Тени Огнедола. Том 4

Единственное, что было запрещено, это покидать башню, торчащую посреди безбрежного озера. Нерин называла его «океаном». У друидов не существовало такого понятия, и «океан» стал первым словом на огнедольском языке, которое выучил Нефра.

Запрет покидать башню был продиктован заботой о его безопасности.

— Гериал не знает, что мой брат не убил тебя. И тем более он не в курсе, что я искала способ тебя разбудить, — сказала Нерин, когда он озвучил свое желание попасть на материк. Нефра еще не знал, что собирается делать после, но жить по чужим правилам опротивело. — Если ты появишься в Огнедоле, тебя непременно убьют. Я найду способ, чтобы ты мог находиться там без риска для себя, но сначала нужно заручиться поддержкой Гериала.

Сперва в этих попытках уберечь его Нефра видел откровенную насмешку. Мол, что бы он ни делал, как бы ни сопротивлялся, он так и останется узником в клетке, зверьком, которого оставили в живых на потеху публике, и которого теперь регулярно будут кормить и поить, а вскоре начнут и выгуливать.

Да, сначала Нефра думал, что девушка насмехается над ним и делает это с изяществом, на которое была способна только сестра предателя. Но позже… позже он начал склоняться к мысли, что Нерин безгранично, безнадежно наивна. Хуже ребенка.

Или бесконечно хитра? И все ее поведение, каждое слово, каждое действие — строго выверенная и просчитанная тактика, ее способ победить противника без боя.

Иногда попытки понять, что она замышляет, начинали сводить его с ума. Тогда оставалось только отбросить это неблагодарное занятие или свернуть ей шею и покончить со всем разом. Девушка даже не побоялась рассказать ему о своем далеком предке, Первом маге Огнедола, и о том, что случится, если убить наследников его силы.

Убей одного из них — и вся его мощь перейдет ко второму, последнему оставшемуся. Убей и второго — и связь этого мира с Морем Теней разрушится, и вместе с тем оборвутся жизни всех магов. Хватило бы и одной смерти, а затем немного терпения: воссоединение силы Первого мага в одном человеке неизменно сводило последнего с ума. Итог был очевиден.

Как же мало требовалось сделать для того, чтобы Огнедол стал для друидов домом! Но их переиграли. Нефра не мог этого исправить, но в его власти было одним ударом отомстить и за Лоно и за самого себя. Нерин не смогла бы ему помешать. После того, как он просмотрел оставленные ее братом записи и разобрался, почему перестал слышать голос Светоча, он мог нанести сокрушительный удар в любой удобный момент: когда девушка поворачивалась спиной или когда так оголтело беспечно ложилась спать в его присутствии. Ее не спасла бы даже сила Моря Теней. Та откликалась, только когда Нерин звала ее. Но спящий человек никого позвать не мог.

Когда строить догадки надоело, Нефра спросил:

— Почему ты не боишься?

— Не боюсь чего?

— Меня. Ты ведешь себя безрассудно.

На лице Нерин появилась улыбка, одна из тех, что заставляли Нефу чувствовать себя совершенно беззащитным. Ее улыбка не была хищной или хоть сколько-то угрожающей. Но стоило ей появиться, и Нефре хотелось убежать подальше, спрятаться в самом темном углу.

— Мой брат доверял тебе. Сам он не мог быть честным до конца, но он доверял тебе. И я не вижу причин, почему мне не стоит поступать так же.

Нефра мог бы задать встречный вопрос: почему она не считает уничтожение его семьи достаточной причиной, чтобы он убил ее? Но он смолчал. В конце концов, если у кого и следовало это спрашивать, так это у него самого.

Дни текли один за другим, и Нефра плыл в их течении, безвольно, неподвижно, и человеческая девушка увлекала его туда, куда ей вздумается. Он ловил ее взгляды и зачастившие улыбки, все больше поддавался очарованию ее мимики. Его всегда влекли человеческие черты — своей выразительностью и живостью, непредсказуемостью, будто несущийся по камням горный поток.

В какой-то момент он осознал, что не знает, как ему быть дальше. Проведи он все это время в одиночестве, и наверняка лишился бы рассудка, как лишился бы любой другой друид, больше не слышащий голос Светоча. Но Нерин никогда не оставляла его.

Она была рядом и сейчас: сидела на накренившемся дереве посреди сада. Его разбили на крошечном островке, соединенном с башней длинным узким пирсом — неровен час, и разгулявшаяся буря сломает перемычку. Но за все время здесь с неба не упало и капли.

— Нерин, скажи, что мне теперь делать?

— О чем ты?

— Что мне делать со своей жизнью?

Вопрос следовало задавать тому, кто эту жизнь ему сохранил, но Райз уже дал свой бессловесный ответ. Нефра знал, почему тот оставил его в живых и что от него ждал. Теперь он хотел услышать ответ от Нерин, которая понятия не имела об истинной причине, почему друид сидел перед ней.

— Прости, Нефра, но я не знаю, — с виноватым выражением на лице ответила она. — Когда я поговорю с Гериалом, и мы вернемся в Огнедол, мне понадобится собрать нити Светоча. Нужно найти способ вернуть «светочей» их семьям. Но тебе не придется ничего делать. Требовать от тебя помощи было бы верхом наглости. Поэтому я не знаю, Нефра. Извини.

— А что ты хочешь, чтобы я делал?

Нерин растерялась от настолько прямого вопроса и того, как откровенно он прозвучал.

— Я… я просто хочу, чтобы ты жил дальше. Оставил прошлое в прошлом и попытался найти свое место в этом мире, — она неловко улыбнулась. — Я понимаю, как глупо это звучит, учитывая все обстоятельства и положение, в котором ты оказался. Но я хочу, чтобы ты однажды, несмотря ни на что, смог обрести счастье.

В ее глазах, обращенных к нему, отразился блеск серебристого светила. Даже спустя пару месяцев, на протяжении которых он мог каждую ночь созерцать непроницаемо черный купол, его дыхание всякий раз перехватывало, стоило только поднять взгляд. Нефра прожил в пещерах всю свою жизнь и черное, как уголь, пространство его не удивляло. Но когда мрак приходил из бесконечной дали, и ни над головой, ни по сторонам не было ничего, кроме воздуха, все ощущалось совсем иначе. Возможно, причиной всему был ночной ветер и его пьянящий аромат, смешанный с запахом человеческой кожи.

Похоже, в этот раз Нефра вдохнул его слишком много. Спонтанно, порывисто он подался ему навстречу, прижался своими губами к губам Нерин.

Мягкие. До чего же мягкие у людей губы. Совсем не как у друидов.

Нерин не оттолкнула его, даже не попыталась, и Нефра, осознав, что натворил, отшатнулся. Отошел от нее, на самый край островка, к шепчущей кромке воды, подальше от соблазна, ставшего особо манящим после того, как он попробовал его на вкус.

— Прости, Нерин, я не должен был этого делать, — отчеканил он. — Больше не посмею. Прости.

Он оценивал тяжесть совершенного проступка достаточно высоко, чтобы после такого ему полагалось встать перед Нерин на колени и принести извинения не только на словах. Но преклониться перед человеком… нет, он еще не настолько спятил.

Из-за этой выходки в легких стало слишком много запаха Нерин — так много, что, казалось, Нефре не избавиться от него и за несколько дней. Так она еще решила зачем-то подойти.

По телу прокатилась волна жара, собралась напряжением внизу живота, когда Нерин коснулась его ладони, переплела его пальцы со своими.

— А если я хочу, чтобы ты посмел? — ее шепот заполнил все пространство снаружи и внутри, не оставил в мыслях места для чего-либо другого.

* * *

Нерин переплела его пальцы со своими так же, как и в ту ночь. Довольно красноречивый жест, который подлил масла в огонь.

И огонь вспыхнул. Вспыхнул буквально, позолотил белые стены башни и неприятно полоснул по глазам. Человек, впервые появившийся здесь за несколько месяцев, и которого Нефра уже видел однажды, Гериал, подхватился из кресла, и его руки покрыло гудящее пламя. Опасное пламя. Нефра почувствовал бы исходящую от него угрозу, даже если бы не знал наверняка, что в этом человеке соединилась сила мага и церковника, и щиту Светоча не выдержать его удар. Знал, потому что Нерин предупредила его.

— Нет, Гериал, стой!

Она выставила руку в оборонительном жесте. Из-за этого то, что вторая сжимала ладонь Нефры, особенно бросалось в глаза.

Гериал застыл. Он понимал, что сейчас преимущество не на его стороне. Каким бы быстрым он ни был, друид окажется быстрее.

— Отпусти ее, — не сулящий ничего доброго голос попытался забраться в голову Нефры, но тот прогнал наваждение, будто назойливого, лезущего в ухо жука. — Я сказал тебе отпустить ее.

— Это я его держу, а не он меня, — возразила Нерин.

Неправда. Нефра сжимал ее руку в ответ так же, как и она его. Он отпустил бы, если бы отпустила Нерин, но безвольным зверем, позволяющим себя держать, он не был.

— Гериал, пожалуйста, не нужно огня, — попросила она, и мужчина нехотя послушался.

— Нерин, с тобой все в порядке?

— Да, Гериал, все хорошо. Нефра нам не враг.

Он читал во взгляде мага едва сдерживаемое желание вломиться в его сознание. Не так, как в первый раз, когда тот хотел подчинить его, и не так, как если бы целью было узнать его потаенные мысли. Нет, Гериал мечтал сделать все куда более несдержанно и грубо: взять и расплавить мозги друида без лишних разговоров. Мечтал и в то же время понимал, к чему может привести не возымевшая успех попытка.

Так они и стояли: человек — подле кресла, а Нефра — на ступенях лестницы, с которой Нерин не рискнула спуститься.

— Почему он жив?

— Потому что Райз сохранил ему жизнь.

— Райз…, — глухо повторил Гериал, и на его лице появилась гримаса, будто он откусил и прожевал яблоко и только потом увидел торчащую из мякоти половину червяка.

В этом они с Нефрой были едины. Нефра тоже хотел скривиться, услышав имя брата Нерин, но сдержался.

— Гериал, пожалуйста, сядь и выслушай меня, — попросила она.

Маг вернулся в кресло.

Нерин говорила долго и пылко. Сначала оправдывала Нефру, затем хвалила, после рисовала перспективы и пользу, которую он принесет Огнедолу. Врала напропалую, ведь не далее, как вчера, она в десятый раз повторила, что ничего не потребует от Нефры. Она сказала, что сама со всем разберется, а ему нужно только молчать и изредка кивать.

Нефра не знал, поверил ли Гериал хоть единому слову Нерин. Он выглядел как человек, которому было наплевать на то, что она скажет. Хороший друид или плохой — он все равно друид и должен умереть ради всеобщей безопасности и безопасности Нерин в частности.

— Друиды убили бы всех, если бы не мой брат! — спор длился уже не один час, Гериал не сдавался, и Нерин пошла на крайние меры. — Каждый, кто живет в Огнедоле, и кому только предстоит появиться на свет, обязан ему всем. И все, о чем он попросил взамен, это сохранить жизнь Нефре. Считаешь, что мой брат не заслужил даже такой малости?

Ее голос почти сорвался на крик. Она швырнула вопрос в лицо Гериалу и уставилась на него, раскрасневшаяся, взъерошенная и все так же не отпускающая руку Нефры. За прошедшее время ее ладонь стала горячей и влажной, и оттого хватка казалась еще крепче.

— Зачем ты его держишь? — хмуро спросил Гериал.

— Потому что хочу держать.

— Нерин…