Лягушка в молоке

Кассиопея была странной даже по меркам собственной семьи; она родилась в тысяча девятьсот пятом году*, в свое время закончила Слизерин и отправилась путешествовать по миру, вернулась в мае двадцать седьмого года явно не в себе и отравляла жизнь родственникам, постоянно что-то поджигая. Она нигде не работала, ничем не увлекалась, только устраивала многочисленные поджоги и потом плясала на пепелище. Ей даже наняли сиделку-охранницу, но Кассиопея виртуозно сбегала, и все повторялось вновь. Теперь она вела себя прилично и тихо лежала в коме, что устроило всех родственников. Такие подробности я узнала при встрече с повзрослевшей Вальбургой Блэк, она чинно пила чай с Амандой, Марией и мной и делилась сплетнями. Она даже извинилась, что ее родственница чуть меня не убила, и принесла мне подарок, изящную статуэтку Морганы.

— Это из приданного Кассиопеи, традиционно передается от матери к дочери. В общем, это тебе. Признать тебя родней я не могу, но прошу простить и не держать зла. Ты мне всегда нравилась, Хелена Смирнофф.

Статуэтка мне понравилась, я приняла подарок и отнесла его в хранилище Гонтов, пусть стоит рядом с кубками Слизерина, вполне достойная компания. Моргана была изображена после купания, она выжимала волосы, а фигура ее была укрыта тончайшей вуалью. Удивительно, как удалось скульптору передать легкость накидки, тело Морганы светилось под нежной тканью.

Магия моя восстанавливалась неохотно, огонек Люмоса светился на кончике палочки, как раздавленный светлячок. Даже бытовые заклинания давались с трудом, но в конце января я достаточно поправилась и вернулась в школу.

Тентакула от счастья устроила громкий стук, пришлось ее успокаивать. Она обнимала меня веточками и не хотела отпускать. Профессор Бири даже прослезился:

— Она же разумна, Хелена. Многие люди так любить не умеют, как эта красавица. Какая сильная привязанность, уже четыре года на тебя надышаться не может.

Он подтвердил свое разрешение, я заберу свою фасоль после ЖАБА. Это наполняло меня оптимизмом и заряжало хорошим настроением, я не расстанусь со своей любимицей, как же чудесно. На факультете меня приняли хорошо, даже многочисленные Блэки стали подчеркнуто со мной здороваться, неизменно произнося мою фамилию: «Мисс Смирнофф». Я решила оставить прошлое в прошлом и приветливо им отвечала.

Я — Хелена Смирнофф, так тому и быть.