Тени Огнедола. Том 4

Глава 15. Горизонт — это зеркало в углу комнаты

Временная шкала отсутствует

Къярт тонул. Холодная вода сжимала его со всех сторон, проникала в рот и легкие, но он не чувствовал боли. Он сделал гребок к поверхности, и вместо того, чтобы приблизиться к ней, стремительно вынырнул и завис над беспокойными волнами.

Мир вокруг оказался менее реален, чем Къярт счел поначалу. Его настоящее тело сейчас истекало кровью под лесным завалом, но здесь на нем не было ни царапины. Потеряв сознание, он инстинктивно переместил разум в заводь?

Нет, это не она. Къярт не спутал бы соленый вкус изумрудных вод ни с чем другим. А поглотившая синеву купола над головой бесконечная гладь была приторно горькой, точно пропахшее водорослями море.

Къярт хотел перенестись в заводь, но сколько ни старался, продолжал висеть в воздухе, едва касаясь стопами притихшей воды. Ни к чему не привела и попытка вернуться в физическое тело.

В груди поселился не позволяющий вдохнуть испуг. В бликах света на изломах волн и в плывущих в глубине тенях померещились узловатые паучьи лапы Проводника. Но это было бы милостью — оказаться заложником горизонта. Это означало бы, что он здесь по чьей-то чужой воле, и у него еще есть, куда вернуться, его тело еще способно быть прибежищем для души.

Къярт судорожно зашарил руками по груди в поисках печатей призванных. Бессмысленное, продиктованное слепой паникой, действие. Ведь достаточно было выровнять дыхание, привести мысли в порядок, и тяжесть якорей Райза и Кары буквально вдавила Къярта в пространство.

Встряхнувшись, словно мокрый пес, он взял себя в руки. Печати не пропали, а значит, он все еще жив. Пока что жив.

Нужно отыскать дверь. Пусть ему не удается переместиться в заводь самостоятельно, но где-то обязана существовать дорога отсюда. Главное, найти выход, а дальше…

В памяти всплыл размытый силуэт, который Къярт увидел до того, как погрузиться в беспамятство.

Осознание, что Райз, наконец, вернулся, принесло облегчение. Когда он очнется, ему, конечно, достанется за то, что он снова угодил в передрягу, пусть и не по своей вине. Но теперь хотя бы можно не беспокоиться, что он истечет кровью до того, как выберется отсюда.

Воспряв духом, Къярт понесся над синей поверхностью. Он пробовал видоизменить горизонт — так, как уже делал это в прошлом — но пространство не поддавалось. Волны было не отличить от настоящих, а в глубине плыли косяки рыб.

Размыть их. Растворить. Превратить в тени самих себя, в шум на старой фотографии.

Сосредоточиться на источниках энергии, отыскать обитающие здесь души, найти выход.

Соскрести эмаль поддельной действительности, обнажить метафизическую суть горизонта.

Боль от столкновения со скалой, внезапно возникшей на пути, выбила из фантомного тела дух. Потеряв ориентацию в пространстве, Къярт полетел в воду. Но вместо податливых волн его спину встретил камень — неровный, с острыми, прорезавшими одежду гранями.

— Это что еще за букашка? — проскрипел голос над головой, и в несуществующих жилах застыла несуществующая кровь. Правда, сейчас Къярт уже не был так уверен, что боль, которую он чувствует, нереальна.

Пространство поменяло свои стороны: он больше не лежал на камне. Вместо этого он оказался прижат спиной к скале, о которую приложился немногим ранее.

Перед ним стоял мужчина: разномастные глаза, вобравшие в себя зелень изумруда, синеву сапфира и мед янтаря. По первобытному хищные черты, кажущиеся еще резче на фоне белоснежно-седых волос.

— Вы поглядите, какой мотылек. В самый раз на булавку и под стекло, — произнес он, и перед глазами блеснул набалдашник трости.

Къярту было не успеть уклониться от нацеленного точно в горло удара, да и бежать было некуда — с двух сторон его зажал камень, лишив путей отступления.

Чужая рука поймала трость и оттолкнула в сторону, едва не выхватив из рук нападавшего. Чтобы не выронить свое оружие и сохранить равновесие, мужчине пришлось отступить на шаг.

— Этот гость пришел не к тебе, — произнес соткавшийся из воздуха рядом с Къяртом человек.

В отличие от первого, он носил смоляные, не собранные ни лентой ни резинкой волосы ниже плеч. Мужчина стоял к Къярту спиной, и тот не мог видеть его лица, но этот голос и осанка, будто вместо позвоночника была натянутая до предела тетива, расшевелили давние воспоминания, и те отозвались необъяснимой, чужой тоской.

— Что это за гость такой, который, едва переступив порог, начинает переставлять в чужом доме мебель?

Седоволосый весь подобрался, приосанился, превратившись из дикаря, готового изрубить чужака и искупаться в его крови, в аристократа, брезгующего раздавить комара, не надев перед этим перчатки.

Человек-тетива обернулся и окинул Къярта пристальным взглядом.

Ладони похолодели. Было глупо бояться этого человека, или, вернее сказать, духа, но Къярт не смог подавить охвативший его благоговейный страх. И дело было отнюдь не в том, что он знал из прошлого Райза о потомке Заклинателя и ученике Первого мага. Истинная причина сковавшего Къярта оцепенения заключалась в самом духе, как таковом. А еще в его взгляде, от которого хотелось выскочить из кожи и бежать на край света.

Не сказать, что Къярт не был привычен к вниманию, раздевающему до самых костей, да и цвет глаз у духа был точно такой же, как и у его внука. Однако во взгляде Райза плясал шальной блеск — пускай острый, как бритва, и не предсказуемый, но все равно не такой пугающий, как запертое в леднике северное сияние его предка.

— Он пришел не к тебе, — Люфир отвернулся от Къярта. — Оставь нас, Мориус.

Час от часу не легче.

Сейчас Къярту меньше всего нужно было перейти дорогу духу самого Первого мага, но именно это он и умудрился сделать. А ведь мог заранее подумать о том, что это за горизонт, и на кого здесь можно наткнуться.

— Указываешь мне, что делать в моем же царстве, мальчишка? — опешил Мориус, и весь его аристократический лоск сполз, словно старая побелка с ливнем.

— Море Теней — не твоя собственность, — равнодушно возразил Люфир. — Ты просто неспособный переродиться дух.

— Ты забыл, где твое место.

Трость Мориуса взлетела в воздух, а ее набалдашник превратился в лезвие, готовый нанести сокрушительный удар.

— Исчезни, — коротко бросил Люфир и щелкнул пальцами.

Дух Первого мага развеялся, как дымок над потухшим костром.

— Ты — Къярт, верно? — Люфир снова обернулся.

— Да, — отрывисто кивнул он.

— Хорошо. Нам лучше уйти, пока Мориус не вернулся, — мужчина сжал пальцы на его запястье — словно защелкнул кандалы — и потянул следом за собой. — Не бойся и не вырывайся.

Къярт и не собирался. Вряд ли ему это вообще удастся, даже если приложит все свои силы. Люфир не выглядел сильнее него: мужчина оказался сухопарее, чем Райз. Но в этом месте все определяла отнюдь не физическая сила.

Тело сковало напряжение, когда нога, вместо того, чтобы ступить на камень, погрузилась в продуваемую ветрами, головокружительную, зовущую бездну.

— Спокойнее, — Люфир бросил на него через плечо короткий взгляд, и Къярт почувствовал себя бестолковым мальчишкой, страшащимся собственной тени. — С тобой ничего не случится.

Похоже, он посчитал, что слов недостаточно, и перед ними расстелилась атласная лента пути.

Прибрав бардак в мыслях, Къярт зашагал увереннее.

Не осталось ни морского плеса, ни скал — ни снизу, ни сверху, ни по сторонам — только заполненная светом и клочками тумана пустота, которую пересекала проложенная лучником тропа.

Спустя десяток шагов она слабо засветилась, а туман загустел, словно желе. Они будто брели сквозь внутренности медузы, где каждое движение давалось с трудом.

— Къярт, не отставай, — попросил Люфир и сжал его руку крепче.

Медуза таяла, становилась рыхлой, а тропа под ногами — скользкой. Один неосторожный шаг — и сорвешься вниз, в набитую ватой, точно детская игрушка, бездну. Однако вопреки всему Люфир ступал легко и уверенно.

Къярт осознал, что в этом месте не существовало ни единого звука, кроме голоса мужчины, только когда пространство заполнилось гулом воды, а лента пути обратилась стремительным речным потоком. Штаны промокли по колено, и увлекаемый течением Къярт наткнулся на спину Люфира.

— Простите, — смутившись, проборомотал он, когда мужчина придержал его за плечо, не давая упасть.

— Все хорошо. Нужно двигаться дальше. Не стоит здесь задерживаться.

Они продолжили путь.

По-началу Къярту казалось, что они идут по руслу мелкой, но быстрой реки, чьи берега обросли призрачными деревьями, похожими на башенные шпили. Но чем дальше, тем сильнее изменялось течение. Потоки воды превращались в движущиеся струны, утолщались, становились канатами, натянутыми между двумя бесконечностями. Берега сменились пучками нитей. Эти нити заполонили все вокруг, пронзили Къярта, щекоча внутренности, точно нематоды.

Горло зазудело от взбирающегося вверх по пищеводу шевеления, и Къярт зажал рот ладонью. Стараясь сдержать кашель, он убеждал себя, что все это — не больше, чем игры разума; цеплялся взглядом за спину Люфира, идущего, как ни в чем не бывало. От попыток бороться с рвотными позывами становилось только хуже.

— Еще немного, — сквозь гул в ушах до него донесся размытый голос Люфира.

Къярт думал, что его вывернет наизнанку, когда все внезапно прекратилось. В теле наступил благословенный покой, исчезли пронизывающий воздух нити. Пространство раздалось в стороны, потемнело, вскрылось цветными пятнами, до которых, впрочем, было по меньшей мере несколько миллионов световых лет. Лента под ногами показалась невероятно тонкой, словно паучья нить, натянутая в безграничной черноте.

Къярт знал, как выглядит космос. Он уже видел его глазами виторэ — метаморфов, бороздивших галактики в поисках нового дома. Тогда они смотрели на космический вакуум через стекло иллюминатора, но сейчас вокруг не было ничего, что отгородило бы его от ощущения собственной ничтожности. Он был атомом в бесконечной вселенной, погрешностью, которой можно было пренебречь.

Къярт едва удержался, чтобы не схватиться за руку Люфира, как утопающий хватается за соломинку.

Или он все-таки сделал это, и, испугавшись собственного порыва, сразу отпустил? Къярт задался этим вопросом, когда мужчина замедлил шаг и посмотрел на него.

— Ты в порядке?

Къярт кивнул.

— Отдохни немного. Я пойду медленнее.

Люфир нисколько не замедлился, но Къярт понял, что тот имел в виду, когда даже две сотни шагов спустя космос не сменился чем-то иным. Этот момент затишья помог приглушить эмоции и привести мысли в порядок.

Блуждая взглядом по цветущим над головой скоплениям космического газа и звезд, Къярт пытался понять причину своего страха. Вне всяких сомнений, дух, что вел его по горизонту, обладал феноменальной силой — как при жизни, так, по всей видимости, и после. Но он не был ни монстром, которого следовало бояться, ни врагом. Люфир вел себя настолько сдержанно, насколько это вообще возможно. Это была сдержанность особого рода, виденная Къяртом в детских воспоминаниях Райза. И будучи ребенком, его друг совершенно не осознавал, с каким пристальным вниманием и теплом Люфир смотрел на него.