она упала на землю, чувствуя как пыль забивает нос и рот. Глаза ничего не видели, каждый нерв источал боль. Она закричала.

– Правда, жестокая казнь? – прошипела ей на ухо Маэрина. – Вставай и смотри, как остальные горят! Как кишки лезут из горелой плоти! Как с пальцев капает вода, жир да кровь! Как они кричат проклятия и молитвы до тех пор, пока губы не сгорят дотла!

– Они…

– Еретики, преступники, язычники, изменники, безбожники? Они её заслужили?

– Нет… никто не заслужил, – она плохо понимала, что говорит.

– Тогда почему ты их приговорила?

– Таков закон. Они отвергли Бога!

– Какого Бога?

– Истинного…

– Вы так много говорите об истине, но так упорно бежите от неё, – заметила Маэрина. – Посмотри на меня!

– Не могу, – простонала Марция.

– Можешь, – засмеялась Маэрина, и, к удивлению Марции, боль прошла, глаза стали видеть. Она поражённо рассматривала чистую кожу и не сразу заметила, что Маэрины рядом нет. Вместо неё вернулась та женщина, которую она покинула в тумане.

– Кого ты видишь?

– Я не знаю, кто ты.

– Знаешь, – настойчиво сказала женщина. – Что ты знаешь?

– Ты – Моруна, – неуверенно предположила Марция. Богиня плодородия, весны, покровительница Древней Сканналии.

– Откуда ты знаешь? – требовательно спросила женщина.

– Не знаю…

– Лжёшь!

– Я слышала о тебе сказки, песни, в честь тебя есть праздник проводов зимы…

– То есть, ты тоже язычница?

– Нет! – вспыхнула Марция. – Я не верю в тебя.

– Но вот я, перед тобой.

– Это видение, это нечестивое место, я вернусь…

– А те, кто здесь не были, решат, что ты отступница, и отправят тебя на костёр.

– Нет!

– Почему нет? Людям свойственно бояться неведомого, непривычного.

– Я никому не скажу!

Женщина рассмеялась:

– Перед собой ты тоже будешь притворяться? Делать вид, что это сон? Воля твоя. Разве ты готова сгореть ради веры? Смотри, твой пергамент не очистился. – Марция опустила глаза. Имя мужа по-прежнему красовалось на листе. – Он никому не нужен, но, думаешь, ты заслужила трон? Ты не выдержала испытания и останешься с нами целую вечность!

Марция не возразила: горло болело – то ли от крика, то ли от дыма. Костры не затухали, она закашлялась. Пепел оседал на потрёпанном платье лилового бархата. Марция стряхнула хлопья – пепел уже въелся в ткань, оставив грязные разводы.

– Чего вы от меня хотите? – наконец она подняла голову и посмотрела в глаза… Моруны. Марция с трудом заставила себя назвать её так.

– Я? Ничего, – женщина пожала плечами. – Это тебе решать, куда идти дальше и как строить дом.

– Дом?

– Разве для тебя твоя страна – это не твой дом? – спросила Моруна.

– Да, – неуверенно произнесла Марция.

– Тогда покажи, каким он будет, – Моруна махнула рукой – они оказались на лесной поляне. На земле лежали камни с грубо вытесанными личинами, деревянные идолы, иконы.

– Я… не понимаю.

– Ах, прости, я перепутала, – по мановению руки богини вместо идолов и икон появились обычные камни, кирпичи, деревянные балки и черепица.

– Я не строитель, – запротестовала Марция.

– Ты хочешь стать королевой, там покажи, на что способна. Построй дом! – приказала Моруна.

К удивлению Марции, ей это удалось – она просто представила себе, как появляется яма котлована, как создаётся фундамент, потом растут стены и сверху кладётся крыша. Камень, глина, дерево словно сами знали, что делать – дом рос как на дрожжах. Марция даже увлеклась строительством как игрой.

– Симпатичный домик, верно? – Моруна обошла постройку, похлопывая себя по бокам. – Только что-то тут лишнее.

Она взмахнула рукой – фундамент исчез. Стены угрожающе наклонились. Моруна щёлкнула пальцами – они тоже пропали. Крыша повисела мгновение без опоры и с грохотом рухнула прямо в котлован. Марция помахала рукой, разгоняя пыль, которая норовила залезть в нос и глаза.