Добыча

Часть 9

Северус

— Она опаздывает, — прорычал Северус, расхаживая перед окном первого этажа, свирепо глядя на скромных пешеходов. Взволнованный, как зверь в клетке, он последние полчаса расхаживал взад и вперед в ожидании приезда своей кузины Корнелии. — Она никогда не опаздывает.

— Технически у нее все еще есть три минуты, — сказал Аларик из кухни. Грохот тарелок подсказал, что он почти закончил разгружать посудомоечную машину, навязчивый шум, который заставил Северуса скривить губы.

— Она уже должна быть здесь. Разве она не знает, как это важно? Время имеет решающее значение!

Он услышал, как Аларик вздохнул, но его друг больше ничего не сказал — он знал, что лучше не спорить с Северусом в этот момент. Мойра пропала три дня назад. Три мучительных дня. Северус искал ее повсюду, просил об одолжениях и расплачивался за них. Сотни тысяч долларов перекочевали в карманы разных демонов, чья информация даже ничего не значила. Только прошлой ночью, после угрозы вовлечь Верье — пустая угроза, конечно, поскольку Верье было все равно, что Мойра была похищена, — он смог извлечь полезную информацию от демона, который работал на обслуживании в кампусе университета, у которого, наконец, была запись с камеры наблюдения.

Парни Дириэля забрали ее. Он накачал ее наркотиками, запихнул в машину и поехал на север.

Каким бы незначительным ни был Дириэль в Аду, без известной фамилии, о которой можно было бы говорить, и без особых демонических способностей, он построил для себя небольшую империю в Фарроуз-Холлоу.

Как он это сделал, можно было только догадываться. Однажды он просто появился, влиятельный и неприлично богатый, с людьми и боеприпасами в своем распоряжении. В отличие от других мафиозных семей, он редко проявлял свой вес, предпочитая проводить время, мучая и развлекаясь. Но у него была численная сила, и Северус знал, что это только отнимет больше времени, если он будет работать по уровням сети демона.

И время не было на его стороне, особенно после того, как он наконец понял, кто похитил Мойру.

Северусу нужно было найти ее сейчас — если она вообще пережила три дня в руках Дириэля.

К сожалению, единственная ведьма, которая согласилась помочь, не задавая вопросов и не взимая платы, была в Аду — в отпуске. И не отвечала на его личный вызов. Единственный способ, которым Северус смог вытащить свою кузину наверх, был через Аларика. Гибрид сказал своему отцу, что в магии, скрывающей их дом, произошел сбой, и Верье отправил ей просьбу вернуться на Землю. Естественно, в ее чарах не было ничего плохого; навыки Корнелии были легендарными, и она предлагала их только Верье и своей семье.

Однако, когда обе стороны поняли, что все это было всего лишь уловкой, чтобы вернуть ее на Землю, Аларик заработал легкую взбучку от своего отца, а Северус проснулся от своего двухчасового сна этим утром — это был первый сон, с тех пор, как Мойра исчезла, — из-за телефонного звонка от визжащей Корнелии. Все еще не придя в себя, он позволил ей снова и снова разглагольствовать о ее профессиональной честности и о том, как он заставил Верье усомниться в этом. Когда она закончила, Северус с затуманенными глазами объяснил свое затруднительное положение, и после некоторого хихиканья она согласилась зайти около девяти утра, чтобы помочь.

— Наконец-то, — прорычал он, когда заметил ее очень отчетливую фигуру, идущую через улицу. Закутанная в черное кружево, она была не более чем тенью, плывущей ярким, шумным весенним утром, и на ее лице была улыбка, когда Северус рывком открыл дверь и обнаружил, что она ждет с другой стороны.

— Доброе утро, кузен, — поздоровалась она, хрипло обращаясь к нему своим знойным голосом — она всегда звучала как блюзовая джазовая певица из другого десятилетия или заядлая курильщица с оттенком элегантности. — Ты выглядишь ужасно.

Когда Мойра спросила, был ли его двоюродный брат персонажем из фильма Тима Бертона, ее оценка стиля была недалека от истины. Хотя в Аду это было довольно модно, для современного земного времени все это было немного готическим и тяжелым.

Ее сильно затянутый корсет придавал ей тонкую талию и бедра делал пышнее, несмотря на ее и без того стройную фигуру. Сегодня она будто вальсировала прямо с викторианских похорон, от черной юбки с оборками из шелка до облегающего черного жакета на пуговицах. Кружево повсюду, включая высокий вырез, который поднимался вверх по ее шее и изящно расширялся под подбородком. Наконец, крошечная шляпка, которая сидела чуть сбоку, с черной сеткой, стекающей вниз, чтобы прикрыть ее острые, угловатые черты лица, была просто нелепой, даже для Корнелии.

Сегодня, к большому огорчению Северуса, ее лицо выглядело ясным, фарфоровая кожа была безупречной, а густая черно-синяя грива, доходившая до бедер, была уложена в нехарактерно аккуратный шиньон.

Войдя, Корнелия схватила его за подбородок, слегка сжала и встряхнула мимоходом. Ах, красные перчатки, ну конечно.

— Спасибо за твою оперативность, — прошипел он, отворачивая лицо от ее досягаемости и захлопывая дверь. — Я так долго ждал…

— Не говори со мной о пунктуальности и приличиях. — Она развернулась, ее демонические глаза сузились, когда она обвиняющее указала на него пальцем. — Я проводила лето в Пандемониуме с матерью, когда получила вызов Верье — причем довольно раздражающий. Тебе повезло, что я вообще здесь.

— Да, да, я уже выслушал лекцию, — проворчал Северус, хотя и остановился, чтобы поцеловать ее в щеку, которую она предложила, скромно наклонив голову, прежде чем направиться на кухню. — Давайте приступим к работе, хорошо?

— Аларик, дорогой, ты хорошо выглядишь, — почти пропела Корделия, ковыляя за ним, стук ее каблуков по паркету заставил Северуса закрыть глаза, чтобы не начался нервный тик.

— Привет, Корнелия. Рад снова тебя видеть.

— Дорогой, скажи мне, ты все еще бармен? Создание с твоими талантами предназначено для великих свершений! Я действительно должна заняться твоими картами… На самом деле, я принесла свою колоду, если вам интересно.

Северус ущипнул себя за переносицу; он знал, что должен был позвать Корнелию, когда Аларика не было дома. Ведьма была влюблена в сына Верье, и она дала понять это всем в комнате, включая Аларика, что схватит его в туже секунду, если он хотя бы улыбнется ей. Его сосед по комнате утверждал, что ему неловко от такого внимания, но все его покраснение, заикание и неловкость всякий раз, когда он был рядом с ней, говорили об обратном.

Однако сегодня был не тот день, чтобы кокетливо подшучивать. Северус был вне себя от беспокойства с тех пор, как исчез его маленький гибрид ангела. Он был нетерпелив, раздражителен и суетлив, не мог усидеть на месте больше пяти минут, прежде чем броситься в очередную авантюру, чтобы найти Мойру. Мысль о том, что другой демон заберет ее, используя в своих извращенных целях, заставила его внутренности закипеть, и тот факт, что это был Дириэль, только усугубил ситуацию.

Помимо ощущения собственной особой смеси страха и ярости, внутренний демон вызывал у него ужасную изжогу с тех пор, как они нашли выброшенный мобильный телефон Мойры рядом со столбом безопасности в кампусе. Зверь хотел ее вернуть так же отчаянно, как и Северус, и если они не найдут ее в ближайшее время, Северус беспокоился, что его сварят в кислоте изнутри.

— Действительно, с такой привлекательной внешностью тебе следовало бы быть сенатором, — проворковала Корнелия, снимая перчатки за стойкой, когда Северус присоединился к ней. Аларик стоял по другую сторону стойки, у раковины, возясь с тряпкой для мытья посуды. Раскрасневшиеся щеки и нервная улыбка его соседа по комнате были красноречивы, как всегда, и в любой другой день Северус присоединился бы к разговору, чтобы немного безжалостно поддразнить.

Но не сегодня.

— Сосредоточься, — рявкнул он, хлопнув ладонью по граниту. Аларик подскочил, но Корнелия просто бросила на Северуса раздраженный взгляд, прежде чем деликатно снять головной убор. Его взгляд метнулся к ее рукам без перчаток, испещренным шрамами, которым было много десятилетий. Это был знак чести среди рожденных в аду ведьм; магия имела свою цену, и Корделия с гордостью носила свои шрамы. Ее лицо также должно быть покрыто ими, большими и маленькими, толстыми и тонкими, глубокими и поверхностными, но она всегда создавала иллюзию, проходя через врата ада.

В конце концов, в наши дни людей со шрамами было мало, и если она хотела заниматься своими делами на Земле, не привлекая безумного внимания, ей нужно было выглядеть нормально. То же самое было с каждым демоном, который поднимался наверх; магия адских врат скрывала их рога и когти, изменяла их кожу. Короче говоря, врата ада делали существ подземного мира приятными на вид.

Аларик, однако, всегда казался очарованным шрамами Корделии. Когда он заметил, что мужчина разглядывает ее руки, его губы приоткрылись, как будто он хотел задать вопрос, Северус наконец положил этому конец.

— Вы двое можете пофлиртовать и трахнуться позже, — прорычал он, многозначительно глядя на них. — После того, как мы найдем Мойру.

— Хорошо, хорошо, — пробормотала Корделия, отмахиваясь от Северуса, в то время как раскрасневшийся Аларик бросил на нее кинжальный взгляд через стол. Ведьма сложила свою сброшенную одежду, которая теперь включала ее викторианское пальто, в сторону, открывая замысловатые шрамы, поднимающиеся по ее обнаженным рукам, как одна татуировка в разных оттенках малинового. Затем она достала из глубины кармана юбки сложенную карту Фэрроуз-Холлоу и открыла ее. — Мне понадобится что-нибудь из ее вещей. Что-то, чем она недавно пользовалась.

Не видя необходимости в ее объяснениях, Северус бросился вверх по двум лестницам с первого этажа на третий. Он оставил вещи Мойры в том виде, в каком они были, как будто это помогло бы ему забыть, что ее похитили и, скорее всего, пытали прямо в этот самый момент. Неуверенный в том, что конкретно нужно Корделии, Северус запихнул все — одежду, солнцезащитные очки, зубную щетку — в спортивную сумку Мойры, а затем отнес все это вниз.

Как и прежде, он застал Аларика и Корнелию в середине флирта, а его двоюродную сестру, наполовину растянувшуюся на барной стойке для завтрака, под которой сморщилась огромная карта Фэрроуз-Холлоу. Его сосед по комнате придвинулся гораздо ближе в его отсутствие и поспешно откашлялся, когда Северус громко уронил сумку Мойры на обеденный стол.

Корнелия бросилась в бой, бормоча, чтобы он убирался с дороги, пока она рылась в вещах Мойры. Северус стоял рядом, конечно, ближе, чем ей хотелось бы, и, скрестив руки на груди, наблюдал. Казалось неправильным, чтобы кто-то, кого Мойра сочла бы незнакомцем, прикасался к ее вещам, особенно когда Корнелия остановилась на белом бюстгальтере с розовыми и голубыми сердечками на чашечках.

— Бюстгальтер? — сухо спросил он.

— Это было ближе всего к ее сердцу, ты, маленький идиот, — усмехнулась она в ответ. Если бы они были детьми, она бы показала ему раздвоенный язык, прежде чем отвернуться. Теперь, когда они были полностью взрослыми демонами, она просто повернулась в вихре черных кружев и прошествовала обратно к столу, не сказав больше ни слова. Закатив глаза, Северус последовал за ней, прижав руку к груди от внезапного приступа боли в сердце.