Пастыри чудовищ. Книга 2

Вместо подмостков театра выступала небольшая полянка, служившая спальней для бескрылок. Декорации в стиле «гарпианский исконный»: трава вытоптана и изгажена, всюду кости, перья, отрыгнутые комки и прочие неароматные отходы. А ещё – куча раздобытого барахла наподобие старых сапог, кружек черепов, до чего так охочи гарпии.

Жертва (рыжий и молодой браконьер) настроилась на героическую смерть, прижавшись к дереву и выставив перед собой ладонь с Печатью.

Гарпия-бескрылка наступала на жертву по всем правилам театрального искусства: прыжок туда, прыжок сюда, встопорщивание серо-бурых перьев (почему-то мокрых). Угрожающее помахивание крыльевыми отростками и пощёлкивание зубастым клювом. Блеск чешуи и роскошь длинных игривых воплей «урлюлюлюлю!»

– Боженьки, – выдал я вместо законных аплодисментов.

Крупная тварь, ирмелейский подвид, ростом повыше своей жертвы, если шею вытянет. И настроена сперва поразвлечься, а потом и пообедать, стало быть – нужно доказать ей, что ночной сон полезнее, чем ночная обжираловка, вот только… только вот…

Только вот это было бы легче сделать, если бы в кармане у меня было снотворное.

Флаконов в кармане не оказалось. Ни в одном. Зато правый порадовал меня дырой, в которую можно было запихнуть бюджет Вейгорда. Водные черти, и кто ж её проковырял-то такую…

И было как-то слегка самоуверенно вламываться на полянку, не достав снотворное. Всё равно что вылезти на сцену посреди представления и возопить: «Эй, а можно я тут тоже буду жертвой?»

– Уберите эту тварь! – заорал браконьер с какой-то странной уверенностью, что мне такое по плечу.

– Урлюлюлюлю! – с радостным предвкушением выдала бескрылка, у которой сработал естественный для этих тварей переключатель на «Сожрать Лайла Гроски».

– Ма-а-а-а-ать! – переорал я гарпию, оценив первый прыжок в мою сторону.

«Бежим!» – взвизгнул внутренний грызун, привычно принимая на себя руководство моей тушкой.

Сзади были ветви и кусты, инстинкт дёрнул вбок – туда, где поляна расширялась и тёк загаженный ручей. Гарпия развернулась следом, сделала пару боковых коротких прыжков, следя немигающими жёлтыми глазками.

– Йихахахахахаха! – то ли призыв своим, то ли радость оттого, что можно позабавиться.

И альфинные метки не действуют, потому что она меня видит. Это я соображал пока нырял за ствол дерева. Бескрылка подоспела следом, и мы пошли по кругу, играя в «а куда ты побежишь теперь».

– Легче, красотка, легче, – шипел я, пытаясь нащупать в кармане снотворное, но проклятая штука провалилась в дыру основательно. Флаконы перекатывались где-то внизу, внутри полы. Да ещё мне приходилось отвлекаться на тварь, игривую как котенок. Как огромный, чешуйчатый, с перьями котенок, который хочет вам выпустить кишки.

– Урлюлю? – спросила гарпия, склоняя набок головку и кокетливо лупя хвостом по земле.

– Да, умница, умница... – и как только Мел находит общий язык с этими мерзавками. Вроде как, голос нужно поспокойнее, никакого страха, забота и любовь. – Спокойнее, дорогуша, спокойнее. Мы с тобой найдем общий язык, просто нужно немного… а-а-а, черти водные!

Бросок был таким мгновенным, что опять спасло только чутьё. Гарпия наскочила на ствол дерева слева, вытянула шею, щёлкнула зубами – и я выдернул руку из кармана, влупил лёгкий холодовой с Печати, сиганул вправо и через ручей, но впереди выросла стена кустов, в которых что-то подозрительно копошилось, так что я перепрыгнул обратно, едва не свалившись в воду.

Бескрылка обиженно мотала хищной башкой, стряхивая льдинки. Я провалил переговоры на предварительном этапе.

– Отвлеки её! – рявкнул, сдирая с тебя куртку. Куртку выставил перед собой, заодно потряс кверху тормашками. Из карманов посыпались сквозник, бутерброд, фляга, ножичек и прочая мелочь, флаконы упорно не желали появляться.

– Чем?! – отозвался позади рыжий браконьер. Который на удивление не сделал ноги.

– Собой! Магией! Можешь сплясать ей раккантскую народную-у-у-у-у!

Может, я мог бы породить что-то более остроумное. Только это сложновато сделать, когда изображаешь с гарпией-бескрылкой представление в духе аренных боёв. Разве что вместо красного полотнища в руках – служебная куртка. За взмахами которой приплясывающая гарпия наблюдает с полным одобрением: отлично, теперь тебя и свежевать не придется!

Флакон упал на землю как-то вдруг. Я его скорее почувствовал, чем увидел: он блеснул при свете гроздевиков совсем слабо, и почти сразу же гарпия шастнула ко мне навстречу. Так что я отправил куртку прямо в оскаленную, ухмыляющуюся морду, следом добавил бутерброд с ноги. И быстро нагнулся, схватил драгоценное снотворное, и теперь остался уже только бросок.

– Увлюжлу, – невнятно донеслось из пасти бескрылки. В пасти теперь была куртка, но клятая тварь всё равно рванула ко мне навстречу, и я поднял руку в коротком замахе…

В эту секунду нас окатило водой. Сплошным потоком – и меня, и гарпию, так что мы разом поскользнулись и наткнулись друг на друга в месиве, в которое обратилась поляна. Запоздало я успел понять, что это браконьер так вовремя выполнил мое распоряжение насчёт «отвлечь». У парня Дар Воды… чтоб его гарпии жрали.

Потому что снотворного больше нет. Флакон выскользнул из мокрых пальцев, весело подмигнул бирюзовым бочком и канул в ручей, и при неверном свете гроздевиков его теперь не найти.

А меня сейчас сожрут, потому что упавшая было гарпия подхватилась на ноги.

Я отскочил в сторону, почти сразу повалился в вонючую грязь, которой теперь полно было на поляне. Гарпия нырнула следом, мотая головой и не выпуская из пасти куртку. Будто пират, обросший за годы странствий густейшей бородищей.

– Урглип-глип-глллл, на абордаж!

Я выкинул было вперед руку с призывом холода – но тут гарпия в двух шагах от меня рванула в сторону и низко, жутковато зашипела. Вытряхнула куртку из пасти.

Откатился подальше, подскочил – и увидел, что по морде твари проходит алая кровавая полоса.

А рыжий браконьер замер в боевой позиции и ладонь опять выставил. Ту, с которой он только что метнул в бескрылку нож.

– Лучше б ты ей сплясал, – пробормотал я, отступая поближе к парню. Кристально ясно вспомнились наставления Мел и Арделл. Общие в одном: ни за что, никогда не доводить с животным до крови.

Бескрылка больше не собиралась играть – слышно было по гортанному рычанию… показалось даже – такое же откликнулось в кустах. Вариантов оставалось меньше одного.

Пальцы сложили заученный в учебке пасс: «Каток».

И выплеснувшаяся из ручья – спасибо браконьеру – водичка начала застывать, становясь ледком.

По которому на нас и рванула бескрылка – с утробным клокотанием и с удивительной скоростью. Задорно похрустывая ледком.

Максимальный удар холода я вломил, когда она пробежала две трети пути.

Гарпия подпрыгнула, будто танцорка на льду, издала вопль высочайшей противности, заскользила, рыча и взмахивая хвостом… Морда у неё покрылась изморозью, так что она не слишком-то различала – куда скользит. И с каждым оборотом набирала скорость – как и полагается при танцах на льду.

Пока не наткнулась на торчащую из земли корягу, совершила удивительно изящный пируэт с перелётом и с невнятным «Урблю-блиньк!» отрубилась где-то в зарослях куманики. Судя по звуку – смачно приложившись башкой то ли во вторую корягу, то ли просто в дерево.

На закрытую часть питомника после этого почти что снизошла благословенная тишина. Если не считать последних распевок тенн да зловещего похохатывания скроггов.

Вдалеке слышалось подвывание и треск веток. Будто кто-то исключительно торопливо ломился подальше от этого центра безумия.

В общем-то, я этого кого-то даже вполне понимал.

– Спа… спасибо, – удивленно выдохнул рыжий браконьер. Тут же добавил торопливо: – Не подходите.

Наверное, видок у меня, был чересчур красноречивый. Пока я поднимался на ноги весь в грязи и в помете гарпии, в перьях, листьях и какой-то малоопределимой дряни. Даже не хочу знать, что конкретно сулило моё лицо: недостаток зубов, боль в почках или в каких-нибудь более экзотических местах. Но парень выставил в боевом жесте правую ладонь со Знаком Воды и левую – с тускло блеснувшим артефактом огня. Зачастил скороговоркой:

– Не беспокойтесь, я не причиню вам зла. Если вы будете благоразумны. Мы вполне можем разойтись миром. Просто идите своей дорогой, сделайте вид, что не заметили меня… Я даже могу вам заплатить.

А балбес-то не из браконьеров. Грамотная речь, да и одет не как деревенский. Видно, опять каким-то знатным придуркам пригорело поохотиться на особую дичь.

– И много? – Дел было в избытке: посмотреть, что осталось от куртки… немного, на самом деле. Подобрать сквозник и прочие вещи – рассовать по карманам брюк.

– С собой у меня пятнадцать золотниц, но если мы решим договориться… стойте смирно, руки на виду! Не пытайтесь заговорить мне зубы. Двинетесь – я ударю. Я наслышан о вашем «Ковчежце» и его обитателях, так что, уж поверьте, не стану медлить.

На густо усыпанной веснушками физиономии была прописана твердокаменная решимость вдарить, как только я рыпнусь или брошу косой взгляд.

Я не стал бросаться взглядами направо-налево. Возвёл очи в небо.

– Боженьки, – выдохнул, разминая шею. – Позволь спросить – тебя-то где носило?

Слабый шорох, легкий вскрик и звук падения позади я принял как должное. И глумливый смешок – оценку моего неотразимого вида.

– Небольшие дела в окрестностях, Лайл. И здесь, вокруг. У ирмелейских бескрылок в привычке стайная охота.

Озноб бахнулся за шиворот – будто крыса пробежала по позвоночнику. Я открыл глаза и завертел головой, вглядываясь и вслушиваясь почти с остервенением.

Бедный браконьер сидел, скорчившись и схватившись за бок – и пытался впихнуть в себя хоть крупицу воздуха. Следствие знакомства с одним из обитателей «Ковчега», который стоял тут же, задумчиво разминая кисть и неторопливо оглядывая полянку.

– Так что, - продолжил Нэйш, – мне пришлось сперва заняться теми тремя, которые вышли на след второго нарушителя. Их я убрал усыпляющим, но догонять жертву времени не было: вы подняли шум. Я успел усыпить тех двух, которые были сзади и слева от тебя, так что, Лайл, ты бы мог и поблагодарить.

– Точно. Я бы, наверное, даже сделал это. Если бы ты убрал ещё одну гарпию – ту самую, вир тебя забери, которая чуть не откусила от меня нехилый такой кусочек!

Нэйш, аккуратненько снимая и складывая маск-плащ, чуть приподнял брови:

– Судя по тому, что все твои кусочки на месте – с одной бескрылкой ты справился. У тебя ведь было снотворное?

Оно – и прорехи в куртке, и чересчур шустрый браконьер. В это я вдаваться не стал – махнул рукой в сторону бескрылки. Вернее, когтистой лапы, которая виднелась из зарослей. Лапа слабо подергивалась: я отомстил за куртку сполна.

– Не было времени доставать снотворное, пришлось вырубить так.

Вот и ладненько. Пусть пока устранитель посмотрит – скоро ли эта тварь придёт в себя. Я пока что малость себя приведу в порядок … и надеюсь, парнишка там может идти после знакомства с Нэйшем.