Восхождение богов

— Я помню, каким всё было простым год назад. Помню, что прежде считал — есть ты и я против всего мира. Против всяческого зла. Я так уверен был в тебе, что любой намёк на зло внутри тебя отметал, доверяя тебе целиком. Даже Рупер не сумел поколебать мою веру в тебя. И вот, спустя год, передо мной стоит человек мне незнакомый. Человек, который украл мою жену. Не только телом, но и душой. Селеста любит меня, но раз слияния больше нет, значит истинная любовь угасла навсегда. Значит мы больше не подходим друг другу. Значит ты добился желаемого.

Никлосу захотелось ударить его, сопровождая криком: «Болван проклятый, она же раз за разом выбирает тебя! Как ты можешь говорить такое?!» Но сдержался, лишь тень раздражения мелькнула на дне его глаз, отражаясь в глазах Артана.

— Не думай, что я сдался! Не думай, что откажусь от Селесты. Никто в мире на меня не смотрел так, как она. Никто не держался за меня с такой отчаянной нежностью, что сердце бьётся через раз при мысли, что кто-то другой окажется на моём месте, — Арт вцепился в изорванный ворот рубашки Ника, буквально выплёвывая свой гнев и отчаяние. В его горячем дыхании возник дымный привкус и тогда мужчина заговорил другим тоном. — Я был там, когда она умерла. Я умер вместе с ней. И я никогда её не брошу. Слияние — это лишь физиология зелёных драконов. Любовь — она находится куда как глубже.

— Значит мы любим одинаково, — хрипло выдавил Ник.

Арт понял, что даже без ариуса, король всё равно любит и желает Селесту.

Высшие силы, предопределение, биология, проклятия, злой рок и судьба… что это такое, если любовь рождается из того, что вы делаете ради любви? Из того, чем вы готовы пожертвовать ради любви получая аналогичную жертву? Разными дорогами оба мужчины пришли к одинаковому выводу. И пускай один из них ощущал горечь утраты, чувство грядущей потери, они знали, что отпустят её, если она выберет другого.

* * *

Чем дальше Никлос уходил от сердцевины леса, тем меньше листьев держалось на ветках, тем тише пели птицы в кронах деревьев, тем суше становилась земля под ногами, покрываясь чёрной коркой. Наконец, он ступил на выжженную землю, окружённую остовами леса, падающих от малейшего ветерка.

Он видел, как умирает природа. Чувствовал аромат гниения в воздухе и слышал глухой стрёкот невидимых существ, уничтожающих некогда великие земли эльфов. Мора использовала слуг, которые бросались на купол, защищающий Ауэрские леса, тем самым убивая его.

Слуги спящего оказались слугами Моры. Вернее, её способностью извращать живое, делая людей своими рабами. Именно сила Моры убивала жителей прибрежных деревень. Именно она смотрела на него сквозь толщу воды, размышляя, в её ли силах захватить и его. Мора, как и Ктуул не спала в силках грёз, она билась о клетку, возмущаясь, что и её сковала сила Сделки. Ктуул обвёл тёмную эльфийку вокруг пальца, приравняв к другим своим детям, но она никогда не была его ребёнком и сейчас намеревалась показать, на что способна.

— Дальше тебе придётся идти одному, — сухо сказал Арт, когда они приблизились к едва заметной кромке леса. — Эльфийке хватит хитрости, чтобы нанести ещё один удар, и сделать меня одним из этих.

— Пообещай, что завтра всё закончится и Селеста будет в безопасности. Пообещай, что даже если она будет сопротивляться, вы сделаете то, что задумали.

— Он обо всём узнает. Узнает, что ты допустил это.

Ник перевёл взгляд на Арта и увидел тень беспокойства, как если бы они оставались друзьями и восемь месяцев назад Ник не пытался его убить. Будто Арт знал, что одно его существование привело к случившемуся. Знал, что если бы проклятие сработало, если бы Селеста вылечила подводного короля, то Ктуул уснул бы на следующие сотни лет и мир остался бы цел.

— Это всё равно бы произошло. Ктуул слишком долго ждал, — отвечая на тайные мысли, сказал Ник. — Я готов к последствиям, — сухо добавил он, хотя внутри всё замерло.

— Тогда желаю удачи и прощай. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

Кивнув, Ник вышел из леса, даже не оглянувшись. Он видел в отдалении несколько палаток, вокруг которых расположились ахийские твари. Каждая из них встрепенулась, заметив одинокого путника, движущегося прямо к ним. Над выжженной пустошью, недавно бывшей границей между землями Винцелей и эльфов, пронёсся тоскливый вой и уже через несколько минут его взяли в кольцо чёрные, безмолвные рабы Моры. А потом показалась и сама эльфийка, а рядом с ней Селеста и самая неожиданная предательница Ктуула. Его сестра.

* * *

— Удивительно, что они согласились обменять тебя на неё. Ты же их козырь против Ктуула. Он бы ни за что не напал на леса, пока ты там, — подозрительно говорила Мора, оглядывая его с ног до головы.

Её тянуло пощупать его, потрогать, залезть в голову избранника Ктуула и всё там переворошить. Ей казалось, что она сможет вскрыть его и сделать своим рабом. Но она останавливала себя, подозревая, насколько сокрушительно всё может пойти не так.

Поэтому затащив его в шатёр, она просто наворачивала вокруг него круги, напряжённо размышляя почему так быстро и так легко эльфы согласились его отдать. Видимо у них был какой-то план. Видимо, она что-то не учла.

— А как бы они меня удержали? — Ник с интересом оглядывал эбонитовую кожу Моры, отмечая её сходство с жителями жарких заокеанских пустынь, куда когда-то он забрался, пытаясь договориться о поставках интересной чёрной жижи, обладавшей уникальными свойствами.

Эльфийка была похожа на них, но при этом черты её лица остры как у лисицы, а глаза глубоки и черны, в них плескались фиолетовые отблески, как и у других детей Ктуула. Он всех помечал своим цветом.

Стоявшая поодаль Туула молчала, будто храня какой-то секрет. Она наматывала на палец длинную цепочку, на которой висела скрученная поделка из металла и облизывала губы, как бы намекая, что за всем стоит именно она. Невидимый кукловод, как и её братец.

— Со смертью Феликса они больше не могут удерживать меня. Им пришлось договариваться. И так уж вышло, что я ценю жизнь Селесты выше своей, — Ник повернул голову к той, ради который был готов пожертвовать всем.

Какой же крошечной и маленькой она ему показалась! Он отметил и разбитую губу, и синяки по всему телу, и наспех уложенные волосы, и платье с чужого плеча. Заметил, что она мелко дрожит, что она исхудала, а глаза запали как чёрные провалы. Заметил и то, с какой печалью девушка смотрит в ответ, будто говоря: «Ты не должен был так рисковать!» Должен был.

— Это их главный старик, да? Вовремя, значит им недолго осталось, — довольно кивнула Мора. — Ну что же, раз стены скоро падут, ты Селеста можешь отправляться валить на все четыре стороны. Хотя я бы рекомендовала остаться. То, что там скоро начнётся, тебе не понравится. Это будет смертельно, так что, если хочешь выжить — оставайся. Как знать, может тебе удастся пережить грядущее.

— Нет, я должна быть со своей семьёй, — отстранённо заявила Сэл. — Но, прежде чем я уйду, мне нужно поговорить с Ником.

— Этому не бывать, — легко пропела Мора, зло поглядывая на нас с Селестой. — Вам, голубкам, не стоит оставаться наедине. А то займётесь всякими шалостями. Начнёте переплетать заговоры, строить планы против меня. Уходи, пока я добрая. У меня сегодня хорошее настроение.

В тот же миг от стенки отделилась Туула и подошла к эльфийке сзади, обвивая за талию и что-то шепча на ухо. Она нежно прикусила мочку, и Ник заметил тонкую серебристую нить, опустившуюся между открытых грудей костюма Моры. Женщина вздохнула глубоко и приоткрыла рот, её глаза заволокло тонким туманом, и она расслабилась, будто отпуская невидимую пружинку.

— Хорошо… пусть поговорят…

И, больше не обращая на них внимание, Мора развернулась к Тууле, заговорщически подмигнувшей Нику, и впилась в её губы, увлекая за пределы шатра.

— Тебе не кажется, что Мора двигается как марионетка Туулы? — задумчиво протянул Ник.

— Да уж, быстро становится ясно, кто из них главная, — кивнула Селеста, а потом предложила сесть за столик.

Ник, изрядно оголодав за прошедшие дни и скудные приёмы пищи, с удовольствием накинулся на еду, и какое-то время только слушал краткий пересказ слов Туулы и Моры, не забывая вставлять комментарии и добавлять то, что знал сам.

— Ты всё ещё видишь воспоминания Клэрии? — поинтересовался он, закончив с трапезой.

Сэл невразумительно пожала плечами. Кажется, она уже не особо радовалась своей связи со святой Клэрией.

— А ты выполнил приказ Ктуула? — задала встречный вопрос девушка, одеревенев как статуэтка.

Было непривычно вот так просто говорить с ней. Быть физически близко. Смотреть на неё прямо. Слушать глубокий, почти грудной голос девушки. Он чувствовал себя равным ей. Видел, как во многом их мысли схожи. Как быстро она научилась вскрывать двойное, а то и тройное дно интриг старых богов. Это было до странного приятно — говорить с ней открыто, не строя никаких планов. Как если бы он отпустил себя, больше не притворяясь кем-то другим.

— Эти игры когда-нибудь закончатся или нет? — усмехнулся Ник, разливая изумительно-красное вино по бокалам. — Что он потребовал от тебя?

Девушка вновь уклонилась от прямого ответа, лишь сообщив, что игра Ктуула глубже, чем они думают. Посмотрев на свет потолочных фонарей через стекло бокала, она пригубила вино, медленно проговорив:

— Ему нравится смотреть, как другие страдают. Не стоит в этом подыгрывать.

Никлос тотчас сменил тему:

— Я видел Арта. Он ждёт тебя. Они все тебя ждут. У эльфов есть план, как оставить Ктуула в дураках. И я прошу тебя, даже если он тебе не понравится, — сделай это. Позволь им спасти тебя.

— Меня? О! Ник, я сейчас ни для кого не представляю особого интереса. Моя ценность есть только в твоих глазах.

Поднявшись с места, Ник поднял и Селесту, беря её за руки и поднося их к сердцу. Столько цинизма, жёлчи и какого-то невыразимого равнодушия сосредоточилось в ней. Казалось, что она полностью утратила желание бороться за себя и теперь с берега реки наблюдала за сражениями других, признав свою уязвимость и слабость.

— Разве об этом я говорил тебе? Разве так я представлял твою борьбу? — говоря мысли вслух, он заметил, как по её лицу прошла волна недовольства от того, как легко он угадал её настроение. — Селеста Каргат, ты действительно считаешь себя настолько слабой, что готова отречься от себя самой? Помнится, что даже в самый тёмный день, ты не сдалась. Помнишь? Ты могла убежать, но предпочла вызвать книгу и заключить со мной неравную сделку. Помнишь? Ты усмирила океан. Ты бросила вызов самому Ктуулу! Не было и дня, чтобы ты не пыталась защитить то, что тебе дорого. И вот такая пассивность! Почему?..

Селеста могла сказать ему, что она устала, что больше не в силах бороться с ветряными мельницами, но это было неправдой. Гораздо больше она устала быть бессильной. Но цена силы слишком высока и она боялась, что осмелится вернуть себе ариус не из-за Ктуула. А из-за того, что сама желала возвращения этой силы.

— Ник, я поступлю так, как считаю нужным, — твёрдо произнесла она, перехватывая его руки и прижимая уже к своему сердцу. — После всего, через что мы прошли, ты должен принять мою истину. Ты был для меня личным дьяволом. Властелином кошмаров и жутких сновидений. Помнишь сон, где я падала в пропасть, убегая от тебя? Он исполнился — я умерла. Сейчас ты видишь во мне отголоски той потери. Я не сдалась, просто больше не могу быть оптимисткой. Что-то умерло во мне за этот год. Детская наивность может быть…