Восхождение богов

Ник обхватил её лицо и притянул к себе:

— Это наша последняя встреча, Сэл. Я подозреваю, что мы больше никогда не увидимся. Позволь поцеловать тебя и забрать эту боль. Позволь себе забыть обо всём и вернуться в то время, когда ты была счастлива.

Селеста прикусила нижнюю губу. Её глаза потемнели и в них ничего нельзя было прочесть. А потом она привстала на мысочки и очень осторожно коснулась его губ. Совсем мимолётно, застыв в нерешительности, удерживая себя от того, чтобы двинуться дальше.

Никлос не торопил. Он обхватил её за плечи, но более ничего не позволил себе, ощущая, какая осторожная птица застыла в его объятиях.

И тогда она раскрылась, закрывая глаза и увлекаясь в то запретное чувство, что посещало почти каждый её сон. Она приказала себе не думать ни о чём, кроме его рук, его дыхания, объятий, того, как деликатно он притягивает её к себе, опускаясь на стол и сбивая с него бокалы с вином и вазы с фруктами. В шатре разлился пряный винный аромат и точно такой же ощущался на языке, дурманя и без того дурную голову.

Они исследовали друг друга, как в первый раз, будто до этого никогда не были вместе. Будто прежде им не доводилось никого целовать с такой сдержанностью и чувствительностью, что одно неловкое движение разобьёт стеклянные сердца и их птицы навеки улетят свободными в небеса.

Да. Всего один поцелуй. Но как много он им сказал о них самих.