Лягушка в молоке

Я не стала возражать, так что мы снова пошли на запах гари и людского страдания. Мы случайно наткнулись на знакомых добровольцев-пожарных, они нам обрадовались и быстро сунули в руки вёдра. Пробегая мимо одного из разрушенных домов, я снова услышала забытые барабаны. Барабаны стучали в голове отчаянно, я бросила ведро и побежала к полуразвалившемуся входу.

— Хел, куда ты?

Я ответила на бегу:

— Барабаны! Позови старших, Том!

Я руками разгребала камни; прибежали пожарники, и я услышала, как Том уверенно говорит:

— Там есть кто-то живой, сэр! Сестра слышала стоны. Помогите, сэр! Я уверен, она не ошиблась.

Он впервые назвал меня сестрой — я почти улыбнулась, когда сильные руки отодвинули меня от завала.

— Мисс, давайте-ка я помогу.

Подошли еще взрослые, сообща мы вытащили из-под камней пожилого мужчину. Он действительно оказался жив, хотя и без сознания. Его уложили на носилки и унесли, а пожарник сказал:

— Повезло ему, что у вас тонкий слух, мисс. Он бы погиб под обломками.

Меня шатало от усталости, нас напоили чаем и выгнали из опасной зоны. В «Дырявый котёл» Том меня практически занёс. Бармен нас вспомнил, получил бумажку и оставшиеся галлеоны и помог мне добраться до комнаты. Нас накормили супом и выдали дополнительный матрас. Я порывалась отказаться, денег у нас вообще не осталось, но бармен отмахнулся:

— Выспишься и отработаешь. Стаканы помоешь. Отдыхай.

Так мы пережили лето сорокового года. Мы возвращались домой.