Благородна и благочестива

– Не «он», а светлейший ллей Тадеуш! – не сдерживаясь, выкрикнула Камилла, дико оглядываясь. Изнутри рвалось что-то дикое, жаркое, душное… – Окна почему закрыты? Да тут же задохнуться можно! Этого вы добиваетесь?! Чтобы дед тут дух испустил?!

– Не велено! – испугалась старшая горничная, когда Камилла вихрем подлетела к высокому окну, взбираясь на скамью, а с неё – на подоконник. – Да что ж вы творите, ллейна Камилла! Да куда ж вы!..

– Если рук здесь ни у кого нет – это сделаю я! – выкрикнула дочь Рыжего барона, проворачивая тугую защёлку и распахивая ставни настежь. Спрыгнула на покрытый копотью пол и дико огляделась. – Что трудного – впустить в спальню немного воздуха?..

– Так ведь он им питается! – испуганно заверещала Мартина, отпрыгивая за спину наследницы Эйросского замка.

Ллей Тадеуш выпрямился во весь рост, став внезапно выше и шире, и глубоко вдохнул ворвавшийся в покои морозный воздух. Жутко улыбнулся, разводя руки в стороны. Коротко выдохнул, разнося по покоям душный, словно из печи, жар – и спальня полыхнула. Пол, стены, даже потолок – всё охватил призрачный огонь. И этот огонь разгорался сильнее с каждым жадным вдохом мага огня.

– Огню нужен воздух, – задыхаясь от дыма, догадалась пэра Эдна.

Они оказались в огненной ловушке. Стена огня отделяла их от дверей и окон, так что четверо слуг и двое стражников оказались заперты в спальных покоях вместе с хозяином царившего безумия – и его не менее сумасбродной внучкой. Мартина причитала, вжавшись в широкую спину мэмы Софур, пэр Нильс, кажется, терял сознание, а пэра Эдна безуспешно хваталась за кувшины и склянки у ложа. Все оказались пусты.

– Деда! – крикнула Камилла, подлетая к ллею Тадеушу. Схватилась руками прямо за тлеющий камзол и встряхнула – насколько хватало сил. – Ты нас угробишь, дед! А ну перестань, слышишь! Или я сейчас же возьму и уйду! Слышишь?! Уйду от тебя! Навсегда уйду!..

Сама не понимала, что несёт. Однако подействовало сразу: светлый ллей опустил руки, вглядываясь в незнакомое лицо растрёпанной девицы, и медленно, словно через силу, опустил тяжёлые ладони ей на плечи.

– Золтан, – чётко проговорил ллей Тадеуш. – Сын мой.

Камилла снова вспыхнула – уже от обиды. Она, может, и не хвастала красотой, как ллейна Бианка или её нежная дочь, однако же со зрелыми мужами её ещё не путали.

– Деда, – напряжённо позвала Камилла. – Ты глаза-то разуй. Какой я тебе Золтан? Я Камилла, – повторила дочь Рыжего барона. – Твоя внучка.

Тадеуш задумался, глядя на неё мутными болотными глазами. Кажется, успокоился, потому как призрачный огонь резко стух, расстелившись под ногами искрящими змейками. Пэра Эдна с мэмой Софур тотчас выскочили прочь из спальни, подхватив под локти пэра Нильса, а стражники и мэма Мартина, к чести последней – остались.

– Он тоже… говорил, что уйдёт… и ушёл…

Светлый ллей опустил на грудь косматую рыжую голову, и широкие плечи дрогнули.

– Ну, ну, – растерялась Камилла, когда маг огня пошатнулся, закрывая загрубевшими, пахнущими костром руками лицо. – Может, вернётся ещё. Его величество, да и ллейна Бианка, кажется, верят в это. Слышишь, деда? Вернётся отец… В смысле, ллей Золтан, твой сын.

– Вернётся? – эхом, с безумной надеждой откликнулся маг огня, отрывая мокрое лицо от дымящихся ладоней.

– Конечно, вернётся, – соврала Камилла, глядя в глаза деду. – Если ты поможешь.

Безумец заинтересовался настолько, что позволил себя увлечь на постель. Камилла присела рядом, осторожно погладила дедово плечо. Обернулась на застывшую горничную.

– Воды подайте, – распорядилась она. – Вместе с лоханью. Да кто там из слуг мужеского полу имеется? Их зовите тоже. Светлому ллею Тадеушу понадобится помощь с омовением.

– Да… поздно ведь, – нерешительно ввернула старшая горничная. – Кто ж из слуг сейчас возиться-то захочет? Завтра уж…

– Завтра рассчитаю каждого, кто откажется, – перебила Камилла. – Так что приготовьте список имён, мэма Мартина, или уйдёте первой.

– И вперёд ногами, – мстительно пробормотала мэма Софур, выглядывая из-за створки двери. Поглядела на воспитанницу с гордостью, смахивая так и не выступившую слезу.

– Мне и няньке подготовьте соседние покои, – продолжала Камилла, всё ещё поглаживая деда по плечу. Ллея Тадеуша это, кажется, успокаивало: он даже прислушался к разговору, нахмурив грязный, в разводах копоти, лоб. – Пэра Эдна, пэр Нильс, отправляйтесь в восточные покои, отдохните как следует: силы завтра понадобятся. Мэма Мартина, – позвала дёрнувшуюся горничную Камилла. – И ужин. Распорядитесь подать всем гостям, а также светлому ллею Тадеушу.

– Его… ллей Корнелиус кормит… – пробормотала Мартина, рассматривая странную парочку. Маг огня, кажется, совсем успокоился и то и дело поглядывал на внучку, тревожно и вопросительно. Словно узнавал и не узнавал одновременно.

– Ллей Тадеуш отужинает со мной, – сосчитав уже до двух десятков и назад, терпеливо ответила Камилла. Дочь Рыжего барона, кажется, теперь понимала, отчего магический дар не передавался женщинам. Будь у неё власть огня – спалила бы к себам всех нерадивых слуг!.. И в отличие от ллея Тадеуша, вряд ли бы кто её успокоил. – Если ллей Корнелиус вернётся, передайте ему, что в замок вернулась законная наследница Эйросского замка, и что я жду его в покоях моего деда. Всё ли ясно?

– Не всё, дорогое дитя, – раздалось от входа.

Шагнувший внутрь невысокий седовласый человек показался Камилле смутно знакомым. Одетый в богатый и чистый камзол, королевский регент с отличительной лентой на груди казался необыкновенно и даже чересчур ухоженным для обугленного крыла Эйросского замка.

– Ллей Корнелиус, полагаю, – помолчав, обронила Камилла. Вставать не стала: горячие пальцы деда вдруг вцепились ей в запястье, словно Тадеуш что-то хотел и не мог сказать.

– А вы представились наследницей этого замка, дитя, – улыбнулся королевский регент, проходя в покои. – И раз других детей, кроме Золтана, у дорогого Тадеуша не родилось, то, верно, вы его дочь. Я угадал?

– У меня есть письмо от его величества короля Родрега Айронфисского, – вскинув подбородок, приготовилась к долгой обороне Камилла. – А также свидетельство ллейн Бианки и Одетты, к несчастью, угодивших в руки разбойников по дороге. Однако пэра Эдна, равно как и пэр Нильс, подтвердят, если распоряжения его величества окажется недостаточно. Вот здесь…

– Покажете мне утром, – мягко улыбнулся ллей Корнелиус, внимательно глянув на гостью, и ещё внимательнее – на хозяина замка. – У меня и без письма его величества нет никаких сомнений в том, что вы – дочь светлого ллея Золтана. Огненная кровь не лжёт. А ваша – ещё не терпит промедлений. Верно?

Мэма Мартина стрелой метнулась прочь из покоев, за ней отправилась пэра Эдна и пэр Нильс. Стражники ретировались за двери раньше всех, так что внутри остались лишь хозяин замка, его внучка, королевский регент – и мэма Софур, вовремя примостившаяся на почерневшем сундуке в углу.

– Верно, ллей Корнелиус, – вежливо и осторожно отозвалась Камилла, всё ещё ощущая нервную хватку деда на запястье. – Терпением, кажется, никто из нашей семьи не отличается.

***

Королевский регент оказался человеком рассудительным и кандалы отомкнул – для спокойствия «прелестной Камиллы» и ради омовения хозяина замка.

– На ночь – одену снова, – вздохнул ллей Корнелиус. – Бедный Тадеуш может навредить прежде всего самому себе. У дверей-то стража, но долго ли ему спалить собственных людей? Так надёжней, ллейна Камилла.

Дочь Рыжего барона ничего не ответила: хватило и первой небольшой победы. Дождавшись, чтобы принесли и лохань, и воды, она лишь тогда оставила впавшего в задумчивость деда. Пальцы Тадеуша не желали её отпускать, так что вмешался уже Корнелиус: положив ладонь поверх руки мага огня, он несильно сжал. Хватка Эйросского ллея тотчас ослабла, словно крепкие пальцы лишились костей.

– Я ещё зайду, – успокоила Камилла деда, – пожелать доброй ночи.

Соседние покои оказались заняты самим ллеем Корнелиусом, и больше в этом крыле, кроме стражи, никто и не жил: даже слуги перебрались в восточное.

– Я обещал его величеству, что позабочусь о Тадеуше, – пояснил королевский регент. – Светлейший ллей – последний маг огня и великая ценность для королевства, поскольку ллей Золтан чудесного дара лишён. Пока у вас, дорогая ллейна Камилла, не появятся сыновья, других магов огня ждать не приходится.

Дочь Рыжего барона ненадолго задумалась. В основном о том, принесли ли уже в отведенные покои ужин, и управилась ли мэма Софур с прислугой. Хотелось поплескаться в тазике, хоть бы и с ледяной водой, переодеться во что-то не такое вонючее, и упасть на желательно мягкую постель.

– Это не слишком-то лестно – когда от тебя не ожидают ничего, кроме наследника, – вздохнула наконец Камилла, впервые посочувствовав ллейнам Бианке и Одетте, от которых магов воздуха ждали с прямо-таки фанатичным вожделением. – Ничего не обещаю, ллей Корнелиус, рожать я ещё не пробовала. А вот порядок в собственном замке навести сумею! С этого и начну, пожалуй.

– Это ещё не ваш замок, дорогая, – улыбнулся регент. – Вы – всего лишь наследница. Без сомнения, законная. Однако до смерти светлого ллея Тадеуша – чего, я надеюсь, не случится ещё долгие годы – вы здесь всего лишь гостья. Управлять имуществом Эйросских ллеев поручено мне.

– В королевском указе чётко сказано, что со дня предъявления прав на наследство никакое решение регента не может быть принято без моего согласия, – вежливо парировала Камилла, обмахиваясь письмом с печатью. – А вот про ваше согласие касательно моих указаний ничего не сказано. Так что, со всем уважением, ллей Корнелиус, с завтрашнего дня приступим к осмотру доходных книг, долговых расписок, принятых вами указов за время регентства – перечень в письменном виде имеется? – и состояния складов.

Ллей Корнелиус, кажется, удивился по-настоящему. Даже потёр аккуратно подстриженную бородку, приглядываясь к юной наследнице с искренним интересом. Так на щенков или котят смотрят – снисходительно и с улыбкой.

– Я вижу, хозяйственному делу вы обучены, ллейна Камилла.

– Лучшими учителями, ллей Корнелиус.

Это ничего, что о мэме Фаиле пришлось во множественном числе сказать. Старый лавочник никогда не отказывался от некой таинственности, если дело требовало.

– Знакомились с моими трактатами? – полюбопытствовал тем временем ллей Корнелиус.

Камилла на долгий миг замерла, а потом воззрилась на королевского регента с нескрываемым восхищением:

– Так это вы написали все эти толстые книги? Как бишь… управление государством, дворцовый этикет, хищение… э-э-э, хозяйственность в особо крупных размерах, да что-то про войну…

Корнелиус рассмеялся.

– Значит, ознакомились?

– Можно и так сказать, – вежливо согласилась Камилла.

Королевский регент оказался польщён, пообещал ответить завтра на все вопросы по трактатам, и пожелал доброй ночи на случай, если сегодня они больше не увидятся. Камилла поглядела на снующих по закопченному коридору слуг – те бегали с полными бадьями воды то в покои к ллею Тадеушу, то к ллею Корнелиусу – прикинула в уме, сколько займёт помывка крыла, вздохнула и направилась к обгоревшим дверям в отведённые им покои.