Погоня за фейри

Глава четвертая

Тьма была перед глазами. Но я была в сознании. Мы вошли в тень. Что-то скрипнуло, словно открылась дверь — дверь с пятном грязи на ней. Дверь ударилась об стену с грохотом. А потом стало холодно, словно мы были под землей. Еще удар, и дверь закрылась за нами. Что-то хлопнуло. Скуврель запирал дверь?

Я моргала от боли. Было ужасно больно.

Скуврель ругался.

А потом свет залил комнату.

Он поднял лампу, полную блуждающих огоньков. Они бились друг с другом, становясь ярче. Их свет трепетал в комнате.

Скуврель встал надо мной, вытянув руку, сосредоточившись. Он прикусил губу.

— Кошмарик, — осторожно сказал он. — Как ты… себя чувствуешь?

— Словно что-то провело когтями по моей спине, — прорычала я. — Что по мне попало? Лиса?

Он не ответил. Он забрал у меня клетку из руки, отвязал ее от пояса и опустил на низкий столик. Моя сестра была у прутьев, смотрела яркими и голодными глазами. Она была слишком радостной. Я вздрогнула от этого вида.

Скуврель сглотнул, осторожно убрал мои лук и колчан.

— Ты можешь довериться мне этой ночью, Кошмарик? Доверить мне свою жизнь на пару часов?

Могла ли я? Когда я прошлый раз я доверилась ему, он ударил меня в спину и посадил в эту клетку.

Он осторожно убрал мой меч, говоря спокойно, как с раненым ребенком:

— Мы в безопасности в этой пещере. Она отмечена глиной из мира смертных. Это безопасное место в ночь Кровавой луны. Мы можем побыть тут до утра.

Я пыталась говорить, но разум затуманился, слова ускользали.

— Спина болит, — выдавила я, борясь с болью.

— Вот и первая развилка реки, Кошмарик, — Скуврель хитро изогнул губы. — С одной стороны обрыв с водопадом. С другой — темная пещера, где не видно конца. Что же ты выберешь, интересно? Сколько человечности отдашь за силу?

— Все, — сказала Хуланна из клетки. — Она — мой близнец. Она сделает мой выбор.

Скуврель приподнял бровь и улыбнулся.

— Хочешь поспорить, Леди Кубков?

— При Равновесии? — парировала она, выпрямившись, ее фигура стала выглядеть сильнее. Она заигрывала с моим мужем? Серьезно?

— Если так хочешь, — сказал Скуврель. — Но проиграю не я.

Она хитро рассмеялась, к моему горлу подступало рычание. Это был мой Скуврель, а она соблазнительно смеялась.

— Я ставлю лучшие изумрудные серьги на то, что она примет силу, — сказала Хуланна.

— Ну-ну, Леди, — Скуврель улыбнулся шире. — Ты можешь лучше.

Смех Хуланны звенел, она села на белого оленя, который занял дно клетки, уснув.

— Ладно. Я ставлю Дымопад против твоего Глаза Валета, — сказала она. — Это стоит игры?

— Да, — он почти шипел от удовольствия. Он посмотрел на меня яркими глазами. — Выбирай, Кошмарик, где ты будешь. Еще час, и сделанный выбор не обратить.

— Что я выбираю? — сдавленно спросила я. Боль была невыносимой.

В его глазах сияла настороженность, смешанная с радостью. Было просто забыть, что, несмотря на его сладкие слова, он получал энергию от моих эмоций — любых, даже от ужаса и боли.

— Агония в твоей спине не от атаки Дикой Охоты, хотя они чуть не забрали меня у тебя. Это начало проявления твоей новой роли. Кожа рвется у лопаток. Если ничего не сделаешь, за ночь вырастут крылья — такие, как у прошлого Равновесия, если не ошибаюсь. У его предшественницы были похожие крылья, и он забрал роль у нее и вырастил свои.

Я поежилась, представив крыло летучей мыши и ангела за моей спиной. Представила себя существом Фейвальда, а не из своего смертного дома.

Представив, как я сама летаю с места на место. Мне нравилось летать со Скуврелем. Мне нравилось бы больше делать это самой. Я стиснула зубы, искушение смешивалось с ужасом, сжимающим меня изнутри.

— Но ты не обязана выбирать это, — мягко сказал Скуврель. — У меня есть игла и нить в кармане. Я могу зашить твою кожу. И тогда крыльев не будет. И кожа заживет.

— Откуда ты знаешь? — выдавила я.

Он чуть не задел мой нос своим, склонившись, в глазах мерцали подавленные эмоции.

— Потому что я сам делал такой выбор.

Я сглотнула ком в горле. Это сказалось на нем, да? Об этом была их ставка. Он потерял человечность, получив силу полета. Это того стоило?

Он нервно облизнул губы.

Не важно, стоило ли это цены для него. Важно было, что это означало для меня. Принятие этой роли. Позволение судьбам фейри определять мое будущее. Или я могла остаться человеком, Охотником, одной из своего народа.

Выбор был простым.

— Зашивай, — хрипло сказала я.

Сестра зашипела в клетке, но радостный смех Скувреля согревал меня. Он подмигнул мне.

— Ты выиграла мне отличный приз, Кошмарик. Я должен все поставить на тебя в будущем.

— Разве ты уже не сделал это? — спросила Хуланна.

Скуврель фыркнул, но я не видела его лица, когда он полез в карман. Я закрыла глаза от боли. Я не ощущала потери, отказываясь от того, чего у меня не было. Правда.

— Решено, — сказала сестра из клетки. — Я хочу заключить сделку со своей сестрой.

Ранее в Фейвальде…

— Заключи со мной сделку, Скуврель из Двора Крыльев, — сказал Валет, направляя арбалет на Скувреля. Дротик сверкал в свете блуждающих огоньков вокруг пруда в бархатной тьме. — Зачем умирать без попытки сделки?

— Сделка с тобой — смертный приговор, — холодно сказал Скуврель, схватил рыбу из ручья, поднял ее и впился в ее шею. Он проглотил ее, свежую, с довольным видом, хоть еда была гадкой. — Зачем сделка без угрозы смерти?

— Жизнь — это сделка, — сказал Валет, склонился над краем пруда. — Вопрос в условиях сделки. Я был вызван сюда, чтобы забрать плату головой.

Скуврель застыл.

— Да. Маверик из Двора Шелка знает, что ты сделал. Он знает, что ты освободил его игрушку. Ту, с рыжими кудрявыми волосами. Зачем ты это сделал?

— Тебе какое дело? Ты не Убийца родни.

Валет пожал плечами.

— Мне плевать. Не моя работа — собирать головы за украденных смертных. Но когда Маверик глупо вызвал меня и попросил это, я увидел шанс.

— Ясное дело.

Взгляд Скувреля был скучающим, но за скукой был намек на любопытство.

Валет хитро улыбнулся.

— Твой брат оберегает Двор. Я хочу это изменить. Приведи его ко мне, и я разберусь с твоим долгом Двору Шелка.

— Если я убью брата, все будут подозревать меня. Я — следующий в очереди на место Лорда Крыльев, — сказал Скуврель, бросил остатки рыбы на берег и вышел на сушу.

Ладони мертвых тянулись к его ногам, но он стоически игнорировал их, взял одежду, висящую на белой мраморной статуи милой фейри с рогами оленя на ее голове. Он стал одеваться.

— Это не моя тревога, — сказал Валет. — Точнее, я на это и надеюсь. У меня есть редкий яд, который я хочу, чтобы ты использовал. Корень Удачи.

Он поднял маленький розовый флакон.

— Почему именно он? — Скуврель надел штаны и сапоги.

— Ты знаешь, как он убивает — позволяет захлебнуться в удовольствии. Так он убил Леди Джерику.

Лицо Скувреля стало каменным.

— Когда он ощутит, что умирает от того же яда, — Валет опустил арбалет и протянул флакон, — он поймет, что умер от моей руки. Месть, мой дорогой Скуврель, слаще меда и крови смертных.

Его глаза блестели, его арбалет сильнее опустился к земле.

Скуврель двигался как змея, ударил быстро и сильно. Он схватил арбалет одной рукой, флакон — другой, оторвал арбалет и бросил его в пруд, пока отодвинул руку с флаконом.

Рот Валета потрясенно раскрылся, и Скуврель разбил сосуд об его зубы. Ярко-розовый цвет, ярче цветов фуксии, капал с зубов Валета в его рот.

Он охнул и захихикал.

Оскал Скувреля не менялся. Он схватил запястья другого фейри, удерживая его на месте.

— Зачем ты это сделал? — сказал Валет между приступами хохота. Его дыхание было быстрым, зрачки расширились, и глаза казались черными. — Никто не хочет эту роль.

— Это лучше другого варианта, — тихо сказал Скуврель, а смех все вырывался из Валета.

— Нет, — выдавил он. — Это хуже всего.

Он задрожал с довольным видом. Его глаза закатились, он рухнул, содрогнулся и застыл.

Плечи Скувреля опустились.

Он посмотрел по сторонам и сбросил тело в пруд.