Четыре наследника

– Я не стану ничего писать! – заявила она.

– Тогда они нам не поверят.

– Они?

– Ну да, ваш муж и барон Сиверс.

– Райгард? – вырвалось у неё.

– Да, верно, господин Райгард уже тут.

– В Сканналии?

– В Нортхеде. Ну, почти. Он в Северной гавани, видите ли, ваша матушка передала ему флот, объявив Кэйрона предателем, вот так-то. Скоро он придёт к Нортхеду. – Эта новость на миг обрадовала её, но подозрение не ушло.

– Всё равно, я не стану ничего писать! – заявила она. Фил прищурился, выплюнув на пол хрящ.

– Вы напишете, и ещё напишете, что ваша жизнь зависит от того, будем мы жить или нет. Мы с Димом отвезём письмо вашему супругу с бароном, и они поспешат вам на помощь. Не бойтесь, нас всего-то двое, оружия толком нет, – сказал он.

Может, они и впрямь хотят лишь гарантий жизни или даже награды? Да и Фил не выглядит опытным воином. И всё же ей это не нравилось. Фил поднялся, взял мешок с пола и открыл. Вынув из него бумагу, перо и чернильницу, он расставил их на столе, отодвинув тарелку с остатками зайца.

– Вот, напишите коротенько записку, мы с Димом заберём её с собой, ладно? Ну а после битвы передадим её кому надо, вот и всё.

– Я не…

Фил пожал плечами:

– А иначе, ну правда, никак… – он замолчал и выразительно причмокнул. Марция заколебалась. Если она не напишет, как Дайрус узнает? Если он вернёт трон, Летопись… Нет уж, не хватало рассчитывать на эту вещь. Да и кто знает, выживет ли Мая, а выбирать нового летописца могут долго. Она устала сидеть тут, она мечтала вернуться домой! Пусть там будет Дайрус, пусть Райгард всего лишь её подданный, пусть мать помогает им победить – здесь торчать она не хочет. Марция взяла перо и обмакнула в чернила.

***

Осада продолжалась неделю, обстрелы стали чем-то привычным, сливаясь с раскатами грома и грохотом далёкого вулкана в Рургарде. Кэйрон уже не требовал, чтобы ему сообщали о каждом разрушенном доме или убитых горожанах, только о повреждениях в оборонительных стенах.

Сколько ещё выдержит Нортхед? Недавно он думал, сколько потребуется, теперь эта уверенность умирала под натиском армии Дайруса. Продержится ли город до зимы или сдастся?

Слухи о смерти Квинта Беллгора в бою с армией Ворнхолма дошли вчера из Рургарда: Дайрус велел протрубить победу – вопли его глашатаев долетали и через стены. Армия Георга скоро придёт с востока, армия Райгарда Сиверса выступила из Северной гавани.

Горожане едва ли не с восторгом ждали прихода бывшего короля, почти не скрывая радости, несмотря на слухи о его недееспособности и воспоминания о прежних грехах. В сохранившихся церквях открыто просили о свержении скантов, проклинали языческих богов, драк стало больше; стражники Марика не справлялись – их самих нередко находили с перерезанным горлом или выпущенными кишками. Сканты боялись – Кэйрон это видел, – но деваться им некуда.

Мая ходила с непроницаемым видом, однако вытянуть из неё хоть слово не получалось. Она знала обо всём, что творилось в стране, знала, где Марция, знала, когда Ворнхолм будет у стен города, но единственное, чего он мог от неё добиться – требование крови. По словам Маи, Летописи её нужно много, поскольку Ванда – не королева, и чернила сделать невозможно. Чёрт её знает, врала она или нет. В последний раз, когда он забирал кровь у Ванды, та потеряла сознание и долго не приходила в себя. Ванда почти не ела, как говорили слуги, подолгу лежала на постели неподвижно или стояла на балконе, опираясь на парапет. Думает о самоубийстве? Надо бы перевести её пониже. Если Фил не отдаст Марцию, придётся жениться на Ванде.

Кэйрон невероятно устал за последнее время. Он не верил, что сумеет выжить. В Барундии его ждёт смерть, в Сканналии у него ничего нет. Скантам он не нужен – он не потомок Свенейва. Эктариане и зарианцы его ненавидят, нортхедцы плюют ему вслед. Отчаяние сменялось диким желанием что-нибудь сделать – на ум ничего не приходило. Союзники на юге выжидали, не торопясь ему на помощь, а чем сильнее станет армия Дайруса, тем меньше шансов, что кто-то решится ударить ей в спину.

Внезапно дворец вздрогнул и затрясся, стекла зазвенели. Кэйрон замер, прислушиваясь к грохоту вдали. Может, пороховой склад взлетел на воздух или взорвался очередной вулкан? Через мгновение пришло понимание: городская стена рухнула. Инженер предупреждал именно об этом. Он говорил, что стены нужно укрепить, чтобы они внизу были толще, чем вверху, но на это не хватало ни времени, ни денег. Древняя стена не выдержала мощи орудий, там наверняка образовалась брешь. Он не знал, где именно – да и какая разница? Если так, всё кончено: Сиверс с запада, Дайрус с юга или Ворнхолм с востока войдут в город – ничто их не остановит. Ополчение, собранное Кэйроном, перейдёт на их сторону, бароны предадут нового короля так же, как предали старого, горожане будут ликовать, хотя недавно высмеивали и ненавидели Дайруса. Глупцы!

Сквозь закрытые окна Кэйрон услышал приближающийся шум. Ему показалось, он различил обращённые к Дайрусу приветствия. Проклятье! Этот импотент не заслужил Сканналию, не заслужил Марцию, он не имеет права на власть! Кэйрон сжал кулаки, представив, как Дайрус под радостные вопли толпы завтра отправит его на эшафот. Наверняка не просто отрубит голову, а ещё и выпотрошит перед этим или шкуру снимет. По крайней мере, в детских играх Дайрус не раз об этом мечтал. Нет, этого не будет! Надо вырваться из города – он знает, как это сделать. У него есть заложница!

Кэйрон позвал Марика – остальные стражники скорее сдадут его Дайрусу в надежде на пощаду, чем помогут бежать. Оказалось, что тот отправился к разрушенной стене. Придётся действовать в одиночку. И всё же ему нужны люди. Кэйрон позвал троих наименее, с его точки зрения, опасных охранников и велел им ждать у входа в королевские покои.

Бегом Кэйрон поднялся по винтовой лестнице внутри Южной башни и постучал. Мая открыла не сразу, исподлобья глядя на короля.

– Бери книгу и пошли со мной! – приказал он.

– Зачем? – она попятилась. Он вошёл в комнату. Закрытая Летопись лежала на столе.

– Делай, как сказано! – процедил он, вынимая меч. Мая подчинилась.

– Выносить Летопись отсюда опасно, – предупредила Мая. Кэйрон усмехнулся – его достали волшебные штучки, от которых никакого толку.

Мая взяла книгу со стола, Кэйрон потащил её вниз. Стражников в спальне короля не оказалось. Кэйрон растерянно огляделся, мысленно посылая проклятия на их головы, и тут увидел: они находились в комнате. Все трое были мертвы. Кто-то зарезал их, и этот кто-то ещё рядом. Кровь растекалась по полу, пачкая дорогой ковёр. В душу Кэйрона начал заползать липкий страх. Он стиснул рукоять меча, который так и не сунул в ножны.

– Ваше Величество! – в комнату влетел слуга и поскользнулся на скользком от крови полу.

– В чём дело? – брезгливо спросил Кэйрон, глядя как слуга пытается удержаться на ногах. Однако он ощутил облегчение: страх немного отступил из-за присутствия знакомого лица. Слуга выпрямился, отвернувшись от трупов:

– Армия Ворнхолма вошла в город.

Значит, стена рухнула на востоке. Впрочем, какая разница, откуда придёт смерть. Мало ему того, что страна рушится, не признавая его власти, так ещё и недавний пленник идёт убить его, как убил когда-то Айвариха. Кэйрон крикнул:

– Пошёл вон!

Слуга с облегчением вымелся из комнаты, оставляя на полу кровавые следы. Кэйрон уставился на них, словно они могли подсказать ему выход. Да, именно туда он отправится! Но не один. Он прихватит с собой Сканналию! Будь она проклята! Если без летописца Летопись не сможет говорить, то тем лучше. Пока они отыщут нового кандидата, будет уже поздно! Страна умрёт вместе с победителями! Кэйрон рассмеялся и повернулся к Мае:

– Ты! Твоя книга отобрала у меня всё! Я не могу расправиться с ней, зато ты… Ты не увидишь, как они торжествуют! Ты отправишься со мной, я не умру в одиночестве! – Кэйрон взмахнул мечом. Мая непроизвольно подняла Летопись над головой.