Тени Огнедола. Том 4

Глава 17. Тэццэ — "дух, топчущий муравьев"

Временная шкала отсутствует

Упомянутая нора оказалась совсем крошечной, рассчитанной на посетителей ростом немногим выше человека. Подобные округлые отверстия покрывали все пространство между дырами-гигантами, точно поры губку. Но, если присмотреться, можно было заметить ходы и того меньше.

— Тот человек… то существо — это…

— Распорядитель пристани, — произнес Люфир. Он первым ступил на залитый нефтью пол и зашагал по ведущему вглубь извилистому проходу. — Хотя не буду отрицать, что он, возможно, и есть сама пристань.

— А гшанки…

— В упрощенном переводе — «заплутавшая душа, что нуждается в опеке и заботе». Тэццэ — «дух, топчущий муравьев».

Определение показалось Къярту настолько неуклюжим, что он отвлекся от созерцания ряби, которая то и дело пробегала по смоляной поверхности.

— И как это применимо к вам?

— Это аллегория на бесчестность и подлость, которые попирают трудолюбие и невинность. В родном языке распорядителя определение термина «тэццэ» намного длиннее фразы из трех слов. Тебя интересует полный вариант?

— Нет, нисколько.

Зато о том, каким именно образом Люфир заработал себе такую репутацию, и что стало с теми гшанками, о которых говорил распорядитель, Къярт послушал бы с охотой. Но кое-что волновало его больше остального.

— Что распорядитель имел в виду, когда говорил о вашем состоянии?

— Ничего существенного.

Люфир скрылся за крутым изгибом прохода, и Къярту пришлось поторопиться, чтобы не терять его надолго из виду.

За поворотом проход расширялся, образовывая карман в породе — не большой, но достаточный, чтобы разместить двух человек. Правда, размещаться было не на чем: кроме залившей пол нефти и клубящегося под потолком фиолетового тумана в норе ничего не было.

Однако стоило Люфиру сделать несколько шагов, и нефтяные лужи потянулись вверх, превратились в пару кресел и металлическую чашу с углями между ними. Только вместо огня вокруг них клубился все тот же туман, и Люфиру пришлось постучать носком сапога по одной из подпорок очага, чтобы взвесь превратилась в огонь.

— У нас есть немного времени, — сказал он, когда Къярт устроился в кресле напротив. — Можешь задавать вопросы, если они у тебя остались.

Вопросов было столько, что он не знал, с какой стороны к ним подступиться. Они роились в голове, точно стая саранчи, и чем усерднее он пытался поймать хотя бы один из них, тем хаотичнее становилось мельтешение.

Собравшись с мыслями, Къярт заранее приготовился услышать ответ, который ему не понравится.

— Возможно, вы знаете, связано ли наше появление в Огнедоле с нападением духов. Вам известно о том, что сейчас происходит?

— Известно, — Люфир положил ногу на ногу и, откинувшись на спинку кресла, потер переносицу. — Да, эти события связаны. Теперь, когда ты знаешь о мироустройстве чуть больше, ты должен понимать, что проделывая дыру из одного мира в другой, протыкаешь и горизонт. Кристаллы, которые оставил вам Химера, достаточно мощные, чтобы соединить удаленные друг от друга миры. Естественно, удар подобной силы не прошел бесследно. Сейчас граница между Морем Теней и материальным миром размыта как никогда. Это привело к тому, что души просачиваются в Огнедол.

Къярт спал с лица. Рассчитывать на то, что они не причастны к свалившимся на Огнедол неприятностям, было глупо, но все же он питал слабую надежду, что причина появления духов кроется в чем-то более безобидном, чем продырявленная ткань мира.

— Это не ваша вина, — продолжил Люфир. — Вы всего лишь ускорили процесс, который начался еще во времена моей молодости, когда прекратились гонения на магов. Противоположности, берущие начало в Море Теней — сила магов и сила церковников стали сближаться в смешанных браках. Их резонанс привел к стремительному истощению межпространственной ткани в области Огнедола.

— И как это исправить? Запретить магам и церковникам создавать семьи?

— Взять под контроль источник силы церковников. Питающее их Зерно — сродни кристаллам, которые используют некроманты. Оно может быть хранилищем или проводником, но оно не пластично. Зерно образовалось, как противовес силе магов. Но сейчас необходимо поддерживать баланс более мягко. Камень с такой задачей не справится, но живой сосуд сможет.

— Значит, нужен тот, кто этим сосудом станет, — Къярт нахмурился.

Объяснить это остальным будет не просто. Точнее, с самим объяснением сложностей не возникнет, но добиться, чтобы его словам поверили…

— Им станет дочь Гериала, — буднично сообщил Люфир.

Къярт не сразу нашелся, что сказать. Он не считал себя вправе спорить с лучником, когда вопрос касался кого-либо в Огнедоле и, тем более, его семьи. Но когда это касалось Рифы, которая с самого детства оказалась втянута невесть во что…

— Гериал может с этим не согласиться.

— Его согласие или несогласие не имеют значения. Рифа — единственный подходящий кандидат. Ни одна душа в Огнедоле не способна выдержать подобную нагрузку. Энергия, которая наполняет церковников, менее гибкая, чем сила магов. В случае с живым сосудом нужен противовес, иначе она разрушит тело. Но просто взять потомка Первого — единственного, кто обладает достаточным объемом магической энергии — недостаточно. Чтобы душа Рифы стала пригодна для этой задачи, ее пришлось разбалансировать.

— Вы… использовали кузницу для воздействия на душу дочери Гериала?

Задавая вопрос, Къярт и сам не знал, вкладывает ли в него обвинение. Но судя по тому, как похолодел взгляд Люфира, в его голосе все же проскользнули интонации, пришедшиеся мужчине не по нраву.

— Да, я использовал кузницу. И да, поэтому магическая сила Рифы нестабильна. Но все придет в норму, когда она впитает силу Зерна.

— Из-за этого пострадали люди.

— Сколько, по-твоему, пострадает людей, если то, что сейчас происходит в Огнедоле, не прекратится? Ни через неделю, ни через месяц, ни через…

— Я понимаю, — поспешил сказать Къярт, уже сожалея о брошенном в лицо лучнику упреке. — Я понимаю, что так нужно было сделать. Но если вы заранее подготовились ко всему, почему никого не предупредили? Можно было бы избежать стольких жертв!

— Я узнал о существовании проблемы уже после своей смерти.

— И вы никак не могли… даже не знаю, передать кому-то сообщение?

— Къярт, моя душа заперта на горизонте, — Люфир посмотрел на него, как на непонятливого ребенка. Впрочем, в его взгляде читалось скорее безграничное терпение, чем раздражение. — Сюда легко попасть. Но выйти намного сложнее и, кроме того, это связано с большими рисками.

— Но когда граница между Морем Теней и Огнедолом размылась, вы могли…

Люфир вздохнул, и Къярт заткнулся. Он уже приготовился к тому, что ему укажут на его место, но лучник мягко сказал:

— Ты устал, Къярт. Но тебе нужно собраться. Ответь мне: что делают духи, когда появляются в Огнедоле?

— Нападают.

— Почему?

Къярт развел руками.

— Они не понимают, что делают. Если кто-то из них и осознавал себя, будучи на горизонте, проход через внешние слои мало что оставил от их прошлых личностей. Попытайся я сделать нечто подобное, и, скорее всего, смог бы сохранить большую часть себя. Но мое присутствие здесь и сейчас — важнее всего остального.

— Рифа сбежала из дома, потому что ее позвал дух ее прадедушки, Кристара.

— В результате чего его личность практически полностью стерло. Возможно, это окажется самой большой ценой, которую пришлось заплатить за благополучное разрешение ситуации.

— Мне очень жаль, — вяло пробормотал Къярт. Он только сейчас понял, как сильно устал, прыгая из одного течения в другое.

— Цена — не в потере личности Кристара, а в том, что теперь по Огнедолу разгуливает не осознающий себя дух, который в своем предыдущем перерождении был сыном Первого. Я хотел поймать его после того, как он приведет Рифу в Огнедол, но в наступившем хаосе найти его не удалось.

— Душа Кристара в прошлом была душой сына Первого? — Къярт приподнял брови. — А ваша супруга…

— Да, в далеком прошлом — дочь Первого. О ней не беспокойся: она надежно заперта в Море Теней. Если бы ее душа проникла в реальный мир, от Огнедола мало что осталось бы.

Люфир уставился на языки пламени, и их неровный свет высветил брешь, что раскроила прежде безукоризненную броню лучника. Почувствовав себя неуютно, Къярт поспешил увести разговор в менее гнетущее русло:

— Как только вернусь с горизонта, я найду Рифу и отведу ее к Зерну.

— Нет, пока она не поглотит силу Зерна, тебе следует держаться от нее подальше.

— Но дух Кристара сказал, что кто-то должен защитить ее.

— Этот кто-то — не ты. Рифа — точка дисбаланса. По мере ее приближения к Зерну граница между Морем Теней и реальным миром истончается. Единственный способ предотвратить катастрофу — подавить силу девочки. Ресурсов, которыми располагает Огнедол, для этого недостаточно. Но есть кое-кто, кому это по силам. Он найдет Рифу и приведет ее к Зерну.

— Тогда об этом нужно сообщить Гериалу. Сейчас он направляется к ней и, по правде сказать, настроен не очень доброжелательно, — Къярт поерзал в кресле.

— Тебе нужно сообщить Гериалу, чтобы ни он, ни кто-либо другой даже не пытались приблизиться к Рифе, пока она не попадет к Зерну. Тот, кто согласился помочь, хочет сохранить свою анонимность.

— Вы же понимаете, как это звучит? Каковы могут быть причины скрывать свою личность? Он, что, преступник или…

— Его причины — это его дело. Не твое и не мое.

Люфир наградил Къярта пристальным, крушащим всякое сопротивление взглядом. Парень его выдержал, но возражать и расспрашивать не стал. «Делай, что велят, и не задавай лишних вопросов». А ведь раньше Къярт и представить не мог, что однажды посочувствует Фелису из-за положения, в котором тот оказался.

— Но кое-что вам действительно следует сделать. Безвременье нужно эвакуировать, — добавил Люфир.

— Почему Безвременье?

— Десятилетие назад Зерно переместили под его защиту. Но методы решения проблем у того, кто приведет Рифу, вызывают у меня некоторые опасения, — Люфир едва заметно поджал губы. — Будет лучше, если в городе, и, в особенности, в хранилище Зерна, не окажется никого, кто мог бы встать у него на…

Люфир внезапно замолчал, и в наступившей в тишине Къярт отчетливо расслышал скрежещущий звук — будто по оконному стеклу пытался вскарабкаться жук-навозник. Обернувшись к проходу, ведущему наружу, он с трудом подавил желание вскочить и швырнуть в тварь креслом.

Еще с прошлой встречи с Проводником Къярт обзавелся неприязнью ко всему, что хоть сколько-то напоминало паукообразных. Даже самые обычные пауки, имевшие неосторожность плести паутину в каком-нибудь углу, сразу оказывались сметены прочь. То же самое касалось и множества других насекомых, начиная с мухоловок и заканчивая осами-паразитами, которые нередко залетали в распахнутые окна.

Но существо, явившееся в уже занятую нору, было покрупнее осы. Размером с упитанную овцу, оно вцепилось в свод шестью паучьими лапами; еще шесть таких же были сложены на спине (или это было брюхо?), точно руки робкой девушки на подоле платья. Большие блестящие глаза, россыпью покрывающие круглую голову, напомнили одного из рыцарей Орды, подняли со дна еще больше малоприятных воспоминаний.